Kurohibi. Черные дни - Gabriel

class="p">«Черт побери, я же не хотел делать это на улице! А все так хорошо шло, Аска была уже у меня в руках. Вот дерьмо…»

Когда дыхание сдало, запыхавшийся Синдзи перешел на шаг и, еще поплутав по улице, вышел к станции монорельса.

«Ладно, не все так плохо. Я просто форсировал события, с Аской получилось непредвиденно, но приемлемо. Однако я не смог сдержать себя, и это привело к тому, что я все еще на взводе… И, черт, как же болит! Мне нужно лекарство».

Выйдя из поезда, где он успел перевести дух и совладать с бурлящим возбуждением, Синдзи твердым шагом пошел к намеченной цели. Пусть его план завершился раньше времени и не совсем ожидаемым результатом, но оставалась вторая часть, которая очень удачно может закончить сегодняшний день. Поднимаясь по знакомой лестнице, идя по знакомому коридору, Синдзи надеялся лишь, что дома кто-то будет. Несмотря на то, что он до неистовства желал рыжеволоску и не сомневался в ее податливости, особенно после того полного страха и вины взгляда, он решил взять паузу, потому что был уверен, что сейчас она также страдает, боится и жаждет, и это доставляло огромное удовольствие. Пусть все будет так, как будет.

Придя на место, Синдзи задержал дыхание и нажал на кнопку звонка, но, вспомнив, что он не работает, в очередной раз хлопнул себя по лбу. На его стук никто не открывал, и он уже было поник, как вдруг дверь раскрылась и на пороге появилась Рей в одних белых хлопчатых трусиках, сияя на свету своей белоснежной кожей и алым огнем в глазах. Синдзи внутри расплылся в широкой улыбке, чувствуя, как по венам заструился мед. Он ничего не говорил, с теплом взирая на ее бесподобную фигуру, умилительно сосредоточенное личико, бездонные глаза, следил за едва проскальзывающей гаммой смешанных чувств на ее лице, которую лишь он один научился улавливать за те несколько страстных дней, что они провели вместе. Теряясь в приветствии, Синдзи растворялся в том умиротворяющем спокойствии, что исходило от образа девушки, будто прохладный ореол на фоне жаркой пустоши, подтаявший осколок льда, истекающий каплями в морозной свежести, в которую хотелось окунуться и забыться. Впрочем, на коже девушки действительно блестели капли — пота или воды из душа.

— Икари-кун, — тихо произнесла Рей монотонным журчащим голосом, — у тебя кровь.

— А… — Он только сейчас вспомнил о поранившейся щеке, из которой сочилась липкая струя. — Да ничего страшного. Кошка цапнула.

— Понятно, — кивнула голубовласка и после продолжительной паузы произнесла: — Надо обработать рану, иначе попадет инфекция.

— Действительно… — кивнул Синдзи и, улыбнувшись, добавил: — я вернулся, Рей.

Та слегка нахмурилась, будто в ее голове возникла смутная мысль, и она неуверенно ответила:

— С возвращением.

После чего впустила его внутрь. В ее квартирке ничего не изменилось — темнота и спартанская обстановка, разве что на тумбе стояла знакомая бутылочка из-под сока с содранной этикеткой — уже изрядно помятая. Синдзи мысленно хихикнул. Рей тем временем достала свою богатую аптечку, вытащила вату, полоску пластыря и спрей с перекисью водорода и вернулась к Синдзи.

— Не двигайся, пожалуйста, — произнесла она, начав обрабатывать рану.

Тот послушно замер и начал изучать ее бесстрастное лицо, мелькающее почти вплотную рядом с ним, впиваясь взглядом в ее глаза. Девушка, кажется, не выказывала никаких признаков смущения, однако голову не поднимала выше раны, будто специально сосредоточившись на ней.

— Ты не представляешь, как я тосковал по тебе, Рей, — прошептал Синдзи, с удовольствием почувствовав ее дрогнувшие пальчики. — По твоим прикосновениям. Твоей гладкой коже. Мягким ладошкам. Глубоким глазам. Мне так этого не хватало, Рей.

— Готово, — невозмутимо перебила она его, налепив пластырь, и развернулась, но тут едва слышно из-за ее плеча раздалось: — Я тоже по тебе скучала, Икари-кун.

И сразу же направилась к аптечке на тумбе, но оторопевший в изумлении Синдзи мигом, в рефлексе, перехватил ее руку, остановив на месте. В возникшей тишине раздался стук, и полу покатился баллончик с дезинфектором. Простояв так с минуту и не дождавшись продолжения речи, Синдзи медленно обошел девушку, не выпуская ее руку, и внимательно взглянул ей в глаза. В волнении и вожделении можно было ошибиться, но сейчас он без сомнений разглядел в них чувствительный огонек, смятение, робко проскальзывающее сквозь преграду отчуждения, смутное и желанное переживание, сокровенный ропот, что исходит лишь из женского сердца. Что-то дорогое и отверженное.

— Теперь я с тобой, — тихо произнес он, нежно обступив девушку и прижав ее дрогнувшую, легкую, как листок, фигуру, зарыв пальцы в ее растрепанные волосы и ощутив гладкость горячей кожи. — Как мне этого не хватало.

Но простояв в объятиях минуту, растворившись в ее тепле и хрупкости, Синдзи вдруг отпустил девушку и отошел на шаг назад. Та с удивлением оглянулась на него, застыв с немым вопросом на лице, однако Синдзи просто ждал, тепло и слабо улыбнувшись. И девушка, будто в томимой мольбе, сомкнула брови и приоткрыла рот, обхватив себя за локти, в немой просьбе одарила его безропотным взглядом, но Синдзи все равно не шевельнулся. И тут, выждав несколько томительных мгновений, Рей в нерешительности крепче обхватила себя руками, отведя взгляд, но потом неожиданно развернулась спиной к Синдзи, прислонившись лицом к стене и уперев в нее ладони, слегка расставила ноги и немного выгнула спину и плечи.

— Ты ведь пришел за этим, — слабым голосом произнесла она.

Синдзи ощутил приятное покалывание в животе и будто нехотя подошел к Рей, однако вдруг нежно приобнял ее одной рукой, второй поправив снежно-голубой локон за ухо, и прошептал:

— Нет, Рей. Я просто хотел тебя увидеть.

Гладя ее бархатную кожу, Синдзи бережно двигал ладонью по плечам и животику девушки, едва касаясь, словно скользя пером, неплотно прилегая к ней, но не сжимая и даже медленно отодвигаясь назад.

— Икари-кун… — вдруг выдохнула она. — Пожалуйста, сделай это…

— Что именно, Рей?

— Позволь мне ощутить тебя…

— Ты вправду этого так желаешь? — улыбнулся Синдзи.

— Да, — она заерзала плечами и бедрами. — Наполни меня собой, Икари-кун…

— Твое желание, Рей. — Он бережно чмокнул ее в щечку и отступил.

Дыхание девушки задрожало, когда Синдзи пригнулся и спустил с ее выгнутой и упруго напряженной попки белоснежные трусики. Рей с едва пробивающимся желанием глядела на него сверху сияющими глазами, помявшись, еще шире раздвинула ноги, обнажив розовую налитую