Дивергент - Вероника Рот

– Я не пытаюсь быть самоуничижительной, – говорю я. – Я просто не понимаю. Я младше. Я не симпатичная. Я... 

Он смеется громким смехом, который звучит, словно раздается глубоко изнутри него, и прикасается губами к моему виску.

– Не притворяйся, – говорю я, задыхаясь. – Ты знаешь, что это так. – Я не уродина, но все же и не красотка.

– Ладно. Ты не красотка. И что? – Он целует меня в щеку. – Мне нравится, как ты выглядишь. Ты убийственно умна. Ты храбрая. И даже узнав о Маркусе... – его голос становится тише. – Ты не одарила меня тем самым взглядом. Как будто я побитый щенок, или типа того.

– Ну, – отвечаю я. – Ты точно не такой.

На секунду его темные глаза останавливаются на моих, и он молчит. Затем он дотрагивается до моего лица и придвигается ко мне, касаясь своими губами моих. Река ревет, и я чувствую, как она задевает мои лодыжки. Он улыбается и крепче прижимается ко мне губами. Сначала я напрягаюсь, неуверенная в себе, поэтому, когда он отстраняется, я думаю, что сделала что-то неправильно, или ужасно.

Но он берет мое лицо в свои ладони, обжигая кожу пальцами, и снова целует, на этот раз еще крепче, более настойчиво. Я оборачиваю руки вокруг него, скользя ими по шее к коротким волосам. Несколько минут мы целуемся, сидя на краю пропасти, вокруг нас бушует вода.

И когда мы поднимаемся, взявшись за руки, я понимаю, что если бы мы оба сделали иной выбор, мы, вероятно, закончили бы тем же, только в более безопасном месте и в серой одежде, вместо черной.

27

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Перевод: Марина Самойлова, Аня Гордон, Ника Аккалаева, Андрей Кочешков, Аліса Зубко, Любовь Голованова, Галина Воробьева, Даша Немирич, Екатерина Воробьева, Юта Дягилева, Карина Абакова, Даша Ильенко, Екатерина Забродина, Катя Мерещук

Редактура: Марина Самойлова

Бета-вычитка: Denny Jaeger и Лина Алехнович

На следующее утро я ощущаю себя беспечной и веселой. Каждый раз, когда я пытаюсь стереть улыбку с лица, она возвращается. В конце концов, я перестаю ее подавлять. Я оставляю волосы распущенными и меняю свободную рубашку униформы на другую, без рукавов, которая открывает мои татуировки.

– Что с тобой сегодня? – спрашивает Кристина, когда мы идем завтракать. Ее глаза все еще опухшие от сна, а спутанные волосы образуют нечеткий ореол вокруг лица.

– Сама знаешь, – говорю я. – Солнышко сияет. Птички поют.

Бровь Кристины ползет вверх, как бы напоминая, что мы в подземном туннеле.

– Позволь девочке побыть в хорошем настроении, – говорит Уилл. – Ты можешь больше никогда не увидеть этого.

Я ударяю его по руке и направляюсь в столовую. Сердце начинает биться быстрее, потому что я знаю, что где-то в течение следующих тридцати минут я увижу Тобиаса. Я сижу на привычном месте возле Юрая. Уилл и Кристина напротив нас. Стул слева пуст. Мне интересно, сядет ли Тобиас здесь, улыбнется ли он мне за завтраком, посмотрит ли на меня тайно, украдкой, как я смотрю на него.

Я беру тост с тарелки на середине стола и с излишним энтузиазмом начинаю намазывать его маслом. Я чувствую, что веду себя как сумасшедшая, но не могу остановиться.

Это все равно, что перестать дышать… Потому что он вошел в столовую. Его волосы стали заметно короче, из-за чего они теперь выглядят гораздо темнее. Почти черными. Короткие, как у Отреченных, про себя говорю я. Я улыбаюсь ему и поднимаю руку, чтобы помахать, но он садится рядом с Зиком, даже не взглянув в мою сторону. Рука медленно опускается. Я смотрю на свой тост. Теперь скрыть улыбку гораздо легче.

– Что-то не так? – спрашивает Юрай, хотя рот его набит едой.

Я качаю головой и кусаю свой тост. Что я ожидала? То, что мы поцеловались, ничего не меняет. Может он передумал, и я ему больше не нравлюсь? Может он думает, что наш поцелуй был ошибкой?

– Сегодня день пейзажа страха, – говорит Уилл. – Думаете, нам дадут увидеть наш собственный?

– Нет. – Юрай качает головой. – Мы пройдем через страх одного из наших инструкторов. Мой брат сказал мне.

– Ох, какого именно инструктора? – говорит Кристина, вдруг оживившись.

– Знаешь, на самом деле это несправедливо, что вы узнаете обо всем заранее, а мы нет, – говорит Уилл, глядя на Юрая.

– Можно подумать, ты не использовал бы преимущества, если бы они у вас были, – возражает Юрай.

Кристина их игнорирует.

– Я надеюсь, это пейзаж Четыре.

– Почему? – спрашиваю я. Вопрос получается слишком горьким. Я закусываю губу и хочу забрать его обратно.

– Похоже, у кого-то настроение переменчивое. – Она закатывает глаза. – Будто ты не хочешь знать, какие у него страхи. Он настолько жесток, что, вероятно, боится зефиров или яркого солнца.

Это уже слишком. Я качаю головой.

– Это будут не его страхи.

– С чего ты взяла?

– Просто предположение.

Я вспоминаю отца Тобиаса в его пейзаже страха. Он не позволит всем это увидеть. Я бросаю взгляд на него. На секунду его глаза встречаются с моими. В его взгляде отсутствуют какие-либо эмоции. Он просто смотрит вдаль.

Лорен, инструктор новичков из рожденных Бесстрашных, стоит, уперев руки в бока, перед комнатой пейзажа страха.

– Два года назад,– говорит она, – я боялась пауков; удушья; стен, которые дюйм за дюймом медленно надвигаются на вас, и вы оказываетесь в ловушке; быть выброшенной из Бесстрашных; неконтролируемого кровотечения; быть сбитой поездом; смерти моего отца; общественного унижения и похищения людьми, которых не видишь.

Все смотрят на нее непонимающе.

– У большинства из вас будет где-то от десяти до пятнадцати страхов в вашем пейзаже. Это средний показатель, – говорит она.

– Какое самое низкое число из полученных? – ​​спрашивает Линн.

– В последние годы, – отвечает Лорен, – четыре.

Я не смотрела на Тобиаса с тех пор, как мы были в столовой, но я не могу устоять, чтобы не взглянуть на него сейчас. Его взгляд направлен в пол.

Я знала, что четыре – это мало, настолько мало, чтобы заслужить прозвище, но я не знала, что это вдвое меньше среднего. Я смотрю на свои ноги. Он особенный. И теперь он даже не глядит на меня.

– Вы не узнаете свое число сегодня, – продолжает Лорен. – Моделирование установлено на мой пейзаж страха, так что, вы будете испытывать мои страхи, а не свои собственные.

Я одариваю Кристину многозначительным взглядом. Я была права, мы не будем проходить через пейзаж Четыре.

– Цель этого упражнения в том, чтобы, хотя вы и встретитесь лицом к лицу только с одним из моих страхов, получить представление о работе всего моделирования.