P.S. Реквием - I.R

Их беседа лилась мерным потоком, и за всю охоту они смогли поймать лишь пару зайцев. Это добыча Льва не удовлетворила, но время было проведено в приятной кампании, и он посчитал, что потратил первую половину дня на увлекательную прогулку по чужим землям. Но увидев лося, которого поймали батюшка и Агрофен Кириваткин, чувство соперничество неприятно защекотала его изнутри.

— Ох, молодость… — насмешливо вздохнул Агрофен. — Всё цветочки в голове.

Мария покраснела и завела за спину руку с букетом из нивяника и горечавки, который Лев собрал для неё во время прогулки.

Мария Агрофеновна была человеком уютным, и что самое главное любящим природу. Как позже узнал Лев, в тот день, когда Кириваткин позвал их на охоту, Мария, не любившая принимать в делах подобного рода участия, даже не собиралась охотиться. Но Лев ни о чём не пожалел. Вскоре прогулки с Марией Агрофеновной стали чаще, а затем случилось то, что и так было очевидна с того момента, как Лев повторно пригласил Марию на прогулку — они сыграли свадьбу.

После Лев ни разу не пожалеет, что принял такое быстрое решение. После кончины отца ему рядом был нужен человек, хоть немного разделяющий его взгляды на мир. Лев приучил супругу к полноценной охоте, и теперь она составляла ему кампанию на большинстве забав.

Граф Орлов ушёл тихо, одним весенним днём, когда снег уже сошел полностью, а майское солнце ещё не дышало жаром на землю.

— Своди меня на охоту, — попросил батюшка на рассвете.

Они не брали с собой ни лошадей, ни собак, ни ружей. Он вёл графа под руку. Шли в самую чащу, и только достигну поляны с буйно растущим нивяником, сделали привал. Там батюшка прилёг на молодую траву и навсегда смежил веки. Лев молча наблюдал за происходящим. Воздух полнился запахами весны, а трель соловья ласкала слух. Это был прекрасный день, чтобы уйти.

Матушка держалась стойко и плакала тихо, почти не дрожа. Предчувствуя конец, батюшка уже попрощался с ней минувшим вечером. Ему не хотелось оставлять супругу с душераздирающем горем, так неожиданно, и она была ему за это благодарна. Графиня же успела застать ещё двух внуков, прежде, чем покинуть их. Лев лишь жалел о том, что родители не увидели его детей, не застали того счастья в глазах Марии, не выпили вместе с сыновьями за внука.

Иногда Лев уважал не просвещённых за то, что, будучи глухи к миру, они могли в нём существовать. Но именно из — за этой глухоты они делали всё не вовремя, отчего Лев осуждал их за глупость. Новолетие прошло пять месяцев назад, и звезды уже шли по новому кругу, когда у непросвещённых год только заканчивался.

В императорском дворце должен был состояться бал, приглашения на который получили и видные люди старого дворянства. Подобное без действительно веской причины нельзя было проигнорировать. Когда ещё был жив отец Лев посетил его всего раз. Затем, кампанию ему составлял только Андрей. Но батюшки больше не было, и Лев вновь вернулся в высший свет.

— Прошу, Андрей, возьми меня с собой, — упрашивала Алёна. — Я никогда не была в императорском дворце. Обещаю, что буду вести себя тихо, словно мышка, и ничем не помешаю.

Андрей колебался.

— Возьми её, — попросил Лев. — Глядишь, и подходящего жениха присмотрите.

И Андрей сдался.

Решено было выехать к сумеркам, чтобы провести ночь в столичном доме, а следующим вечером прибыть на бал в императорский дворец. Устраивало подобное лишь Алёну: успеется с прической.

Лев же ехать не хотел. Мария носила под сердцем их первого ребёнка, и Льву хотелось бы в этот момент быть рядом. Он остался дома.

Стоило карете остановиться рядом с крыльцом, как Андрей выволок сестру на улицу и отхлестал её, не стыдясь дворовых. Тут бы истории неудачного романа закончиться, а со временем и вовсе забыться, но Алёна слишком увлекалась своими желаниями, что часто вело к разочарованию.

Это случилось ближе к лету. Как — то вечером, когда уже пора было отойти ко сну, к Льву пришел Андрей, с весьма странной просьбой:

— Нагони побольше туч и препроводи всех в подвал.

— Что случилось? Что ты задумал?

— Эта дура сбежала.

Лев открыл окно и наполнил безоблачное небо с россыпью звезд и острым месяцем, тяжелыми тучами. Они недовольно клубились, сталкиваясь друг с другом, готовые породить гром и молнии.

— Поля вновь требуют полива? — спросила Мария, наблюдая, как супруг притягивает одну тучу за другой.

— Нет, это…

Полыхнула молния, и грянул гром, да так, что чуть не расколол небосвод.

— Нам лучше спуститься в подвал, — подхватил супругу под руку Лев.

На утро от буйной ночи напоминала лишь разруха. Лев тут же занялся подсчетами: стоило вставить новые стёкла в окона, привести в порядок (или закупить новые) ковры, если те были испорчены дождем и градом, так же стоило проверить мебель в комнатах, куда попала дождевая вода, и обновить фасад поместья, испорченный непогодой. Хвала Роду, библиотека была полностью цела.

В сиреневом саду нужно было отремонтировать крышу беседки, и собрать все поломанные ветви, а в плодоносном убрать с грядок упавшую яблоню. Лев надеялся, что поля не размыло, и молодые посевы целы.

Вернувшись в поместье, Андрей тут же велел запереть обессиленную Алёну в её покоях, и не выпускать без его дозволения. В пылающий камин на глазах у младшего брата, он отправил связку писем. Бросил с таким ожесточением, словно отправитель был его злейшим врагом.

— Великий Перун, да где же вы были прошлой ночью, — недоумевал Лев, пока Андрей завалился на диван в своём кабинете, пытаясь поудобней устроить раненую ногу. Превратившаяся в кровавые лохмотья штанина, обнажала мышцы, лишенные кожи.

— Скорей же, — поморщился Андрей, сдерживая стон, — помоги мне.

Лев выругался и полез в стеклянный ящик, где брат хранил снадобья (как нужные, так и горячительные). Позже, когда Андрей уже не рисковал потерять ногу и пребывал в спокойном расположении духа, он рассказал, что гроза должна была помешать Алёне обречь семью на позор, а тот «женишок», с которым она решила сбежать больше никогда не покинет леса на территории Орловых.

После этого у Алёны в комнате поставили решётки на окна. Андрей был так зол на её попытку побега, что месяц держал сестру под замком. В то время, как сам залечивал полученные во время поимки Алёны раны.

А разгар лета, когда некуда было деться от жары, Мария разрешилась от бремени. Счастливый Лев готов был возносить хвалу богам, и опустошить весь винный погреб. Он