Ночь Стилета - 2 - Роман Канушкин

- Понятно, - произнесла Светлана Андреевна.

- Может быть, все же... Ворон... - начал Лютый.

- Прекрати, - прервал его Игнат. - Забудь об этом. Он... похоже, что... - Игнат улыбнулся, только в этой улыбке было больше холода пополам с чем-то неопределенным. - Он - профессионал. Если мы хоть как-то нарушим наши договоренности, он просто уйдет.

- Но мы могли бы...

- Вова, поверь мне, что это не так. Просто поверь.

Лютый уставился на Игната, потом пожал плечами.

- Ладно, - с покорностью в голосе согласилась шефиня, - наверное, ты прав. И я больше не считаю все это просто провокацией. Но, Игнат, там что-то другое. Что-то похлеще... И я не верю ни одному его слову.

- Я тоже, - сказал Игнат, - только... и он это знает.

Игнат смотрел на Светлану Андреевну. Она нервничала, пыталась не подавать виду, но по мере приближения сегодняшнего дня она нервничала все больше. Шефиня улыбнулась ему и со вздохом произнесла:

- Ладно, Игнат, я иду звонить. Постарайся не превратить нас всех сегодня в преступников. - Светлана Андреевна усмехнулась, даже не пытаясь скрыть ноток горечи, проскользнувших в ее голове. - Я звоню Петру Новикову. Они ждут. Этот батайский следователь, Прима, находится у него. Ох, Игнат... Не могу сказать, что я в восторге от всего этого, но, как говорится... это все карты, которые нам сдали... Других нет.

- Других нет, - отозвался Игнат и мысленно добавил: "И у него тоже, хоть он и хорохорится. Похоже, что и ему сдали всякую мелюзгу. Тузы и джокеры пока остаются в колоде. Пока еще так. И вопрос заключается в том, кто до них доберется первым".

* * *

Поселок Гольяново. Лето достигло зенита - стоят самые длинные дни. На Песчаном озере разгар пляжного сезона. Чуть поодаль от пляжа, где песок сменяется травой и подступы к воде более крутые, в гладь озера смотрится, чуть склонившись, красавец тополь. Местная ребятня прозвала его Рукастиком. Случилось это давно, с тех пор не одно поколение ребятни подросло, а название осталось за деревом. К Рукастику привязана "тарзанка". Сейчас двенадцатилетний подросток, ухватившись за нее по-обезьяньи, взмывает с высокого берега в звенящую прозрачность июньского неба. В воду входит, почти не произведя брызг.

- Красиво, - замечает черноволосая загорелая девочка в ситцевом купальнике в цветочек. Несмотря на свои неполные тринадцать, она уже покуривает украдкой, но, конечно, не днем, а ночными посиделками у Графского пруда.

Следующим в воду летит толстяк Самохин; его зовут Жирдяем, но парнишка он в общем-то неплохой. Падает в воду, как бочка, да еще явно отшибает спину.

- Урод, - заключает девочка в ситцевом купальнике.

За ними с восторгом наблюдает пятилетний малыш, которому полноватая женщина, скорее всего бабушка, втирает в кожу солнцезащитное масло. Попутно она беседует со своей приятельницей - бойкой пожилой дамой с веселыми глазами и вечной сигаретой в зубах. Ее седые жидкие волосы прячутся под кепкой с непомерно длинным козырьком и надписью "Iowa".

Черная "Волга" движется по территории поселка, совсем не поднимая пыли на пересыпанных гравием дорожках. Автомобиль оставляет позади контрольно-пропускной пункт, огибает Песчаное озеро, съезжает на одну из боковых дорожек и подкатывает к воротам, за которыми прячется красивый дом с полукруглым окном во всю стену третьего этажа.

- К Родионовым, - лениво замечает дама в кепке.

- Евгений Петрович? - откликается ее подруга, не прекращая натирать внука маслом. Парню это уже порядком надоело.

- Евгений Петрович на службе. - Дама в кепке чуть удивленно поводит плечами, и голос ее начинает звучать бодрее. - Я видела утром Ольгу...

- Родионову?

- Ольгу Андреевну. - Дама в кепке кивает, дальше продолжает тоном, каким обычно сообщают любопытные новости: - Дочку она сегодня ждет. Решила навестить стариков.

- Она вроде постоянно здесь...

- Да. Но не одна едет, а со своим профессором. Она ж у них на кафедре... Ольга со мной советовалась, чего б такого вкусненького к обеду приготовить. Гости...

- Профессором?! - Малыш наконец отпущен на волю. - Кто такой?

- Какой-то старикашка, - произносит дама в кепке "Iowa". На мгновение огонек былой игривости мелькает в ее глазах. - Светило чего-то там и кого-то там...

- Она у них умничка. - Полноватой женщине пришло на ум, что она выказала неуместную заинтересованность.

