Утреннее сияние - Сара Джио

– Встречи с другими мужчинами? Отлично. Мимолетные увлечения? Не возражаю. У меня они тоже были. Но, дорогая, ты позволила себе забеременеть. – Он тряхнул головой. – А вот это непростительно. Видишь ли, дорогая, перед нашим бракосочетанием я прошел стерилизацию.

Его слова были словно ушат ледяной воды, мое сердце разрывалось.

– Давай-ка я еще раз тебе растолкую, любовь моя, – я больше не могу иметь детей. – Губы его растянулись в злой, напряженной улыбке. – Кто бы ни был этот счастливчик, передай ему мои поздравления.

Он вышел, хлопнув дверью, и этот звук стоял у меня в ушах. Из глаз хлынули слезы. Я не знала, что мне делать. Спазмы в животе усилились, и я согнулась пополам. Мать никогда не говорила мне, что беременность может быть столь болезненной. Я откинулась на спинку стула и сидела так, пока боль чуть-чуть не утихла. Мне нужен был свежий воздух, и я решила посидеть немного на задней палубе, пока не соображу, что делать дальше. Когда я открыла шкаф, чтобы достать свитер, на пол свалилось пальто Декса. Из внутреннего кармана выпал флакон с таблетками. Я подняла его и прочитала этикетку. «Принимать два раза в день при депрессии». Меня это не удивило. Он действительно часто пребывал в депрессии. Я часто замечала, что он не может уснуть. А иногда я слышала, как он плачет. Но когда я прочитала имя психиатра, прописавшего это лекарство – «Н. Клайд», – у меня глаза на лоб полезли. Наоми Клайд. Боже мой, все это время он встречался с Наоми.

В следующее мгновение все встало на свои места, и я наконец ясно увидела то, что было очевидно с самого начала. Ее неприязненные взгляды. Необъяснимая холодность ко мне. Все эти разговоры насчет того, что Дексу необходимо наблюдаться у психиатра. Не было никаких сомнений, что у них любовная связь. У меня мороз пошел по коже. Я надела теплый свитер.

Я не замечала, что плачу, пока не вышла на палубу и не увидела там Джимми, который сидел со скрещенными ногами в полном одиночестве в самом конце причала. Ему уже давно пора было спать. Но потом я услышала смех и музыку, доносившиеся с причала, и поняла, что вечеринка еще не окончена.

– Что случилось, Пенни? – спросил он, подходя ко мне. В руках у него был резиновый мячик. Личико было серьезным и встревоженным.

– Нет, ничего страшного, – солгала я. Он слишком мал, чтобы изливать ему мои беды. Я не смогу объяснить ребенку, в какую неразбериху превратилась моя жизнь. Я уставилась в небо, на котором сверкали далекие звезды, и думала о том, какую глупую ошибку совершила. Я осталась здесь ради Декстера, а он теперь испытывает ко мне лишь презрение, а человек, который меня любит, любит так сильно, что готов быть со мной, даже если я дарю ему лишь половинку своего сердца, сейчас плывет в одиночестве по морским волнам – без меня.

Джимми неотрывно смотрел на горизонт.

– Ты же грустишь, как и я, так ведь?

– Ты угадал.

– А что ты делаешь, когда грустишь? – спросил он. Его глаза были словно две полные луны.

– Я мечтаю, – честно призналась я. – Думаю о том, куда бы я хотела отправиться в один прекрасный день.

В этот момент я представила себя на острове Каталина с Колином. Мы идем рука об руку по пляжу. Я подумала о ребенке, растущем в моем чреве, и представила, как малыш неуклюже топает вместе с нами вдоль берега. Как ни больно было слышать слова Декса, но, по крайней мере, они прояснили ситуацию.

– Я тоже, – сказал он. – Я хочу поехать в Австралию и увидеть медведей коала.

Я улыбнулась.

– А ты куда хотела бы поехать, Пенни?

– На остров Каталина, – сказала я, вглядываясь в озерную гладь, как будто могла узреть там свое будущее. – Там вода бирюзового цвета и всегда солнечно. И там есть большая яхта, которая отвезет меня туда, куда я только пожелаю.

– Как здорово! – воскликнул мальчик, стуча мячиком по причалу. Он некоторое время помолчал, а потом повернулся ко мне: – Можно я уеду с тобой?

О, если бы все было так просто!

Тут я вспомнила о Наоми и живо представила, как она обнимает Декса, шепчет ему в ухо ласковые слова, и меня чуть не стошнило от брезгливости. Мне была отвратительна сама мысль о том, что они могли быть вместе, и в то же время я не имела права их осуждать. Я потеряла это право в ту самую ночь, когда Колин заключил меня в свои объятия. А теперь мне остается только страдать от одиночества.

– Джимми, а что скажут твои родители, когда узнают, что ты удрал из дома? Они расстроятся.

Он пожал плечами.

– Не думаю, что это их волнует.

– Конечно, волнует.

Я обняла его за плечи. Так мы с ним и сидели некоторое время, а потом мое внимание привлек светлый предмет, раскачивающийся на волнах. Я перевесилась через поручни причала, чтобы получше рассмотреть его. Это был маленький стебель вьюнка под названием «утреннее сияние», который так ненавидела Наоми.

– Если ты уедешь, все будут по тебе скучать, – тихим голосом произнес Джимми. – Все будут грустить. А если уеду я, никто не будет. До меня здесь никому нет дела.

– Это неправда. Я буду по тебе скучать.

Он улыбнулся.

Я подхватила маленький вьюнок и вытащила его из воды. Капли с его белых цветов капали на мое платье.

– Каждый человек, каждый предмет имеет предназначение, цель в жизни. Ты, я и даже этот маленький вьюнок. Все в мире взаимосвязано.

Джимми перестал стучать мячом и принялся рассматривать цветок в моей руке.

– Мы всегда должны об этом помнить и осознавать эту связь, даже если вначале детали головоломки не сходятся.

Я подумала о собственной жизни, в которой детали не только не складывались, но были беспорядочно разбросаны, а некоторые даже утеряны. Сложится ли моя жизнь таким образом, как я описала ее Джимми? Я встала и воткнула корни «утреннего сияния» в горшок у дома.

– Вот так, – сказала я себе, выравнивая почву вокруг цветка.

Но в этот момент меня скрутил новый приступ боли, и я схватилась за живот.

Джимми вскочил.

– Что с тобой?

– Да как-то не очень…

Он снова принялся стучать мячиком по причалу, потом подкинул его, но мяч, неожиданно сменив траекторию, упал в воду.

– О нет, – воскликнул мальчик, протягивая руки к мячу. – Я не могу его достать.

– Дай-ка я попробую, – сказала я, наклонившись к воде.

Джимми покачал головой.

– Так не получится. Надо взять каноэ.

– Только не сейчас, милый. Уже слишком темно, – возразила я.

Джимми на мгновение задумался. Быстрое течение уже подхватило мяч и увлекло его вдаль.

– У меня дома есть шест, – сказал он. – Сейчас его принесу.

Через минуту на причале появился Джин.

– А, вот ты где! – сказал он, подходя ко мне.

Я никак не ожидала его увидеть. Интересно, успел ли Декс сказать Наоми о моем состоянии? И догадывается ли Джин о романе между своей женой и моим мужем?