В погоне за красавицей - Гейл Каллен

Она заметила промелькнувшее на лице Джулиана сомнение, когда сказала, что умеет доить, но через несколько минут ее пальцы вспомнили этот навык, и вскоре она заработала споро и весело.

После их обоих позвали на завтрак с фермером, его женой и семерыми детьми. Детей оказалось больше, чем она насчитала прошлым вечером.

Она с интересом наблюдала за Джулианом, когда нескольким детям пришлось сидеть по двое на одном стуле, чтобы дать место за столом гостям. Хотя он происходил из большой семьи, но за последние несколько дней стало очевидно, что такое количество детей вызывает у него неловкость. Но сейчас по его лицу этого нельзя было заметить.

После завтрака мужчины отправились засевать вспаханные поля ячменем, оставив Ребекку с миссис Стаббс. На минуту она задержалась в дверях, наблюдая, как уходит Джулиан. Он был на голову выше фермера и его сыновей. У реки мирно паслись овцы, а дальше на зерновых полях находились перевозные ясли, куда попозже перегонят овец, чтобы те пощипали стерню. Это была картина, успокаивающая душу после дней, полных сложностей и опасностей. Хотя и здесь были свои проблемы, ведь никто не мог знать, что принесет погода. Впрочем, это казалось хорошим и добрым местом, чтобы растить детей.

Ребекка провела с добродушной и разговорчивой миссис Стаббс занятый хлопотами день, помогая мыть посуду и даже штопать одежду, пока фермерша пряла и заботилась о курах, а также о своем многочисленном потомстве. Она учила их буквам и числам, что говорило об отсутствии поблизости какой-либо школы, в которую дети могли бы ходить.

Фермер и его жена могли полагаться только друг на друга. Ребекка подумала, что такая семейная жизнь очень ограничивает свободу. Но разве не все женщины так или иначе ограничены в правах? Вместе с тем за последние дни она увидела женщин из низших классов, делавших вещи, которые светским дамам никогда бы не позволили. Например, они могли работать, помогая семейному бюджету, и даже могли пройти по улице без сопровождения.

Возможно, Ребекке жизнь миссис Стаббс могла показаться суровой и неблагодарной, но в глазах фермерши, когда она смотрела на своих детей, светилась нежная мягкость, а когда она встречала мужа после тяжелого трудового дня, на лице ее было написано счастье.

Вечером, когда Джулиан и Ребекка остались одни наверху в сарае, она услышала, как он вздохнул, усаживаясь на сено, чтобы снять сапоги.

— Устал? — спросила она. Он улыбнулся:

— Прошло много лет с тех пор, как я занимался подобной работой. Но это приятная усталость. Я был рад помочь.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — откликнулась она, прислонившись к открытому окошку. В доме фермера одна за одной гасли свечи, и темнота, казалось, поглотила все вокруг.

— Ты тоже тяжело поработала. Откуда ты знаешь, как доить коров?

Она рассмеялась.

— Ты не один такой, кому нравилось помогать слугам. Когда мне было двенадцать, я ускользала с молочницей, чтобы посмотреть на коров вблизи. Она приставляла меня к работе, и мои пальцы так после этого болели, что я раз и навсегда зауважала слуг, которым приходится так тяжко работать.

— Надеюсь, твоя мать была не очень этим огорчена?

— Я никогда ей этого не рассказывала. Заявляла, что пальцы мои перетрудились за вышиванием.

Джулиан расхохотался.

Ребекка подошла к нему, наслаждаясь веселой дерзостью, с которой он оглядывал ее тело.

— Ты же сказал, что очень переутомился… устал, — пробормотала она, опускаясь позади него на колени и начиная поглаживать тугие мышцы его плеч.

Он быстро обернулся, набросился на нее, и она со смехом обнаружила, что уже лежит, распластавшись на сене.

— Вовсе не устал! — твердил он, целуя ее.

Много времени спустя она уснула в его объятиях, обнаженная, сытая, утомленная.

Через несколько часов она проснулась, вся дрожа. Но едва она начала подниматься с сена, как Джулиан приподнялся на локте.

— Что-то не так? — спросил он.

— Просто дует от открытого окна, — пробормотала она. — Я закрою ставни.

— Оставайся на месте, — промолвил он.

Она понимала, что он снова старается защитить ее от забот, но в полусне приняла это тихо и мирно, хотя задрожала, почувствовав еще больший холод, когда он ее покинул.

Когда он не поторопился вернуться к ней, Ребекка внимательно посмотрела на его силуэт в окне и протянула:

— Джулиан?..

— По-моему, я что-то услышал в доме, похоже на детский плач. И свет там горит.

Она поднялась на ноги и натянула сорочку, потом отнесла одеяло к Джулиану и накинула ему на плечи. Он ловко закутался в него и рассеянно улыбнулся ей. Стоя рядом, Ребекка смотрела на свет в окне кухни.

— Ты думаешь, это что-то необычное? У них ведь так много детей.

— Но нет младенцев и нет повода вставать к ним ночью. — Он поколебался. — У меня нехорошее предчувствие. Мистер Стаббс днем упомянул, что в деревне к северу бродит какая-то лихорадка. А еще раньше я слышал, как один из мальчиков кашлял.

Она кивнула, зная, что Джулиан тщательно за ней присматривает. Но его слова ее не испугали. Она всю жизнь провела в тревогах из-за своих болезней и давно притерпелась к мыслям о них. Что будет, то будет. Все равно она никак не может на это повлиять.

Однако она вцепилась руками в оконную раму, думая о милой фермерской семье.

— Нам следует пойти к ним.

— Пойду я, — нахмурился он.

— Мы пойдем оба, Джулиан. — И, видя, что он намерен возразить, добавила: — Я не могу полностью оградить себя от жизни. Я ведь не заболела в манчестерской ночлежке. Я сильнее, чем была… и здоровее. Со мной все будет хорошо, но я не смогу себе простить, если мы ничего не сделаем, чтобы помочь этим великодушным людям.

Они быстро оделись и в темноте прошли к дому. Когда Джулиан постучал, мистер Стаббс выглянул в боковое окошко и открыл дверь. Он был босой, не заправленная в брюки рубашка болталась.

— Простите, что вмешиваемся, мистер Стаббс, — сказал Джулиан, — но мы заметили свет и…

Ребекка, завидев, что жена его стоит у очага и держит ребенка, протиснулась к ней мимо мужчин. Миссис Стаббс выглядела расстроенной и напуганной, ее пышные волосы небрежно рассыпались по плечам. Она с трудом выдавила из себя улыбку:

— Простите, что побеспокоили вас, миссис Хилл.

— Никакого беспокойства, — ответила Ребекка, подходя ближе. — Я просто не могла уснуть.

Миссис Стаббс держала на руках одного из сыновей. Ему было не больше шести лет. В таком возрасте дети обычно вырываются из рук родителей, но сейчас малыш вяло лежат и тихо кашлял. Он прижимал пальцы к горлу, пытаясь вздохнуть.

— Это случилось так неожиданно, — растерянно говорила фермерша, — он так ужасно кашлял, бедняжка. И я думала… я думала…