Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

искал книги о стране Оз. Их не было. Тогда книги Эдгара Райса Берроуза о Тарзане или о Марсе. Их тоже не было. Так я узнал, что некоторые книги, по крайней мере во времена моего детства, в библиотеку не допускали. Это была не цензура, а вопрос вкуса. Библиотекари смотрели на такие книги свысока и не считали их «литературой». Так Рэй впервые столкнулся с литературным снобизмом, от которого впоследствии будет страдать как писатель.

В 1934 году, когда он жил в Лос-Анджелесе и смотрел не меньше десятка фильмов в неделю, его однажды шокировал выпуск новостей, который показали в начале сеанса. В черно-белом ролике нацисты швыряли книги в пылающий костер, а Рэй чувствовал, будто горит сам. Он плакал, и пламя отражалось в его круглых очках. Во времена Великой депрессии книги, особенно библиотечные, были его единственным утешением. «То, что Гитлер жег книги, меня потрясло не меньше, чем убийство людей, да простится мне это сравнение – ведь в исторической перспективе они плоть от плоти друг друга», – писал Брэдбери в предисловии к изданию «451° по Фаренгейту» 1966 года.

Когда он наблюдал за охотой на коммунистов, развернувшейся в 1947 году, в его подсознании дали ростки семена настоящего шедевра – «451° по Фаренгейту». Безумная инквизиция, учиненная Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, напомнила ему о дальней родственнице, Мэри Брэдбери, обвиненной в колдовстве во время салемской охоты на ведьм.

В конце 1940-х Рэй написал пять текстов, которые позже называл петардами, приведшими ко взрыву, то есть к «451° по Фаренгейту». Каждый из них – «Адский пламень» (The Bonfire), «Лучезарный Феникс» (Bright Phoenix), «Изгнанники» (The Exiles), «Эшер II» и «Пешеход» (The Pedestrian) – поднимал важные для Брэдбери темы: цензура, запрет произведений, сжигание книг, сила личности, спасение искусства из когтей тех, кто может его уничтожить. Словом, это была социальная сатира.

«Пешеход», последний из рассказов, приведших к «451° по Фаренгейту», был написан по следам довольно странного происшествия. Рэй часто вспоминал эту историю. Дело было поздним вечером в Лос-Анджелесе, когда сильный осенний ветер разносил повсюду запах гари. Рэй с другом (с каким именно, он не помнил) поужинали в ресторане в районе Уилшир и шли на автобусную остановку, оживленно разговаривая (автомобилей оба не имели). Рэй на ходу ел соленые крекеры, упаковку которых, по своему эксцентрическому обыкновению, принес с собой в ресторан. Неожиданно к друзьям подъехала патрульная машина, и полицейский поинтересовался, что они делают. «Переставляем ноги», – проговорил Рэй с набитым ртом. Не удовлетворившись этим ответом, полицейский повторил свой вопрос. «Дышим свежим воздухом, разговариваем, общаемся, гуляем, – объяснил Рэй, осыпая полицейского крошками изо рта. – Нелогично нас останавливать. Хотели бы мы что-нибудь ограбить – приехали бы на машине, совершили ограбление и укатили. А у нас, как видите, машины нет, мы на своих двоих».

Полицейский был ошарашен зрелищем двух пешеходов, разгуливающих поздним вечером по улицам города, где все передвигаются на машинах. К тому же он, видимо, счел, что Рэй слишком умничает, хотя тот всего лишь вел себя в своей обычной дерзко-наивной манере. «Гуляете, значит? Просто гуляете?» – уточнил страж порядка. Рэй и его друг кивнули, гадая, не розыгрыш ли это. «Что ж, больше так не делайте!» – заявил полицейский, сел в машину и растворился в ночи.

Рэй вернулся домой возмущенный и сразу написал рассказ «Пешеход» об обществе будущего, в котором прогулки запрещены и все пешеходы считаются преступниками. Действие разворачивается в 2053 году. В центре сюжета – писатель, который наслаждается давно забытым развлечением – поздними прогулками, – пока остальные сидят дома и смотрят телевизор. Дон Конгдон, отправил рассказ в бесчисленное множество журналов, от самых модных до бульварных, и нигде его не приняли. «Наверное, потому что он был слишком политическим», – предполагал Рэй. Наконец в августе 1951 года «Пешеход» появился в либеральном политическом журнале Макса Асколи The Reporter, затем вошел в сборник «Золотые яблоки Солнца», а в 1952 году – в антологию «Лучшие научно-фантастические рассказы».

«Хотя «Пешеход» не затрагивает напрямую тему цензуры, он привел к «Фаренгейту», – объяснял Рэй. – Потому что позже я вновь вывел пешехода на прогулку поздним вечером, и за углом он столкнулся с девушкой по имени Кларисса Маккеллан. Принюхавшись, она заявила: «Чую запах керосина. Я знаю, кто вы!» Он спросил: «Кто я?» – и она ответила: «Вы пожарный, живете по соседству и жжете книги».

К 1949 году все пять «петард» были готовы, и в 1950-м Рэй взялся за «взрыв», который позже превратится в «451° по Фаренгейту». Первый черновик назывался «Далеко за полночь» и появился вскоре после того, как Рэй и Мэгги переехали в дом на Кларксон-роуд. Рэй тогда еще не обустроил в гараже рабочий кабинет и как-то раз, гуляя по библиотеке Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, нашел идеальное место для работы. «Я обнаружил, что лучший способ вдохновиться – бродить между стеллажами в лос-анджелесской библиотеке, брать то одну книгу, то другую, читать строчку тут, абзац там, выхватывать интересное, поглощать и переходить дальше, а потом внезапно пуститься писать на подвернувшемся под руку клочке бумаги», – говорил он.

Однажды Рэй услышал на лестничной площадке стук клавиш и спустился посмотреть. В подвале библиотеки обнаружился зал с несколькими рядами столов, на каждом из которых стояла хорошо смазанная пишущая машинка. Машинки работали по таймеру и стоили десять центов за полчаса работы. Так Рэй обрел новый кабинет и стал ходить туда работать. Вдохновленный, он принялся за черновик новеллы «Далеко за полночь», которая вскоре получит название «Пожарный»: набросал краткое изложение сюжета, перечислив основные темы, и принялся неистово стучать по клавишам. Под конец первого рабочего дня в новом «кабинете» Рэй с трудом оторвался от машинки, чтобы ехать домой.

В последующие дни он просыпался в семь утра, садился на автобус, ехал в библиотеку и писал до вечера. «Словами не выразить, какое это было захватывающее приключение! – вспоминал он в предисловии к юбилейному изданию 1993 года в честь сорокалетия «451° по Фаренгейту». – День за днем я набрасывался на пишущую машинку, скармливал ей десятицентовые монеты, стучал по клавишам, как полоумная обезьяна, бегал наверх, чтобы разменять мелочь, метался между стеллажами, выхватывал книги, листал страницы и вдыхал лучшую в мире пыльцу – книжную пыль, вызывающую литературную аллергию. А потом спешил вниз, разрумянившийся от любви, чтобы вставить в свой новорожденный миф то одну цитату, то другую».

Девять дней спустя, истратив девять долларов восемьдесят центов за сорок девять часов работы, Рэй Брэдбери написал новеллу на двадцать пять тысяч слов – о пожарном по фамилии