В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова

воздуха, рождаясь из неконтролируемой яростной силы, и стаей налетели на Аркона. Нита напала следом, на ходу обращаясь в чёрную волчицу. Сапоги слетели, а рубашка и штаны хотя и мешались, но злость помогала не обращать внимания на мелкие неудобства.

Перекинуться противнику она не позволяла. Ни мгновения передышки, пусть его ногти-когти уже рвали её спину. И на его призыв мертвецов на помощь Нита не отвлекалась, не прекращая попыток добраться до горла врага.

Отчаяние и гнев, треск пожара. Бабочки, отравляющие Аркона, и свист топора с хэканьем Марташа, прикрывающего спину. А затем Нита ощутила, как что-то глубоко вошло в плечо. То самое, которое, казалось, вечность назад зашивал Ларс. Поначалу даже больно не было, только в глазах отчего-то потемнело, а лапы ослабли. Она скосила глаза — из плеча торчал кончик ржавого лезвия. На ладонь в сторону — и их сумасшедшему проводнику пришлось бы искать себе новую ведьму!

Рядом зарычал Аркон, он же разорвал на части напавшего на неё мертвеца. Забавно, тот всего лишь пытался защитить хозяина!

Нита отметила это мутнеющим сознанием, но сил, чтобы рассмеяться, уже не хватило.

— Ну уж нет, я тебе сдохнуть не дам. Ты мне живой нужна, ведьма, — Аркон выдернул лезвие и зажал ей рану, не смертельную, но болезненную. Отмахнулся от бабочек, которых становилось всё больше. — Прочь, пошли прочь!

Но лазурное сияние становилось лишь ярче, и это было последнее, что увидела Нита.

***

Ларс закончил с покупками и, довольный. выходил с инструментами из мастерской, когда услышал шум на улице.

— Пожар! Пожар! — громко кричал пробегающий мимо мальчишка.

— Где пожар? — окликнул его пожилой владелец табачной лавки, курящий у входа в магазин.

— За городом, на болоте! Сказали собирать, кого можно. Пожа-а-ар! — снова закричал пацан во всё горло.

Ларс с дурным предчувствием повернулся в сторону Лазурного могильника. Отсюда дым почти не виднелся, так, тонкая струйка. Но если забраться повыше…

Первым делом он бросился в трактир. Вышибалы на месте не оказалось. Столик, за которым сидела Нита, тоже пустовал, даже протереть успели. А вот трактирщик нашёлся на месте и, едва завидев Ларса, оставил свои дела.

— Где она? — Ларс хлопнул ладонями по деревянной стойке. Он догадывался об ответе, но должен был убедиться.

— На болоте. Караш прибежал, сказал, дом горит. Они и умчались.

— Вдвоём? — сердце кольнуло сильнее.

В случайности Ларс не верил. С чего дому загореться, по такой-то погоде?

— Я с ними Марташа отправил. Может, ещё кто из городских по пути подхватился. Нита пусть и ведьма, а своя. Сказала тебя предупредить…

— Спасибо.

Дальше Ларс не слушал.

— Пригляди-ка, — кинул он сумку трактирщику и, проигнорировав возмущённый возглас, прямо там скинул одежду.

В груди разрасталось чувство тревоги, и оборотень клял себя последними словами, что оставил Ниту одну. Подарок он ей сделать захотел, дурак! Ларс не знал, что больше понравится Ните, но подозревал, что украшения она не примет, ещё и обидится. Разве что подарок будет со смыслом, но не свой же молочный клык дарить, в самом деле! Нет, нужно что-то полезное, способное по-настоящему обрадовать ведьму. Он выбрал инструменты для работы с растениями: серебряный нож, лопатку, ножницы, несколько пинцетов... Предвкушал, как Нита будет улыбаться, перебирая их и раздумывая, как лучше применить!

И почему у них всё идёт наперекосяк?!

Из ворот города выскочил белый волк и пулей помчался к болотам.

Дым и гарь он почуял издалека, чуть ближе — запах гнили, а вблизи через это всё пробивался неповторимый дух свежепролитой крови. Ларс не сдержал непроизвольного рыка, влетел на подворье — и замер на мгновение, преодолевая слабость, внезапно накатившую с мыслью, что он опоздал.

Действительно — опоздал, но отчаиваться было ещё рано. Живой Ниты он не видел — но и мёртвой тоже, горел сарай, но уже лениво, устало. Угол дома слегка опалило жаром, но заняться дерево не успело. На земле валялось несколько трупов. Некоторые, старые, явно пришли сюда сами, нежитью, и теперь, окончательно упокоенные, разлагались буквально на глазах, нещадно воняя.

Не приходилось гадать, кто выманил ведьму пожаром, можно даже не принюхиваться, и Ларс не сдержал рыка. Стоило отвлечься, и она помчалась в лес, напрочь забыв о главной опасности!

Пара тел оказались совсем свежими. Оборотень подавил первый порыв сразу мчаться по следу и решил проверить, может ли помочь. Оборот дался легко, с каждым разом это выходило быстрее. Единственное неудобство — босиком ходить он ещё не привык.

Здоровяк из трактира был жив и дышал, судя по всему, его просто ударили по голове, а вот Караш истекал кровью, и чудо ещё, что дотянул до этого момента. Лечить Ларс не умел, и вся надежда оставалась на горожан, которые придут следом, так что сделал то, что мог: перетянул ногу раненого его же собственным ремнём, благо сил оборотня хватило.

Всё это едва ли заняло больше минуты, но каждое прошедшее мгновение жгло пятки. Ларс успокаивал себя тем, что Нита нужна проводнику живой, и вряд ли они успели далеко уйти — Караш был слишком серьёзно ранен, чтобы долго протянуть без помощи. Но внутри всё клокотало от страха за ведьму и злости. На неё — за то, что ушла, не дождавшись, на себя — за то, что задержался, на ювелира, который обхаживал жену градоначальника и не мог отвлечься, чтобы отдать заказанные инструменты, на жену эту…

Аркон злости уже не вызывал, только спокойную, выверенную, холодную ненависть — новое чувство, непривычное, странное для волка, но куда более полезное, чем ярость. Оно успокаивало и заставляло действовать разумно. Ларс лишь досадовал на себя, что послушался тогда и не вырвал ему горло, когда была возможность. Но больше он этой ошибки не повторит.

Бывший проводник явно использовал какое-то средство, маскирующее запахи, но все следы замести невозможно, а Ларс слишком долго прожил без волчьей шкуры и слишком многому за это время научился, чтобы полагаться только на нюх. Покружив возле дома, без труда нашёл след — самый обыкновенный, на сырой земле. Мертвецы натоптали сильнее и разбрелись в разные