Королевская кровь - Ирина Котова

Игорь Иванович, получивший в конце вечера сигнал тревоги от Таши и информацию от группы поддержки о том, что обнаружено ее тело, не стал ждать. Он понимал, что просто так ее убить не могли — значит они с Тандаджи что-то обнаружили. Что-то, что можно было скрыть смертью. И раз убили одного, то вероятнее всего убьют и другого, и тогда полученная ими информация до него так и не дойдет.

Времени готовить и внедрять к Смитсену еще агентов просто не было. Ну а закрытая форма оперативников была ради той ничтожной вероятности, что ничего, указывающего на принадлежность Смитсена к черным найти не удастся, и тогда придется просто вытаскивать агента, не оставляя доказательств того, что ворвавшиеся служат короне.

А с утра в субботу вышла разоблачающая программа с кадрами, снятыми в доме Смитсена, и известием об его аресте. Его адвокаты, однако, заявили, что все это подстава и арест вызван политическим преследованием. Народ был в раздумии, но лететь на площадь с требованием освобождать узника не спешил. Тем более что впереди был праздник.

— Имя?

— Лоран Фабиус Смитсен.

— Возраст?

— Сорок восемь лет.

Изящно одетый мужчина сидит напротив старшего следователя и доброжелательно улыбается.

— Род занятий?

Мужчина задумывается.

— Род занятий?!

— Ну, пишите — владелец газет, телеканалов и журналов, — усмехается Смитсен.

— Дом по адресу Императорский переулок, 36, принадлежит вам?

— Да.

— С какой целью вы похитили и пытали служащего у вас дворника?

— Дворника? — задумчиво спрашивает Смитсен.

— Ману Тандаджи у вас служил?

— Да.

— Его нашли в комнате через одну от вашего кабинета, привязанного к стулу, окруженного вашими охранниками, с вашим служащим, который допрашивал его с помощью аппарата Смык-1813.

— Понятия не имею, о чем вы, — с удовольствием говорит Смитсен. — Я целый день работал, криков не слышал. Самоуправство, наверное.

Следователь, нехорошо прищурившись, смотрит на Смитсена. В разговор вступает стоящий за ним служащий Зеленого крыла в одежде духовника.

— За вашим кабинетом обнаружена комната с инвентарем для общения с демонами, господин Фабиус. Тоже понятия не имеете, о чем это мы?

— Нееет, — протягивая слова, словно издеваясь, говорит Смитсен.

— На Черном Зеркале ваши отпечатки, господин Смитсен.

— Понятия не имею, как они туда попали, господин дознаватель.

И Фабиус Смитсен тихо, с удовольствием смеется, пока ему надевают наручники, чтобы отвести в камеру, под Зеленым Крылом, будто ему нравится то, что с ним происходит.

Королевский бал-маскарад и созданный для того, чтобы его не отменять, День Народного Единства, обещали стать событиями года. С самого утра воскресенья дворец напоминал растревоженный улей. Вернулись большинство придворных, заняв отведенные им покои.

Дамы щебетали, обсуждая свои наряды и порядок танцев. Кавалеры использовали момент, чтобы уничтожить дворцовые запасы коньяка и поговорить о делах, и заодно подумать, кого из понаехавшего дамского цветника можно будет на маскараде зажать в уголке, пользуясь относительной анонимностью. Швеи и костюмеры дошивали последние маскарадные костюмы, повара сбивались с ног, готовя закуски, декораторы наводили в залах последние штрихи, ответственные за фейерверк проверяли оборудование, церемонимейстер пил утиные яйца, чтобы не дай Боги, при объявлении приезжающих высоких гостей не заскрипел или не сорвался голос.

В городе у простых горожан тоже было неспокойно, но как-то радостно-неспокойно. Еще в субботу на площадях открылись ярмарки с торговыми теремками, в которых можно было купить все — от расшитых красными и черными петухами передников до искусных изделий ювелиров, поесть тут же на выставленных длинных дубовых столах запеченное на углях мясо с туши баранов и поросят, запивая его горячим глинтвейном, чтобы согреться вечером, или холодным пивом, чтобы охладиться жарким днем.

Торговля шла бойко, несмотря на кризис. А между поставленных полукругом столов и окружающих их палаток приготовили деревянный настил для танцев, поставили сцену, окружили их светящимися ночью фонариками и аппаратами для цветомузыки. Днем на сценах выступали популярные артисты, планировалось выступление цирка и конкурс танцевальных групп, соревнующихся в национальном рудлогском танце — бойком, веселом, с притопами и парными кружениями болерне.

В полдень должно было начаться карнавальное шествие по главным улицам всех крупных городов, а в мелких городках люди просто надевали маски, костюмы и выходили веселиться в центр. Равнодушным не остался практически никто.

В вычурных купеческих домах тоже царил переполох. Тонкие и пышные, бледные и румяные, купеческие дочки мечтали выйти замуж за аристократа, а купеческие сыновья — окрутить дамочку голубых кровей. Отцы семейства наставляли отпрысков, дабы те не опозорили их вольным поведением, многие на этом не ограничились и срочно, как только в четверг доставили приглашение, вызывали консультанта по этикету, который проводил экспресс-курс обучения этикету высшего света. Купеческие жены томно вздыхали, надеясь уломать мужа на покупку какой-нибудь королевской драгоценности, а мужья довольно похлопывали по тугим кошелькам кулаками и новыми глазами смотрели на своих расстаравшихся ночью, возбужденных будущим балом жен.

Готовились и столичные дворяне, недовольно сообщая друг другу, что им, о ужас, придется платить за то, чтобы тереться в одном пространстве с простолюдинами, и что королева, кажется, сошла с ума из-за планируемого отречения. Но надвигающийся бал они бы ни за что не пропустили. Отчасти из-за вечного желания себя показать и других посмотреть, отчасти из-за любопытства — посмотреть, как держится королева, отчасти ради новых сплетен, — как перенесла принцесса разрыв помолвки, чем закончится противостояние королевы и парламента, и кто что из драгоценностей продал, а кто купил.

Были среди них и те, кто был готов разбавить свою кровь купеческой ради восстановления фамильного благосостояния, поэтому дети аристократии тоже наставлялись приглашенными консультантами по обычаям поведения в купеческих семьях.

Готовилась и королевская семья. Воскресенье должно было стать днем помолвки Ангелины, и королева прекрасно понимала, что ее старшая дочь будет привлекать особое внимание и вызывать шепотки за спиной, как и она сама. Поэтому они все должны были выглядеть безукоризненно, и даже чуть холодно, чтобы буквально вызывать благоговение.

Добиться этого с почти полным отсутствием драгоценностей было трудно, но недаром модельеры Королевский Модный Дом пользовались особым расположением семьи. То, что терялось с отсутствием камней, компенсировалось качеством и дороговизной тканей, оригинальным покроем, украшениями платьев. Маскарадные костюмы было решено не надевать, ограничиться масками, все равно от подданных не укрыться и членов королевскую семью узнают под любым костюмом. И с утра девочки во главе с матерью ушли в дворцовый термальный комплекс, после которого их кожа сияла, глаза блестели, светлые волосы всех оттенков переливались золотом и серебром, а маникюр с педикюром заставил бы удавиться от зависти всех дворцовых модниц.