Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов) - Стефан Вайнфельд

И тут Хоган прыгнул. Прыгнул к Лизи, но андроид был проворнее. Удар сбил полковника с ног, и он повалился лицом на пушистый ковер.

— Слушай, Лизи. Какой во всем этом прок? В конце концов они меня все равно найдут.

— Не найдут. Ты откажешься от всякой деятельности. А если даже… Тогда антиматерия уже будет собственностью человечества. Ну и я… я останусь с тобой в этом времени.

Трот хотел что-то сказать, но Лизи его прервала.

— Потом. Сейчас я должна перепрограммировать андроида. — Она подошла к автомату и сильным рывком приоткрыла его серый панцирь. Андроид одним движением рук убрал панцирь и замер в неестественной позе.

— Ин-струк-ция семь-де-сят пять, — сказал он по слогам. — Транс-тем-по-ра-ция че-ло-ве-ка двад-ца-то-го ее-ка…

Трот смотрел на Лизи и на андроида. Неожиданно ему на голову обрушился сильный удар.

— Внимание, Лизи, — крикнул он, но Хоган был быстрее. Замерший автомат с раскрытым панцирем покатился к стене…

— Не шевелиться! — Хоган целился в них из своего маленького револьвера. Трот медленно поднялся. «От страха этот гладиатор готов нас застрелить», — подумал он и вдруг почувствовал, что ему это безразлично.

— К стене. Ты тоже, профессор. Слушай, девчонка, я не шучу. Мне терять нечего.

Лизи подошла к Троту.

— Как называется этот андроид? — спросил профессор.

— Молчать! — истерически крикнул Хоган. Лежащий у стены андроид монотонно бубнил:

— И-ден-ти-фи-ка-ция суб-ек-та в до-ба-воч-ной па-мя-ти. Про-странст-вен-ная ло-ка-ли-за-ция по ре-ше-нию ко-ор-ди-на-то-ра. Мой па-роль…

Тогда Хоган выстрелил в черное отверстие обнаженного андроида. Трот заметил, как оттуда посыпались маленькие блестящие кристаллики. Андроид стал бубнить.

— Ты повредил автомат! — воскликнула Лизи.

— Он хотел сообщить свой пароль, а это было тебе для чего-то необходимо, не так ли? Не двигаться!

— Примитив! — сказала Лизи.

Хоган, внимательно глядя на нее, начал пятиться к двери. Вдруг Трот заметил, что ногу Хогана, которую он отставил назад, пружинисто отбросило. Хоган закачался.

— Что это?! — закричал он, и Трот понял, что Хоган боится все больше.

— Сдвижение времени. Ну, и как тебе это нравится, полковник.

— Прекрати… сдвижение!

— И не подумаю.

— Не шути, а то…

— Застрелишь?

Хоган на мгновение задумался.

— Нет. Убью профессора.

«Он-таки убьет меня», — подумал Трот.

— Считаю до пяти. Раз… два…

— Подожди, я должна посмотреть, что с автоматом, — Лизи сделала шаг вперед.

— Стой! Сам посмотрю. Скажи, что надо сделать.

Лизи хотела ответить, но тут Трот чуть ли не физически ощутил высокий звук, напоминающий звук лопающегося стакана. Хоган крикнул и начал исчезать в белом охватывающем его коконе. Некоторое время были видны только его ноги, потом исчезли и они. Кокон вздрогнул несколько раз и замер.

— Ну, теперь-то ты видишь, Лизйоча, на что способны эти типы, — сказавший это человек стоял посреди кабинета. Высокий, в черном облегающем комбинезоне, вокруг его головы подобно ореолу светился прозрачный еле заметный шлем.

Лизи немного помолчала, потом спросила:

— Что ты с нами сделаешь?

— Сначала скажи, почему ты не носишь шлем? Ты же знаешь, что это недозволено. Хочешь умереть от одной из болезней этих веков?

— Не бойся, не умру. Ты хочешь забрать нас в XXV век?

— Да. Тебе это не сулит ничего приятного.

— Догадываюсь, но это не важно. Все равно, я права.

— Продолжаешь упорствовать, даже после опыта с Хоганом?

— Это единица. К тому же, ускорив ход цивилизации, можно уменьшить число подобных типов.

— Сомневаюсь. Передача им технологии получения антиматерии привела бы к значительным усложнениям. Ты историк-утопист, Лизйоча.

— Я хотела провести эксперимент в резервации, однако вы мне не позволили.

— Но это еще не повод, чтобы переноситься в прошлое и подсказывать физикам двадцатого века формулы, ведущие к синтезу антиматерии. Это трудно назвать глупостью. Это преступление, Лизйоча! К счастью, тебе это не удалось.

— Неправда. Формулы уже в их времени!

— Нет, Лизйоча! Они у меня, — человек с ореолом вынул из складок комбинезона несколько листков бумаги и показал Лизи. Трот знал, что это именно те листки.

— Откуда они у тебя? Откуда ты знал, где их искать?

— Просто некоторые люди двадцатого столетия разделяют наши взгляды на антиматерию.

— Трот! Не может быть, — Лизи взглянула на профессора.

— Да. Трот. Может, без тебя он не стал бы гением, но это настоящий ученый, отвечающий за свои открытия.

— Как ты мог? — теперь Лизи обращалась к профессору.

— Он меня убедил. Верь мне, Лизи, это небезопасно. Он сообщил мне простой способ создания снарядов из антиматерии. Ты говорила, что это невозможно.

— Их никто никогда не конструировал.

Трот хотел ответить, но человек с ореолом прервал его:

— К счастью, мы знаем, к чему это может привести.

— Неправда. Я не верю. Ты недооцениваешь людей.

— Ты не права, Лизйоча. Мы отдаем должное их трудолюбию и возможностям. Знаем, что через сто лет они сами получат антиматерию. Да… а что касается Хогана, то я переменил решение. Он будет помещен в резервацию доисторических людей, где легко свыкнется с условиями каменного века.

Витализация

Он пробуждался от глубокого сна, длившегося десятки лет, космического сна без сновидений, во время которого он преодолел световые годы пустоты. Он возвращался к жизни.

Сначала он увидел всплеск света, ярко горящую точку, потом различил склонившуюся над ним фигуру и наконец услышал голос:

— … Космогатор Гоер… Космогатор Гоер…

Он знал, что это говорит автомат, какой-то настойчивый автомат вроде того, который когда-то будил его на рассвете, чтобы он успел добраться зеленым виробусом на первую лекцию.

— Слышу… — сказал он, — но еще темно. Еще четверть часа, и я встану…

Автомат не ушел.

— Космогатор, зрительные центры твоего мозга еще работают не в полную силу. Это пройдет, зрение возвратится, как только окончится последний этап процесса витализации…

И тогда он вспомнил, что находится в космосе. Он попробовал приподняться, и витализационное кресло, почувствовав это едва уловимое движение, поддержало ему спину.

— Где мы? — спросил он.

— Твой космолет достиг системы Регула.

— Регула? Значит, мы у цели? — Он уже помнил все: отлет с Земли, желтый песок дюн за терропланом, беззвучную суматоху висящего в пустоте космодрома, ослепительное пламя из дюз и Солнце, которое осталось за кормой, постепенно превращаясь в желтую звезду.