Утреннее сияние - Сара Джио

Наоми пожала плечами, опустилась на корточки у терракотового горшка и выдернула стебель вьюнка, известного под названием «утреннее сияние».

– Нет, сейчас совсем не то.

Она швырнула маленькое растение в озеро, и я наблюдала, как волны уносят беспомощные белые цветы.

– Это место словно лишилось души.

Несмотря на то что мы были такие разные, ее слова были созвучны моим мыслям. Я знала, каково это, когда уходит душа. После несчастного случая из моей квартиры в Нью-Йорке все тепло и уют словно улетучились.

Она поднялась на ноги и отряхнула руки.

– Но некоторые вещи остаются неизменными, например, этот несносный сорняк.

Я подумала о душе Лодочной улицы. Может быть, она покинула этот причал в ту ночь, когда исчезла Пенни? Если это так, то почему?

– Наоми, – произнесла я, пользуясь моментом. – Я хотела спросить вас о молодой женщине, которая когда-то здесь жила…

– О, смотрите, – внезапно оживилась она, проходя вперед, – Ленора пожаловала. Пойду-ка я поздороваюсь с ней.

Ко мне подошел Алекс.

– Мне это кажется, или люди действительно как-то напряжены сегодня?

Я согласилась с ним.

– Понимаю, о чем ты говоришь. Ты, случайно, не видел Джима?

– Нет. Джин сказал, что он приболел.

– Все это очень странно.

– Да уж, – ответил Алекс. – Он никогда не пропускает подобные мероприятия.

Зазвучала скрипка, и мы вскинули головы. Джин стоял в одиночестве на конце причала и играл печальную медленную версию «Как ты выглядишь этой ночью»[17]. Я слышала, как ее поет Фрэнк Синатра и другие певцы, но впервые сталкивалась с таким исполнением на скрипке. Меланхоличные звуки были полны грусти, и мне вдруг стало не по себе. Вдруг подул резкий ветер, я поежилась и пожалела, что не захватила свитер.

Позже мы с Алексом сидели на палубе его домика, а над нами сияли звезды. Он включил радио, и до моих ушей доносились приглушенные звуки музыки.

– Ты не возражаешь? – спросил он.

– Вовсе нет, – сказала я. – Очень даже мило. В век айтюнс и он-деманд такие сюрпризы иногда приятны.

Он взял мои руки.

– Что скажешь о сегодняшней вечеринке?

– Даже не знаю, что и сказать, – сказала я, думая о своем не слишком приятном разговоре с Наоми и ее явном нежелании говорить о прошлом. Но, с другой стороны, я появилась здесь совсем недавно. Кто я такая для них, чтобы ворошить старые истории? Я понимала сдержанность Наоми. Обитателей Лодочной улицы объединяет лишь одно – их любовь к родному причалу.

Алекс кивнул.

– Странно, что Джим не пришел, правда?

Он почему-то понизил голос. На воде следует быть осторожнее – звук разносится очень далеко.

Я кивнула. После вечеринки мы с Алексом прошли к дому Джима, чтобы проверить, все ли в порядке, но тот разговаривал с нами, лишь слегка приоткрыв дверь.

– Интересно, что его беспокоит?

– Может быть, здоровье отца? – предположил он. – Джин в последнее время неважно себя чувствует.

Я услышала мелодию по радио и сразу же узнала ее. Это была песня Ширли Хорн «За жизнь»[18].

– Мне нравится эта песня.

– Мне тоже, – сказал он, вставая. – Хочешь потанцевать?

Я тоже поднялась, и он меня обнял. Мы танцевали на удивление слаженно, он легко меня вел, как будто это было уже сотый или даже тысячный раз.

Я вслушивалась в слова песни. «Ни упреков, ни сожалений. Я все еще верю в риск и погоню за мечтой». Я вздохнула.

– Надеюсь, я когда-нибудь тоже смогу оглядываться на свою жизнь и чувствовать себя так, когда все сказано и пережито.

– Я тоже на это надеюсь.

Я зажмурила глаза, потом снова открыла их и внимательно посмотрела на Алекса – он был полон нежности и целиком поглощен настоящим моментом, мною. Слезы снова наполнили мои глаза.

– Я хочу снова по-настоящему жить…

Он крепче прижал меня к себе.

– Разве ты не видишь? Именно это ты сейчас и делаешь.

Наши глаза встретились, он обхватил мое лицо ладонями и страстно поцеловал. Я закрыла глаза, чувствуя, что парю в воздухе. Внезапно передо мной возник образ Джеймса. Но в темноте я не могла разглядеть его лицо. Я открыла глаза и отступила назад.

– Что-то не так? – встревожился Алекс.

В его голосе прозвучала легкая обида, и мне стало очень горько. На секунду я даже подумала, что недостойна его чувств. Разве он может доверить мне свое сердце?

– Я… Я просто не знаю… – сказала я. – Не знаю, имею ли право делать это.

Он опустил глаза.

– Понятно.

Я подошла к нему и взяла его за руки.

– Мне так этого хочется. – Я была в смятении и полна страха. – Мне нужен какой-нибудь знак. Мне нужен знак, чтобы я решилась на более глубокие отношения. Нужно, чтоб он дал нам свое благословение.

Джеймс. Я чувствовала, что он рядом. Видит ли он меня сейчас? Я часто думала о том, что между Алексом и Джеймсом есть определенное сходство. Чувство юмора. Глубокая способность к состраданию. В душе каждого из них было столько пластов, поражающих своей красотой. Но одобрит ли Джеймс поведение своей жены, которая бросается в объятия мужчины, единственным преимуществом которого является то, что он жив, а Джеймса уже нет на свете?

Мы молча смотрели друг на друга, волны тихонько плескались о борт плавучего домика. А потом послышались звуки новой песни. Сначала я не узнала мелодию. Она была довольно бесхитростная, под аккомпанемент гитары. А потом раздался голос Питера из группы «Питер, Пол и Мэри». Я покачала головой, потрясенная до глубины души. «Пафф, волшебный дракон, жил у моря».

Мои глаза наполнились слезами. Нам ничего не надо было друг другу говорить. Мы уже все поняли. Я положила голову на грудь Алекса, и он нежно обнял меня. Мы слушали песню.

Я подняла глаза и взглянула на небо.

– Благодарю тебя, – мой шепот растаял в ночном воздухе.

Глава 29

Пенни

Прошел час, затем второй. После часа ночи я услышала шаги Декстера, входящего в дом.

Прятаться от него не было смысла.

– Я здесь, – сказала я.

– А почему в гостиной стоит чемодан?

Я начала паковать вещи, да так все и бросила.

– Ппонимаешь, мама… – попыталась оправдаться я. – Она что-то неважно себя чувствует. Вот я и подумала, что надо бы съездить к ней на пару дней.

– Если хочешь, я тебя туда отвезу, – любезно предложил Декс.

– Не стоит, – ответила я. – Ты слишком много выпил. Я возьму такси.

– Так поздно?

– Ничего страшного, – сказала я, поворачиваясь к озеру.

Он поцеловал меня, и я почувствовала можжевеловый запах джина в его дыхании. Он все-таки изрядно набрался.

– Ты, кажется, перебрал. Нужно лечь и поспать.

Он улыбнулся.

– А ты разве не придешь ко мне в постель? На пару минуток?