Радужная Нить - Асия Уэно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? — ответила она, едва шевеля губами. — У вас, людей, это называется теплом… обычным теплом.
— Теплом? — повторил я. — Только и всего?
— Всё не так просто, Кай, — спящий подал голос. Мы с девушкой разом обернулись к нему — глаза юмеми были закрыты, но на лице играла тонкая полуулыбка. — Есть вещи, в создание которых творец вложил частичку себя, и кукла вполне может быть такой вещью. Но она обретает собственное «я», лишь будучи любимой, согреваемой теплом души. Самая дорогая игрушка остаётся обычным предметом, пока стоит в нише. И только попадая в руки ребёнка или того, кто считает её чем-то большим, нежели искусно выполненное подобие человека, она преображается. А забытая, снова утрачивает свои необыкновенные качества. Малышку же, сразу видно, создавал великий мастер! Возможно, она единственная в своём роде. Мне не попадались другие куклы, способные выглядеть настолько… живыми. — Он, наконец, открыл глаза и тотчас же сощурился, глядя на меня.
— Получается, — я пристально посмотрел на Мэй-Мэй, — для тебя его чувства — необходимое условие превращения?
Та кивнула и внезапно, подавшись вперёд, уткнулась лицом в тонко вышитый ночной халат юмеми. Ханец ласково погладил её по голове и приобнял одной рукой. Мне вспомнилось окончание разговора с отцом и его прикосновение. Жалкое подобие, смутное отражение того, что я наблюдал в этот миг.
— Да ты соскучилась, моя крошка? Ослабела и зачахла, как цветок без солнца? — мягко спросил он, и девушка кивнула, не открывая лица. — Вредина Кай совсем тебя не развлекал? Позабыл-позабросил? Мало его в детстве наказывали…
Я поперхнулся воздухом. Ничего себе, заявление! И каким образом я должен был развлекать ту, которую мы сами же представили замужней женщиной? И когда? Вот она, благодарность за поиски и спасение!
Правильно определив причину моего кашля, ханец снова улыбнулся.
— Всё, что нас окружает, Кай, любит ощущать человеческую приязнь. Тогда и вещи не ломаются, и крыша не протекает. Сорняки не страшны ухоженному саду. Дом, в котором царят любовь и понимание, воистину благословенен, и не требуется значительных усилий, чтобы поддерживать его в порядке. А если люди ещё и ценят каждый предмет, слышат его голос, ставят на заслуженное место, и он им дорог — в такой дом никогда не постучится беда.
Почему-то мне показалось, что за этими словами об обустройстве жилища скрывается нечто большее. Будто Ю предлагал мне частный пример чего-то общего, вот только чего?
— И что, у каждого футона свой голос? — с сомнением спросил я.
— Конечно, и в ваших домах не так много предметов обстановки, чтобы пренебрегать их просьбами. А те вещи, на которых сомкнулись взгляды тысяч людей, имеют очень громкий голос и сильную волю! Когда-то я рассказывал тебе о старинных диковинках, ещё в Кёо. Память Мэй не сохранила историй её собственного прошлого, но кто знает, каким оно было? А ещё вспомни святыни, которые хранятся в особых местах поклонения. Зеркала, чаши, мечи… Они впитали в себя сотни человеческих чаяний и молений и теперь живут собственной жизнью.
— Я слышал про священный меч Асато-но цуруги, встречающий странников близ собственного алтаря и принимающий облик мужчины с серебряными волосами, — вспомнил я. — От деда.
— Раньше такое бывало чаще, чем теперь, — вздохнул Ю.
— Почему?
— Потому что раньше все верили в чудеса и любили их. А теперь не верят и боятся. — Мэй-Мэй, наконец, покинула объятия хозяина и, склонив голову, смотрела на меня. — Таких, как вы, Кайдомару-сама, почти не осталось!
Таких, как я? Сговорились…
— Не всё так плохо, — запротестовал я. — Вон, при дворе до сих пор онмёдзи роятся, будто пчёлы. Волшебники, самые настоящие!
— Да ну? — картинно поднял бровь юмеми. — И чем же они, с позволения сказать, занимаются, когда над правителем довлеет злой рок? Наверняка утратили всю мудрость предков и стали обычными…
— А он действительно довлеет? Рок? — решил я прояснить обстановку.
— Вне всякого сомнения. Ты же сам слышал.
— Ах, да! — я нетерпеливо наклонился к Ю. — Спасибо, что подумал обо мне! Ты даже не представляешь, как я расстроился, когда император отправил меня прочь. Будто ловчую птицу, справившуюся с поимкой добычи!
— Да ты и сам о себе позаботился, — отмахнулся тот. Увидел моё удивление и расхохотался.
То есть как, сам? То есть как это?!
— Разве не ты показывал мне происходящее?
— Конечно, нет. Хотя бы потому, что бодрствовал, если кое-кто не заметил. Кай, ну что ты смотришь, будто лягушку проглотил? Любой человек, до глубины души чем-то увлечённый, способен сосредоточиться и сделать оттиск событий. Надо всего лишь иметь чёткое представление, с какой печати его снимаешь. То есть, какие именно события желаешь лицезреть, оставаясь невидимым наблюдателем. Всего то и требуется — в полудрёме мысленно воспроизвести их участников, обстановку, время суток и что послужило толчком к началу. Разумеется, увиденное будет изображением событий, а не самими событиями. И люди в подобных снах на самом деле — не люди, а их образы, отпечатки. Потому-то я и называю их оттиском с печати. Чего подпрыгиваешь? Лягушка на волю просится?
Мэй-Мэй, прикрыв ротик ладошками, зашлась в мелодичном смехе. Видимо, в подробностях вообразила участь бедного животного. Всем весело, кроме меня. Впрочем… А ведь из сказанного следует, что двери в радужный мир Юме для меня отнюдь не заперты, раз я самостоятельно смог сделать этот самый оттиск!
Хорошо. Будет время — поразмыслю, сейчас есть и более важные вопросы.
— Я же не дослушал вашу беседу! Чем всё завершилось? Последнее, что припоминаю, это расспросы Сына Пламени о волшебном снадобье вечной жизни и беспокойство за судьбу младшего сына. А дальше? — с любопытством спросил я. Южанин покачал головой.
— Если бы ты не… ну да ладно. Старик ещё долго выведывал, какие средства и пути к бессмертию мне известны. Будто я не сновидец, а придворный онмёдзи, из тех, что, подобно ленивому коту, мышей не ловят. Вот у них бы и допытывался, хотя нехорошее это дело, как ни крути. Даже ради сына императору не следует становиться на сию тропу.
— А что в ней дурного? — нахмурился я.
— Бессмысленное это занятие, а оттого — глупое и недостойное правителя, — отчеканил Ю. — Да и по преданиям, что мне известны, такие поиски ещё ни для кого добром не кончились.
Вот оно, что… А дядя всё-таки знал, кого спрашивать! Даже дедушка, щедро потчуя меня байками про лисиц-искусительниц, Кошачье Королевство и призраков брошенных жён, никогда не рассказывал о вечной жизни. Какой он образованный, этот ханец… особенно в некоторых вопросах!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});