Записки прохожего - Михаил Тапин

в диаметре, а забросили его по причине выработки песка: снизу скала уже обнажилась. Ухожу в боковую скалу, делаю комнату, поздний ужин и спать.

Утром дождя нет, но небо низкое, пасмурное. Облетаю карьер, сверху видно, что до ближайшей фермы километра четыре, до городка — пять. Атлична! Даже пулемет слышно не будет, слышимость пулемета на пределе три километра, на открытой местности. А мы тут в котловане, глубоком. Людей вокруг не видно. Сначала отстреливаю все автоматы по пять патронов. Нормальный бой, рабочие автоматы. Дверца экскаватора превращена в лохмотья. Досыпаю патроны в рожки, цинк пуст, в распыл его вместе с картонными пачками. Достаю пулемет. Ох и дурища, двенадцать миллиметров калибр, питание лентой из короба. Одиннадцать кило только короб с патронами, полста штук. Эта машинка для установки на БМП. С такой не побегаешь. Пристегиваю-заправляю. Выцеливаю ковш экскаватора. Огонь. Макс крякает. Машинка мощная, даже энергию приходится тратить на удержание. Делаю два по три, одну очередь на пять патронов. Не самую слабую сталь в двадцать миллиметров толщиной, прошивает как бумагу.

— Что скажешь, Макс?

— А что тут скажешь, по-русски если, это как свинью стричь, визгу много, толку мало. Первую стенку ковша пробило, вторую нет. Без моей энергии ты машинку не удержишь. С моей энергией, самый мизер, тысячные процента, смотри. Шар три сантиметра, скорость тысяча.

Ковш глухо ухнул и брызнул осколками. Сквозную дыру было видно отчетливо.

— Есть сквозное пробитие. Если даже перерождение и энергия на нуле, а вокруг враги. И те три минуты, что мне потребуется на накопление мизера энергии. Разложением воздуха или стального запаса. Мы просто не сможем эту дурынду достать из кармана. Сектор входа будет сантиметра три. И автомат не достанешь. А вот защита сразу появится, так что не знаю где нам это можно применить. Разве что в космосе как реактивный двигатель. Некоторый эффект будет, но только что некоторый.

Короче, по стрелковому оружию вопрос можно считать закрытым. Нам надо реактивных снарядов раздобыть, именно для космоса. Для войны можно у французов поискать кумулятивные для артиллерии, у них были хитрые, на подшипниках. Это две позиции. Арбалетов, если найдем.

Ладно, хватит. Прячу пулемет, взлетаю на обзор местности. Никого. Опускаюсь, распыляю гильзы вместе с песком, затем распыляю экскаватор.

— Макс, а что у нас с энергозапасом?

— Скоро будет пятьдесят процентов.

— А вообще нам нужен портативный генератор на двенадцать вольт, для заряда аккумуляторов. У немцев есть такие, я уверен. Надо было лучше шерстить те склады, где техника стояла. Там в ремонтных боксах могло быть. Это с одной стороны. А с другой стороны, в магическом мире все эти планшеты могут не работать, а синтетическая одежда может расползтись в кашу. Надо озаботиться мантиями из натуральной ткани, без синтетики и нитки чтобы тоже были натуральные. Но электрогенератор пригодится, не все миры настолько злобные по магии. Определять просто, надеваешь на руку пластмассовый браслет… Вот ещё галантерею в женском отделе грабить придется.

Начинает моросить, иду в пещеру, сегодня ещё не завтракали. После задумчиво закуриваю:

— Слушай, Макс, навел ты меня на одну мысль. Вот если энергии мизер и вход три сантиметра, а запасы провианта у нас все в кастрюльки упакованы. Куру гриль не вытянешь — велика. Кастрюльку не достанешь, а там, в стазисе, не откроешь. Пока это ещё энергию на расширение входа накопишь, а жрать захочется сразу. Надо создать мобильное НЗ в виде колбасы в три сантиметра диаметром. Хлеб там, мясо, икра. Воду ты же сможешь подавать на разлив?

— Воду да, любые жидкости что без упаковки в кармане. А мысль очень стоящая, очень. Давай сыру нарежем, шашлыка, бастурмы, конфеты те же из ящиков высыпем. Хлеба обязательно нарезать. Доставай, не будем откладывать, эта мысль не с проста приперлась.

Далее мы приступили к работе. Хлеб, пятьдесят буханок, извлечен порезан и убран в карман по кусочку. Шашлык пятнадцать кг, резать почти не пришлось, убрали в голом виде. Сыр десять головок, все что было, порезан и убран. Конфеты пять ящиков, опять же все что были, высыпаны и взяты по одной. Бочонок капусты квашеной вывален и взят без бочонка в виде длинной колбасы, Макс сформировал в поле. Бастурмы двадцать кг порезано, спрятано. Сока сорок литров, коньяку двадцать бутылок, вылито и спрятано в виде шаров.

На первое время хватит, да, вот такие мы перестраховщики.

— И с чего нас так осенило?

— Думается мне, шеф, не дадут нам тут долго рассиживаться. Чую. Надо поспешать с заготовками, что там у нас по списку. А то завтра скажут: — Вперед! Возьмешь под козырек и шагнешь в портал. А все вкусное здесь останется. Там, в других мирах, такого изобилия нет.

— Все, Макс, выступаем. Отрываемся в Кёльне по полной, а там видно будет.

Глава 23

Мы помним всё — парижских улиц ад, и Кельна дымные громады…

Кёльн. Похоже этот город из тех, что никогда не спят. Где-то круглосуточно плавят металл, где-то грохочут молоты и трещит электросварка, шелестят конвейеры и стрекочут автоматические линии. Люди выпекают хлеб, кто-то идет на смену, кто-то со смены. Ночники скользят в тенях, ночные бабочки ловят клиентов, снуют авто по делу и без дела. И все как-то заняты.

— Макс, уходим под скрыт и пока не покинем город, не снимаем. Следи, чтобы я не расслаблялся.

— Есть, шеф.

Зеленый хамелеон на пальце стал красным. О мля, мне же ещё печатку заказать нужно.

Время подходило к обеду, мы под скрытом двигались по улицам, уворачиваясь от прохожих. Не самый удобный способ передвижения, но мы использовали ограды, парапеты, а где и по крышам. Запах свежего хлеба пробил сознание внезапно. Мы на стене большого хлебокомбината. Во дворе три хлебовоза, из которых хлеб выгружают и подают в окно. Немцы, они правильные очень. Вчерашний не распроданный хлеб возвращается на комбинат, где его опять перерабатывают. Проникаю, триста буханок черного, лежат в лотках, приемщик строчит в журнале приемки, а я за его спиной прибираю все в карман. Хороший такой черный, пропеченный и слегка подсохший, то что надо. В соседнем цеху на четырехъярусных каталках, семьсот буханок белого, только из печи. Забираю и ухожу. Не оставляю ни расписок, ничего, просто ухожу.

Потом попался мясокомбинат, с большим холодильником. Проник. Туши на крюках, сотни туш, заморожены ниже нуля. Макс определял, где самые свежие, взял свиные, тридцать штук.

Потом попался по пути цех, где делают немецкие колбаски для жарки. Их там было тонн десять, в ящиках из нержавейки,