Королевская кровь - Ирина Котова

— Игорь, я хочу наградить тебя. Графский титул будет в самый раз, правда?

Чуть сжавшиеся пальцы и снова теплое дыхание у уха.

— Не нужно, Ваше Величество. Для меня счастье служить вам, моя королева.

"Вы невыносимо прекрасны, моя королева…"…

"Игорь, Игорь, что же мне с тобой делать?"

Безмолвный разговор-воспоминание, разговор-обещание. "Опять королева говорит о делах", — шушукались затюканные за прошедшую неделю придворные. Никто, увидевший эту пару, не подумал бы, что за сжатыми губами Ее Величества и серьезным лицом начальника разведуправления стоят вопросы меньше чем государственной важности. И только принц-консорт, внимательно наблюдающий за танцующими, на одно мгновение прикрыл глаза, словно огораживаясь от реальности.

— Я бы хотела, чтобы все было по-другому, — сказала она с тоской, растворяясь в его надежных объятьях. "Да, чтобы мы с тобой были не теми, кто мы есть, а просто мужчиной и женщиной, Игорем и Ириной. Чтобы мы могли спокойно, как все люди, любить друг друга, не быть постоянно на виду, не прятаться, как воры и не красть часы и минуты счастья у судьбы, чтобы надо мной не висел долг перед государством, перед детьми, перед моим мужем — моим любимым и незаменимым другом. И пусть от него я не горю, как от тебя, и ноги не слабеют, и сердце не бьется, как сумасшедшее, но он не заслуживает того, что я хотела бы сделать. Он моя опора, мой дом, моя крепость. Но видят Боги, как я хочу быть с тобой!".

Она не произнесла это вслух, но ему и не нужно было слышать, чтобы понять.

— Я всегда буду рядом, моя госпожа, — произнес он, почти касаясь ее щеки губами, и от этих простых слов по ее телу разлилось тепло, а сердце сладко замерло от счастья.

Поздно ночью притомившиеся и изрядно выпившие гости вышли на огромную террасу — наблюдать за фейерверком и пиротехническим шоу. В парке крутились огненные колеса, били разноцветные фонтаны из искр, волшебные световые звери плавали между деревьев, освещая стволы и листву в красные, синие и желтые цвета. Кружили огромные бабочки, которые, поднимаясь в небо, увеличивались в размерах, пока не рассыпались водопадом холодных искр, льющихся с неба до земли. В небе кружились хороводы из звезд, складываясь в кружевные рисунки и постепенно затихая. Высокая публика встречала каждое новое чудо ахами и аплодисментами.

Фабиус Смитсен из своей камеры тоже любовался фейерверком. Он вообще любил красоту этого мира и восхищался выдумкой людей, создававших различные диковины. Люди оказались очень занятными существами с вкусными, сытными эмоциями. И этот мир очень не походил на его мрачную, безрадостную родину, наполненную борьбой за выживание.

Смитсен улыбался, да и в последнее время улыбка практически не сходила с его лица, так, что охранники даже забеспокоились — не двинулся ли медиамагнат часом от ареста. Нет, не двинулся. Так мог бы улыбаться человек, который точно знает, что дело всей его жизни скоро будет сделано.

На следующий день к вечеру дворец снова опустел, но пустота эта была не тревожной, как раньше, а легкой и праздничной. Слуги убирали покои и бальные залы, а стук каблучков королевы, доделывающей дела, звучал, как победная дробь барабанов. Она отпустила няню, и вечер они провели с семьей, купаясь в огромном бассейне термального комплекса, греясь на медленно опускающемся к горизонту солнышке, обсуждая семейные дела и планы.

День единения с народом прошел на ура, и рейтинги королевы взлетели до небес. Она подготовила условия, на которых проголосовавшие за сокращение ее полномочий не будут обвинены в госизмене, и даже останутся на своих постах. И весь вечер она чувствовала, как внутри словно играют фанфары, предвкушала, как вытянутся лица предателей и как она, слово за словом, вобьет их в землю. А потом милостиво простит. Да, она была мстительна, как любая женщина, гордость которой уязвили. Но здесь дело было не только в мести — но и в уроке на будущее, чтобы сохранить государство от дураков.

Но выступить на Совете она не успела. С утра, когда народ, собираясь на работу под включенный телевизор, периодически поглядывал в него, все каналы внезапно прервал экстренный выпуск. И премьер Северян, запинаясь и пряча глаза, поведал, что Ее Величество в рамках борьбы с кризисом намерена поднять налоги, отменить все социальные выплаты и привилегии, вернуть обязательную службу в армии и давным-давно отмененный сбор десятой доли заработанного у горожан.

Все это звучало так невероятно на фоне событий прошедшей недели, что вместо работы большинство горожан пришло на площадь перед дворцом — требовать объяснений от королевы. И когда со стороны дворца раздались выстрелы, и люди, одетые в форму гвардейцев королевы, демонстративно перезарядив ружья, выстрелили еще раз и еще — после чего скрылись в направлении дворца, толпа озверела.

Кровь на брусчатке, тела погибших, передаваемые на руках по направлению к прибывшим реанемобилям, крики "Долой кровавую королеву", и кто теперь разберет — кто кричал, сами ли оглушенные случившимся граждане, или проплаченные провокаторы? Толпа ринулась штурмовать дворец, сломала ворота, и не остановили ее ни стрелки Талии, ни маги, ни охрана дворца. Ворвавшиеся во дворец озверевшие люди стали крушить все вокруг, избивать испуганных слуг, и метаться в поисках той, кто, по их мнению, отдала приказ стрелять.

Фабиус Смитсен, услышавший отдаленные выстрелы, с усмешкой встал, одним движением руки расплавил замок на дверях камеры и вышел, уложив метнувшихся к нему охранников. Прогулочным шагом он двинулся в сторону личных покоев королевы, а за ним, как за кровавым сеятелем, оставались тела пытавшихся остановить Черного стражей.

Королеву разбудил стук в дверь.

— Ваше Величество, — Стрелковский был собран и мрачен, как никогда, — немедленно собирайте детей и идите к телепорту. Я не знаю, насколько задержит толпу стража. У нас максимум десять минут. Быстрее! — рявкнул он, видя, что она спросонья ничего не понимает и собирается что-то спросить.

— Ты приказал Бельведерскому выдвигать части в столицу? — Ирина быстро натянула на себя первое попавшееся платье, по иронии судьбы — то же самое, в котором она пришла тогда к нему. Принц-консорт тоже быстро оделся, пошел за детьми.

— Сразу как получил донесение о случившейся провокации, — Игорь взял ее за локоть, невежливо потянул к двери. — Нас предали, Ирина, войска не прийдут.

Телохранители и с десяток стражей во главе с начальником охраны охраняли вход в личные покои, а в дворце уже слышался звук бьющихся стекол и рев толпы. Девчонки, испуганные и молчаливые, столпились в коридоре у двери. Святослав держал хнычущую Каролинку на руках. Они, прикрываемые со всех сторон, двинулись к залу телепорта, расположенному в самом конце семейного крыла.