Kurohibi. Черные дни - Gabriel

стал все больше замечать мягкость в ее глазах. Не по отношению к нему, а простую расслабленность, когда ей не требовалось принимать тысячу решений в секунду, а можно было просто погрузиться в свои мысли.

За все это время его так никто и не навестил.

Синдзи вышел из больницы раньше срока. Ему удалось уговорить Рицко выписать его из-под наблюдения с условием, что он будет являться на ежедневные осмотры. Попав под яркое голубое небо, не перекрытое сводом гигантской пещеры, он вдохнул полной грудью чистый прохладный воздух.

«Что ж, пора вернуть свое сокровище».

За те дни, что он пробыл в больнице, Синдзи над многим успел поразмышлять. И над своим «взрослением», и над речами Рицко, и над чувствами, которые испытывал до и после встречи с Ангелом. И сейчас он уже не испытывал того саднящего гнева, тоски или безысходности, которые так упорно пытались проникнуть в его сердце, и теперь он мыслил предельно ясно, думая лишь о предстоящем. Пять дней он не ощущал рядом с собой девушек, и его кровь, будто загустев в венах, толкала его вперед. Он шел к Аске.

Несмотря на только что минувший полдень, на верхнем этаже дома, в апартаментах Мисато, горел свет. Синдзи не исключал, что Аска сейчас находится в школе или вообще съехала в другую квартиру, а дома его поджидает Мисато, но его это не сильно волновало. Рано или поздно, но он ее найдет, да и с опекуншей тоже было весело. Поднимаясь на верхний этаж, Синдзи ощутил внутри забытое уже щекотливое покалывание от предвкушения, волнение и трепет, которые так жаждало его тело. Он помнил, что в его комнате еще остался пузырек с таблетками.

Ключ без проблем открыл дверь, подтвердив, что Синдзи все еще не выселили. Осторожно пройдя по коридору, он смог различить запах готовки и бормотание телевизора. В гостиной кто-то был. Синдзи быстрым шагом вошел в комнату и тут же наткнулся на хрупкую фигуру рыжеволоски, как раз выходившей на кухню. Аска неловко шлепнулась об него, отшатнулась, и вот, спустя всего одну секунду осознания, на лице ее медленно проступило выражение глубоко посеянного ужаса, зрачки широко раскрылись, рот распахнулся в немом крике, и, по инерции отступая, она споткнулась о софу и рухнула на пол, но даже там продолжая отползать, пока не уперлась в стену, где сжалась в трясущийся комочек, закрыв голову руками. Синдзи, хоть и предполагал, что его возвращение возымеет эффект, слегка опешил от такой реакции. Аска смотрела на него, будто он сейчас собирался живьем содрать с нее кожу.

«Чего она там навнушала себе за эти пять дней?»

— Я дома, — с теплотой произнес он вслух и пошел к девушке.

Та затряслась еще сильнее, сдавленно запищав, но Синдзи, склонившись над ней, бережно провел ладонью по ее макушке и подставил руку.

— Я дома, Аска, — повторил он. — Тебе больше нечего бояться. Поднимайся, я помогу.

Аска устремила на него нервный взгляд на грани паники.

— Все в порядке, давай, — дружелюбно улыбнулся он. — Я здесь, с тобой. Я не причиню тебе вреда.

Она все еще смотрела с мучительной нерешительностью, разрываемая внутренней болью.

— Ну же. Я ведь не мог тебя бросить. Я так скучал по тебе.

Девушка, все еще трясясь, робко взглянула на Синдзи сквозь сведенные у лица руки, смотря с опаской, будто проглатывая его своим лазурным взглядом, не желая верить, но пожирая себя безысходностью. Тот мог видеть, как что-то в душе перемалывает ее, вырывает болезненные воспоминания, нечто такое, что она боялась тревожить в себе. Но ожидаемая угроза так и не проявлялась, Синдзи просто стоял и ободряюще улыбался, и вот она уже в смятении и нерешительности опустила руки, ища в его взгляде хоть лучик надежды на спасение от собственных страхов, и Синдзи с теплотой кивнул, позволив ей поглотить себя бездной голубых глаз. Терпеливо выжидая, он смотрел, как ее нервный срыв постепенно растворялся, как утихала дрожь и глаза переставали излучать страдальческий огонь, и вот Аска медленно, несмело подняла ладонь, вложив ее в руку Синдзи, и он аккуратно подтянул девушку к себе, слегка прижавшись к ее трепещущему телу и ощутив ее колотящееся сердечко за тонкой тканью майки, а потом, насладившись ее тающим волнением, вдруг прошептал:

— Давай сходим на свидание.

Девушка перевела на него растерянный и удивленный взгляд.

— Сходим вместе в парк, посидим на лужайке, подышим свежим воздухом.

— С… Свидание? — еле слышно прошептала Аска горьким голоском, но будто бы подслащенным капелькой меда.

— Тебе нужно развеяться, — Синдзи расплылся в миловидной улыбке. — Давай, я пока приготовлю бенто, а ты переоденься во что-нибудь подобающее.

— Х-Хорошо, — спутано произнесла та, нерешительно отступив из его разомкнувшихся объятий.

— Эй, Аска, — он вдруг прихватил ее за руку. — Надень то желтое платье. Пожалуйста.

Девушка, поколебавшись, робко кивнула и поспешила в свою комнату, а Синдзи, проводив ее взглядом и заодно скользнув по длинным стройным ногам от пят до упругих ягодиц под шортиками, хмыкнул. Он был готов поклясться, что увидел в ее глазах, как голубая пелена страха и неуверенности слегка подтаяла и дрогнула в сокровенном чувстве тепла от самого сердца — просто потому, что она искренне этого желала. Предаваясь таким приятным измышлениям, он проследовал на кухню, наспех собрав холодный ленч: времени на готовку риса и заварки чая не было, так что он обошелся парочкой бутербродов с цыпленком, фруктами и бутылкой с соком. Сложив все в сумку, он зашел в свою комнату, проверил ящик стола, шкаф, кровать, и с тревогой обнаружил, что его пузырьки с пилюлями исчезли. Хотя он слабо помнил, а оставлял ли их вообще в квартире, поэтому не спешил делать скоропостижные выводы, но неприятный укол внутри ощутил.

Аска все не появлялась, так что Синдзи без стука вошел в ее комнату и обнаружил девушку, как раз завершающую свой наряд и застегивающую ремешки босоножек на высоких каблуках. Та испуганно дернулась, и отступила к стене, застенчиво прикрывшись руками, но Синдзи в этот момент даже и не думал ее трогать, настолько он был поражен. Канареечно-желтое платье с широким подолом чуть выше колен, подвязанное двумя бретельками с узелками на плечах, плотно обтягивало точеную фигурку Аски, кокетливо приоткрывая широкую ложбинку округлостей ее грудей, которые показались будто бы подтянутее и оттого увеличившимися в размерах. Открытую шею облегала копна густых огненных волос, схваченных на макушке заколками нейроинтерфейса. Синдзи от внезапно нахлынувшего