Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин

её руке, и они почти коснулись пальцами друг друга, а затем он залез на подоконник и снова протянул ей ладонь, она в ответ – свою, он дернул её на себя. Она споткнулась и повисла, он сдавил её руку, еда удерживаясь левой рукой за оконную раму. Затем подтянул её к себе и вытащил. После дал ей ингалятор. Она вставила его в рот и вздохнула, после задышала нормально.

Всеволод заметил дальний свет фар автомобиля, затем послышался громкий гудок. Аполлон тоже увидел «жигули» десятой модели.

* * *

«Десятка» подъезжает к дому, из неё выходит Надежда, берёт с пассажирского сиденья сумку с деньгами и подходит к багажнику. Открыв его, она хватает за волосы Екатерину и тянет на себя. У Кати заклеен рот скотчем. Она вываливается из багажника. Надежда хватает дробовик, передергивает затвор.

– Давай, вставай, стерва, – произнесла сквозь зубы Надежда.

– Уму-уму… – с недовольной гримасой что-то промычала Катя.

Надя хватает её за шиворот и поднимает на ноги, затем ведёт в дом. Дверь открывает Аполлон и отходит назад.

– Так, где моя дочь? – наставив дробовик в висок Кати, осведомилась Надежда.

– Так, успокойся и отпусти мою сестру, – нервно произносит Аполлон.

– Отойди назад и дай мне зайти.

Надежда толкает Катю в дом и ставит сумку на пол, а ствол дробовика так и направлен той в висок. В зале Надежда видит Всеволода, он держит у шеи Лизы кухонный нож – острое лезвие касается её тонкой кожи у кадыка. Надежда проходит чуть вперед по коридору.

– Отпусти мою дочь, – заявила Надежда.

– Сначала отпусти мою сестру, – в ответ рявкнул Всеволод.

– У тебя три секунды, или ты будешь сдирать мозги своей сестры со стен этого дома!

Надежда делает еще один шаг, и Аполлон видит, что пояс Екатерины обвязан веревкой – красный баллон с пропаном туго привязан к её спине.

– Так, успокойся и кинь мне деньги, – в разговор вмешался Аполлон.

– Сначала я хочу видеть Олега и Марию, – в ответ огрызнулась Надежда.

– Я сожалею, но они мертвы, – ответил Аполлон. – Они убили нашего брата и поплатились жизнями.

Слёзы чуть не брызнули из глаз Надежды, но она сумела вытерпеть боль, и в её глазах затаился гнев, как невидимая заноза таится в мозгу и не даёт покоя.

– Вы не представляете, как я хочу залить в ваши поганые глотки керосин и сжечь вас заживо!

– Дай мне деньги, и тогда он отпустит ребенка, – заявил Аполлон.

– Возьми свои поганые деньги, – толкнув их ногой в сторону Аполлона, заявила Надежда.

Сумка скользила по полу и остановилась. Аполлон подошел к ней и открыл. Затем засунул туда руку и начал трогать деньги. Он улыбнулся, показывая жёлто-прокуренный оскал зубов.

– Отпусти мою дочь.

Всеволод убрал нож от горла Лизы, и она побежала к маме. Она подбежала и ухватила Надежду за колено. Слёзы потекли из её глаз.

– Мама, пусть уйдут эти дяди, мне страшно, – плачущим голосом сказала Лиза.

– Солнышко, скоро всё кончится, – погладив по голове девочку, успокаивала её мать.

– Ну, всё, хватит этой телячьей нежности, отпусти мою сестру.

У Екатерины расширились глаза, и она начала мотать головой в разные стороны.

– Держи свою стерву, – дав пинка ей под зад, заявила Надежда.

Затем Надежда направила дробовик в спину Екатерины и нажала на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Пуля угодила в баллон. Раздался взрыв. Тело Екатерины, как и баллон, мгновенно разорвало. Огненная волна, словно цунами, понеслась по квартире – на дом будто скинули атомную бомбу.

– Ложись! – схватив дочь на руки и упав с ней на живот, крикнула Надежда.

Огненная волна превратилась в фонтан и понеслась, сметая всё на своем пути. Лестница отлетела от основания, языки ярко-оранжевого пламени, охватив её полностью, как кокон, подбросили вверх, и она с грохотом упала на пол. Там мгновенно выросли огненные грибы. Дым был, как в парной, он окутал всё вокруг. На полу, стенах и потолке образовался огненный факел – он фейерверком подкидывал вверх и ронял на пол охваченные огнем диван, шкаф и кресла. Языки огненной завесы разлетались гейзером по всей квартире.

Вдруг неожиданно прогремел еще один взрыв: охваченная желтовато-синими языками пламени, в воздух взлетела газовая плита. Она образовала огненный смерч, который охватил всю кухню, гарнитур полыхал, люстра на потолке превратилось в огненное облако – оно с грохотом упало на пол и развалилось на несколько мелких кусков.

Ставни окон в зале, на кухне, охваченные огнем, начали вылетать. Огненный смерч набросился на потолок и охватил в несколько секунд крышу особняка. Там образовались вихри огненных струй – они огненным ливнем летели вниз и, падая, догорали. Крыша тут же превратилась в огненные крылья демона.

– Дорогая, бежим отсюда! – сквозь дым, кашляя, процедила Надежда.

Она толкнула ногой горящую дверь, и та слетела с петель. Она побежала к фонтану. Железобетон дома мгновенно покрылся трещинами. Огненная крыша взмахнула «крыльями» и рухнула внутрь. Затем, полностью охваченная огненными языками, передняя часть дома рухнула, и сваи при входе подкосились и обрушились. Охваченный огненным потоком балконный швеллер упал вниз. Надежда бежала к фонтану, не оглядываясь, на руках несла ребенка, а левой рукой сжимала дробовик. Как только она подбежала к фонтану, поставила ребёнка на ноги, прислонила к чаше дробовик и прыгнула в воду. Она мгновенно сняла с неё усталость.

– Дочка, ты нигде не обожглась?

– Нет, мама, – промямлила она.

Надежда снова окунулась и вынырнула. Затем она услышала сзади какой-то шум.

– Осторожно, мама, – произнесла дочь.

Но было уже поздно: резкий удар кулаком пришелся в правую почку.

– А-ай! – закричала Надежда.

– Пришло время умирать! – накинув сзади руку на шею и сжав ее, закричал Всеволод.

Её шея была сдавлена обгоревшей до кости рукой Всеволода. Она не могла дышать. Вены на её висках напряглись, будто высоковольтные кабели во время работы. От беспомощности её бросало то в жар, то в холод. Виски начало сдавливать какой-то невидимой силой, будто пресс плющит металл.

– Давай, помолись перед смертью, – сквозь зубы шепнул ей на ухо Всеволод. – Отче наш, сущий на небесах…

Надежда сделала недовольную гримасу и оскалилась хищником. Затем она подняла руку и начала локтём бить в лицо Всеволода. Один удар угодил точно в нос, будто она прицелилась в снайперский прицел. Следующий удар прошел вскользь, а последний угодил в челюсть.

– Не трогай мою маму! – закричала Лиза.

– Дочь, не подходи, – сквозь зубы процедила мать.

Всеволод положил вторую руку ей на затылок и сильнее сжал шею.

– Что ты молитву не читаешь? – съехидничал он.

Она накинула на его затылок руку и упала на одно колено. Затем резко дернула, и он упал на спину