- Да, Ольга на дочь не нахвалится. Хотя по мне, все это хорошо, да замуж девке пора. Она ж вся такая...

- Девица при формах?

- В соку, - разумно согласилась дама в кепке.

- А ведь недавно еще мы ей платье к выпускному выбирали... Растут дети.

- Ты еще, подруга, вспомни, как она тебя в первый раз описала.

- Было такое... - Полноватая женщина вздохнула, видимо, вспоминая, сколько же всего было. - Надо будет к ним наведаться. - Флакон солнцезащитного масла полетел в пляжную сумку.

- Без приглашения?

- А чего? По-соседски, вечерком. Какого такого профессора у себя прячете?

- А может, он и не старикашка вовсе...

Обе смеются. Щеки полноватой женщины чуть зарделись.

Поселок Гольяново. Все добрые соседи. Но, конечно, никто не станет наведываться к кому-то без приглашения. Или на крайний случай без предварительной телефонной договоренности. Таково негласное правило. И если поступит вежливый отказ, то это не повод для обид. Таковы правила. Из тех, что отличают Гольяново от множества других подмосковных поселков.

Мимо загорающих на солнце подруг проходит тихая женщина в легком летнем сарафане. У нее длинные седые волосы, скрученные в пучок на затылке. Она ведет за ручку двух очаровательных веселых малышей. Женщину можно принять за их бабушку, если б обладательница кепки "Iowa", осведомленная по многим вопросам, не заявила, что на самом деле она только няня. Облюбовали себе местечко в тени, чуть уединенно, и приходят туда каждое утро. Оно и понятно - маленьким детям не на пользу прямые солнечные лучи. Один из малышей, скорее всего мальчик, прижимает к себе плюшевого, похожего на коалу, медвежонка. На озере малыши с няней больше двух часов не задерживаются. Сейчас, возвращаясь домой, няня вежливо здоровается с беседующими подругами, те отвечают взаимностью. Малыши смотрят с любопытством, ротики приоткрыты, носы весело вздернуты. Прямо лапочки! Женщина тоже милая, приятная, скромная, возможно, несколько нелюдимая, но с хорошими добрыми глазами. Чужая душа - потемки... Гостит у Родионовых уже недели три, живет в отдельном гостевом летнем домике. У Родионовых всегда людно, не замыкаются в себе. По тому, как эта женщина заботлива с малышами, видно, что она очень любит детей. Невзирая на три недели, знакомствами в поселке так и не обзавелась. Ну что ж, как говорится, у каждого свои наклонности, у каждого свои "крысы". И свои причины.

В поселке Гольяново не принято задавать лишних вопросов. Все, что надо сообщить, люди сами расскажут.

* * *

Как только черная "Волга" въехала на территорию ухоженного дворика, ворота за ней сразу закрылись. В полосатом шезлонге у ворот попивал квас из холодильника крепкий паренек из службы охраны. Трещала газонокосилка. Перед домом с огромным полукруглым окном лишь идеальный зеленый газон и клумбы цветов, живое море красок, флоксы, георгины, хризантемы - лето в разгаре. Чуть в стороне, рядом с розовыми кустами, - навес из цветной пленки, дающий прохладную тень. В тени сервирован белоснежный стол. Автомобиль остановился на забетонированном пятачке: Евгений Петрович так и не заасфальтировал эту небольшую стоянку.

- Приехали, - сообщил водитель и заглушил двигатель.

К счастью, он не видел, как рука его пассажирки легла на брюки сидящего с ней рядом и болтавшего всю дорогу старикашки. И не просто на брюки, а туда, где у старикашки имелось оружие, которым он скорее всего лет десять как не пользовался.

Забавный дядечка, одно слово - профессор. А что так, что этак... Чудаковатый немного, но в общем-то мужик классный. Да и одет по моде. И вежливо все выслушал, проявил чисто человеческий интерес: как семья, как зарплата, а не изнурительный ли график работы?.. Нормальный мужик. Толковый. А то люди все больше о себе любят говорить. Этот - не из таких.

Водитель вышел из автомобиля, чтобы открыть дверцы пассажирам. Во-первых, так положено. А во-вторых, перед таким человеком - даже приятно. Водителю велели привезти в Гольяново родионовскую дочку (видать, та еще бестия, одни сиськи чего стоят!) с ее гостем и забрать с дачи детей.

- Выходите, господин профессор. - В салоне автомобиля прозвучал игривый шепот.

- Пожалуй, - последовал тихий ответ, - если ты перестанешь меня онанировать.

- С большой неохотой. - Она все еще не убирала руку.

- А что мы скажем твоей матери? Что господин профессор очень рад ее видеть? Настолько, что вновь ожили забытые функции?

Дверца открылась. Санчес помедлил, словно проверяя, не забыл ли он чего в салоне. Водитель терпеливо ждал - старикашка немножко рассеянный, все они такие. Затем нога Санчеса коснулась бетонированного пятачка. Санчес прибыл в логово.