Запад – Россия: тысячелетняя война. История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса - Ги Меттан

Точно так же нельзя давать собеседнику говорить о «праве палестинцев вернуться на свои земли»; надобно его поправить и объяснить, что в «1948-м арабские страны конфисковали у евреев их собственность и вынудили их покинуть свои жилища». Касательно израильских палестинцев, изгнанных из своих домов в 1948 году, надобно объяснить, что они «имеют право жить в своем государстве вместе со своим народом. Они имеют право иметь палестинское государство. <…> Идея заключается в том, чтобы было два государства: еврейское государство для евреев и палестинское государство для палестинцев. Но переселение многих тысяч палестинцев в Израиль, в еврейское государство, совершенно недопустимо».

Для каждой ситуации, для каждого каверзного вопроса книга подсказывает, какие аргументы приводить, какие слова произносить, а какие – ни в коем случае. Это просто гениально! Тем более что в этой книге нет ни слова лжи: все факты налицо. Но она учит искусству обойти молчанием, вывернуться, выдвинуть контраргумент, умело сформулировать. Прямо-таки эталон коммуникации! Чтобы убедить, не надо лгать, надо просто правильно представить факты, выстроить аргументацию, подобрать соответствующие слова. Именно так, слово за слово, западной прессой создается лубочная картинка «доброго дяди» и, в противовес ей, страшный образ «злодея».

Так же обстоит дело и с антироссийской риторикой, формировавшейся в 2003-м вместе с арестом Ходорковского, в 2008-м вместе с грузинской войной, потом вместе с Олимпийскими играми в Сочи, с украинским кризисом. Все американские, грузинские, восточноевропейские и украинские официальные выступления были подвергнуты тщательной лингвистической обработке с тем, чтобы убедительней прозвучать в прессе, впечатлить общественное мнение и доказать праведность западной позиции в противовес российской. Пресс-коммюнике, заявления официальных органов печати, интервью официальных лиц, «независимые мнения», подписанные экспертами престижных исследовательских центров и в большом количестве публикуемые влиятельной прессой; наконец, карикатуры известных художников – все работало на кристаллизацию антирусского языка, в котором зафиксирован посыл: Путин – это новый Гитлер, жаждущий захватить территории своих слабых соседей.

Отбор источников информации и смысловые искажения

Другой очень действенный метод когнитивной деформации – это тщательный отбор источников. Одним источникам отдается предпочтение, другие игнорируются, при этом материал подается якобы с исключительной объективностью. Такой способ позволяет кардинально изменить тональность текста и создать статью, негативно окрашенную по отношению к враждебной стороне или же, наоборот, позитивную по отношению к той стороне, которую надо представить в выгодном свете. Именно в этом ключе пишут о Китае: 90 % статей рассказывают исключительно о проблемах окружающей среды и нарушениях прав человека, в результате чего создается впечатление, что Китай – это клоака, в которой барахтаются полтора миллиарда бесправных китайцев, непрерывно подвергающихся всевозможным унижениям. Но обо всех этих проблемах, о коррупции, о нарушениях прав человека в западной прессе говорят только китайские диссиденты и представители НПО, коих лишь 0,01 % населения. Безусловно, они пишут правду, и их мнение заслуживает внимания. Но как понять Китай, если мы не знаем, что думают остальные 99,99 % китайцев?

Это явление принимает еще более широкий размах, когда дело касается России. Практически все эксперты, которых цитируют применительно к российским событиям – идет ли речь о трагедии в Беслане, выборах, Чечне, войне на Украине или о санкциях и их результатах, – все эти люди работают на американские (европейские) аналитические центры, либо являются главами неправительственных организаций, финансируемых американскими (европейскими) фондами, либо же связаны с украинскими властными структурами, либо являются тайными агентами НАТО, изящно маскирующимися под «Центр за европейские демократию и безопасность» (варианты: «Институт по делам свободы печати и прав человека», «Аналитический центр мира»)[349]. Все эти организации и эксперты занимают солидное положение в Москве, Брюсселе, Берлине, Париже, Лондоне, Вашингтоне, поэтому газеты по любому поводу интересуются их мнением и оценкой, игнорируя другие источники. Эти же не скупятся на репортажи, анализы и многословные комментарии.

