Искусная ложь - Екатерина Владимирова

Фейт не знала, как ей реагировать на такое заявление. Он шутит? Издевается над ней? Смеется? Что ж, тогда ему удастся попасть в десятку.

— Зачем? — спросила она вместо того, чтобы засыпать его сверху и донизу вопросами.

— Мы же муж и жена, — проговорил Дэн — И к тому же, родители ребенка, которого ты ждешь. Нам предстоит жить вместе ради него. Ты не думаешь, что было бы неплохо, узнай мы друг друга получше?

Фейт посмотрела на него. Попробовать жить вместе? Ради ребенка? Но как жить с человеком, которого любишь, но который никогда не полюбит тебя? И даже мало того, будет за твоей спиной крутить романы с многочисленными моделями и актрисами. Как с таким смириться? И можно ли с этим мириться? Может быть, лучше сразу послать его ко всем чертям?

— Почему мы не можем попробовать жить мирно, Фейт? — проговорил Дэниэл — Для всех — у нас идеальная семья, мы можем попробовать достигнуть этого совершенства в действительности.

Фейт подняла на него, как ему показалось, испуганные глаза, и спросила почти шепотом:

— Ты думаешь, это возможно?

Дэн взял ее за руку и сказал, приподняв уголки губ в едва заметной улыбке:

— Нет ничего невозможного, малыш.

«Ты не прав! — подумала девушка, потупив взгляд. Например, я совершенно точно знаю, что невозможно, чтобы ты влюбился в меня. Невозможно, чтобы наша семья стала идеальной. Невозможно, чтобы ты перестал спать со своими красотками даже ради поддержания «имиджа» идеальной семьи. Невозможно даже представить, что наш брак продлится больше, чем хотя бы год. Это невозможно…».

Фейт очень хотелось высказать все свои сомнения — вполне обоснованные сомнения, — но вместо этого губы пробормотали:

— Хорошо, я согласна.

Она поняла, что эти слова стали роковыми для нее. Неужели она дала согласие на то, чего нет, и никогда не сможет быть? Их брак не продлится и дольше года, даже малыш не сможет ничего изменить. Фейт останется одна с разбитым сердцем и с ребенком Дэниэла, единственным напоминанием того, что ее брак с Дэном Райеном не был иллюзией или сном.

Фейт заметила, что Дэниэл как-то радостно улыбнулся.

— Я рад, что ты решила именно так, малыш, — сказал он и наклонился, чтобы обнять ее — Мы станем самой счастливой семьей на свете, поверь мне!

Фейт уткнулась лицом в его плечо, вдыхая приятный запах его тела, любимого тела любимого мужчины. Мужчины, который никогда не сможет ответить ей взаимностью. Но сейчас этот мужчина принадлежал ей, и она крепко обняла его в ответ.

Они станут самой счастливой семьей на свете? Так, кажется, сказал Дэниэл? Как это ни странно, но Фейт ему поверила.

Потом она поймет, что верить не надо было. Нельзя было верить ни в коем случае! Такой человек, как Дэниэл Райен говорит только то, что от него хотят услышать другие. Ее муж, отец ее ребенка, мужчина, которого она любит. Он всего лишь холодный, бесчувственный и жестокий негодяй! Жаль, она не поняла этого до того, как стало уже слишком поздно.

***

— Сюрприз! Сюрприз! — раздался откуда-то веселый женский голос.

Фейт вздрогнула на коленях Дэниэла и хотела приподняться, чтобы ее, не дай Бог, не заметили сидящей на коленях мужа, но Дэн удержал ее за талию.

— Ты что? — удивилась Фейт и посмотрела на него — Нас же увидят…

— И что? Разве делаем что-то противозаконное? — черные брови взлетели вверх — По-моему, это естественно, что ты, как моя жена…

Договорить он не успел, в комнату влетела Мария Алонсо с сияющей улыбкой на губах. Глаза ее светились, как неоновые лампочки, а на щеках играл легкий румянец. Она была подобна потоку свежего воздуха в удушливой пустыне.

— А вот и мы!! — закричала Мария. Мгновенно осознав, что Роба рядом с ней нет, она обернулась назад и прокричала: — Роб, ты там что, застрял? Давай же быстрее!

Фейт радостно выдохнула и попыталась привстать с колен мужа, но тот снова удержал ее.

А в комнату тем временем ввалился Роб Кентон. Он именно ввалился, всем своим видом говоря: «А вот и я, а вот и я!». Он взглянул на Дэна, на Фейт, сидящую на его коленях и, вздернув вверх золотистые брови, поинтересовался:

— Мы не вовремя?

— Конечно, нет! — проговорила Фейт и предприняла еще одну попытку встать, вновь, как прежде, увенчавшуюся провалом.

— Вообще-то, да, не вовремя! — громогласно заявил Дэниэл, ошарашив своими словами всех троих.

Фейт уставилась на него с таким видом, словно спрашивая: «А почему мне ничего не известно о том, что нас не должны были прерывать?». Роб был немного смущен и даже попятился назад. Одна Мария была как рыба в воде, чувствуя себя хозяйкой положения наперекор удивлению Фейт, смущению Роба и недовольным взглядам Дэниэла. Она подбоченилась и сказала:

— Надеюсь, ты шутишь, Дэн. В противном случае я не подарю тебе ни одного подарка, которые купила специально для тебя в Бразилии!

Дэниэл поджал губы и нахмурился, а Фейт воскликнула:

— Так вы прямиком из Бразилии?

Роб заулыбался и гордо выпрямился.

— О, да, крошка, оттуда. Из родимой Бразилии.

Роб всегда называл Фейт «крошка», как Милли — «солнышко» или «зайка». Фейт никогда не обижалась. Ей льстило, что известный рок-музыкант Роб Кентон называет ее столь ласково, а его жена, всемирно известная модель, относится к ней, как к лучшей подруге. Они познакомились еще в Нью-Йорке и они, как родители и родственники Дэниэла, влюбились в нее.

Почему это происходило, Фейт не могла понять. С чего вдруг такие знаменитые, известные люди стали питать к ней, девушке совершенно иного круга, такую привязанность и симпатию. Ей было приятно, но это ее немного озадачило.

Фейт попыталась вновь испытать судьбу и встать. Заметив ее попытку, Мария сказала:

— Дэн, может быть, ты все-таки отпустишь Фейт? Она никуда не убежит от тебя, — она заговорщицки ему подмигнула и добавила шутливо: — Если я не намекну ей, какой ты все же вредина и собственник!

Дэниэл неохотно выпустил жену из объятий и пробормотал недовольно:

— Она это прекрасно знает.

Ни Фейт, ни Мария не удостоили его ответом, они принялись обниматься и целоваться в щечки. Дэн наблюдал за этой сценой в немом молчании.

Как же быстро она нашла ключи ко всем его близким! Просто уму не постижимо! Родители были от нее просто в восторге, Миллисент ее обожала и чуть ли не боготворила. Джастин и Сара питали к ней такую симпатию, что брат даже подарил ей на день свадьбы свой бинокль. Тот самый бинокль, который отец купил ему на шестнадцатилетие, тот самый, который он клялся никому даже в руках не дать подержать. О Саре и говорить нечего. Они были выходцами из одного мира, если можно так сказать, и у них отыскалось много общего. Мария сразу же заявила, что Фейт завоевала ее сердце своей непосредственностью и прямотой, и теперь они были заядлыми подружками. Даже Роб, который, кроме Марии, не признавался в любви ни одной женщине, заявил, что любит жену Дэна!! Конечно, любит братской, оттеской любовью, но все же любит! Любит, как и многие другие.