Если же вдруг мы найдем где-нибудь ссылку на русского, то это в восьми случаях из десяти будет человек, работающий на какой-нибудь западный фонд и, соответственно, демонстрирующий абсолютно прозападный взгляд на вещи и с этих позиций критикующий политику Кремля. Так, англоязычная, выходящая в Москве «Москоу таймс» в высшей степени тщательно отбирает источники информации. И она не единственная. Даже столь серьезное периодическое издание, как «Нью-Йорк таймс», практикует такую журналистскую стратегию. Как отмечает Стивен Коэн, российская интеллигенция (независимо от национальной принадлежности), разделяющая правительственные взгляды или просто отличающаяся независимостью суждений, обвиняется западными СМИ в «распространении пропаганды» и лишается слова[350].

Если почитать какую-нибудь «достойную доверия» американскую или европейскую газету, то очень быстро становится ясно, что вся информация о войне на Украине поставляется либо украинским правительством, либо западными военными экспертами, близкими к НАТО и к Киеву. Эксперты и комментаторы, которым с готовностью дают слово, все твердят одно и то же – тогда как противоположная, российская версия, если и упоминается, то резюмируется в одной фразе где-нибудь в конце статьи с тем расчетом, что большинство читателей до нее просто не доберется.

Интервью тоже ловко подтасовываются: вопросы задаются исключительно антироссийски настроенным элементам, да и сами вопросы построены таким образом, чтобы выгородить украинскую сторону. Россиянам слово не дают почти никогда.

Добросовестные журналисты должны были бы выбирать разнообразные источники и не скрывать, кто на самом деле стоит за говорящим. Тогда все, что они говорят, приобрело бы совершенно иной смысл. Было бы, например, очень важно знать, что Виктория Нуланд, помощник госсекретаря Соединенных Штатов, поддержавшая мятеж на Майдане и назначившая премьер-министром Арсения Яценюка («Яца», как она его по-свойски называет), является супругой Роберта Кагана, одного из самых ярых антироссийских военных «ястребов» и главы неоконсерваторов[351]. Но пресса не афиширует подобного рода информацию.

В качестве примера можно процитировать статью Джона Лафланда в «Гардиан» от 8 сентября 2004 года, в которой автор стремится показать истинную сущность американского антироссийского лобби. Он отмечает, что в момент бесланских событий антироссийскую пропаганду вела таинственная организация «Американский комитет за мир в Чечне», которая через какое-то время была переименована в «Американский комитет за мир на Кавказе» (ACPC).

«Список „выдающихся американцев“, членов этой организации, пестрит именами видных неоконсерваторов, которые с воодушевлением поддерживали „войну против терроризма“.

В этот список входят Ричард Перл, известный консультант Пентагона; Эллиот Абрамс, прославившийся в рамках аферы „Иран-контрас“[352]; Кеннет Адельман, в прошлом посол, который с такой легкостью призывал к вторжению в Ирак, точно речь шла об увеселительной прогулке; Мидж Дектер, биограф министра обороны США Дональда Рамсфельда и директор фонда правого толка „Херитедж“ („Наследие“); Фрэнк Гаффни из крайне воинственного Центра политики безопасности; Брюс Джексон, бывший офицер разведки, бывший заместитель главы военного концерна „Локхид Мартин“ и нынешний председатель американского Комитета НАТО; Майкл Лиден из „Американ энтерпрайз инститьют“, в прошлом сторонник итальянского фашизма, ныне ратующий за смену правительства в Иране; и, наконец, Джеймс Р. Вулси, в прошлом глава ЦРУ, который теперь стоит во главе клоунов, вертящихся на заднем фоне у Джорджа Буша, дабы переделать исламский мир по американской модели»[353].

Представленные с этой точки зрения борцы за российскую демократию и свободу чеченского народа выглядят немного иначе и вызывают меньше доверия. Вот тут-то и открывается их истинное лицо.

Таким же стыдливым покровом вуалируется все, что касается НПО. Цивилизованное общество и неправительственные организации в наше время так превозносятся, что стало неприличным интересоваться, кто их субсидирует и как они работают. При этом нет ничего более темного и более антидемократического, чем НПО. Пресса проявляет вполне оправданный интерес к финансам политических структур, но НПО обсуждать не принято – ни цели, которые они перед собой ставят, ни источники их финансирования. И тем не менее, большая часть тех, кто борется за права человека и свободу слова, черпает ресурсы из частных и государственных источников вполне определенной направленности. Вот вам и объяснение, почему пресса проявляет такую деликатность по отношению к «друзьям» и «союзникам» и такую нетерпимость по отношению к «противникам», иначе говоря, к Венесуэле, России, Китаю и Ирану.