Звонок из Мемфиса - Андрей Михайлович Коротаев

Старца и послал с ветром ответ. Эти слова вместе с песком достигли Пророка: «Всемогущество дарит бессмысленность, идиот».

Гидра-гриб моргнул глазом, щупальцами развеял песок.

Мемфис проснулся в мире людей и приятно, с силой потянулся. Кровать затрещала под тяжестью тела, ножки надломились, и она с треском рухнула на пол. На шум, широко распахнув двери, вбежала Машо с автоматом. Увидев вместо Кошки зверя, она вскинула оружие, сразу начав стрелять. Мемфис видел пули, которые выбрасывало дуло «калашникова». Он отбивал их от себя рукой словно мух. Когда патроны закончились, Машо замерла. Мемфис слез с кровати, его колени задрались необычно высоко. Он осмотрелся. Увидев оставленные на полу джинсы, потянулся к ним, чтобы поднять. Однако, почувствовав объем огромных мускулистых ног, одетых в латы, ширину ладоней, атлетически сложенные руки, мощь груди, отбросил одежду как ненужную тряпку. Торс ниже пояса оброс шерстью, которая спускалась до самого низа.

Машо по-прежнему стояла с оружием на изготовку. Мемфис поднялся, аккуратно оттолкнув ее. Андроид с необычайной силой отлетел к стене и остался неподвижно лежать с переломанным в месте удара телом. Оно вибрировало от работающих гироскопов.

Рога быка зацепились за брусья дверного проема. Мемфис надавил сильнее. С потолка посыпались щепки. Раздался хруст дерева, комната покосилась. Быкочеловек поспешно вошел в гостиную. Подойдя к зеркалу в старинной раме с вензелями «Veni, vedi, vici», Мемфис взглянул на себя. Результат превзошел ожидания – в отражении он увидел наглую голову быка с глубоко посаженными черными, телячьими глазами. Над широкой переносицей сияла большая миндалевидная выпуклость, покрытая золотом. За ушами выросли два горизонтальных рога, чуть загибающихся на концах, в них застрял кусок дверного косяка. Мемфис довольно улыбнулся. Он примерил несколько поз, которые культуристы обычно демонстрируют судьям. Бицепсы рук и икры ног, защитные латы – его тело, воистину, было идеалом земной красоты, а сила – превосходила Гильгамеша. Ум же – даже подумать страшно! Мемфис обратил взор внутрь себя. Тут же, за миндалиной на лбу, раскрылся третий глаз, скрытый золотым веком. Существо увидело Креатуру внутри себя. В центре билось сердце – гидра, имевшая отчетливую форму древнего свитка «Послания». Существо пульсировало с частотой процессоров Пи, отчего границы гидры теряли четкие очертания.

Дверь апартаментов громко хлопнула. В зеркало Мемфис увидел четырех девушек с оружием, которые, прежде чем нажать на курок, на мгновение замерли для синхронизации. Этого оказалось достаточно, чтобы он перехватил управление андроидами на себя, третий золотой глаз закрылся, соединив его с Креатурой.

– Остановитесь, – громко приказал Мемфис. – Я пришел с миром. Впрочем, не важно… Молитесь! – торжественно произнес он и приказал Машо встать на колени, положить оружие на пол, поднять руки в молитвенном приветствии. Бык осмотрел апартаменты. Ничто не тронуло его взгляда. Существо привлекли только солнечные зайчики на доспехах. В человеческом облике Мемфис нашел значительное число недостатков. Сейчас ему стало казаться, что прекрасная внешность призвана мешать голове, и наоборот. Все части чела быкочеловека двигались отдельно, тормозили друг друга. В виртуальном мире управлять пластикой легче и удобней. Но на Земле простые свойства Креатуры были неисполнимы.

– Пойдемте, – приказал Мемфис Машо. – Посмотрим на Пустозвонницу. Чем она привлекла внимание богов? – Он усмехнулся.

Девушки построились в каре, Мемфис встал посередине, все последовали, направляемые им, к выходу из сахли.

Глава 4

Медея

Оставив Кошку на попечение Машо, Богли вышел в центральный холл, украшенный национальным декором, сел на топчан из бараньей кожи, чтобы составить план действий. Алкогольное опьянение придало ему смелости. Он немедленно отправится на поиски Медеи, с ней надо объясниться: сегодня или никогда, в крайнем случае завтра.

– Скверная девчонка! Заставить меня влюбиться, в таком критическом для мужчины возрасте, когда до инфаркта рукой подать.

Эстом поднялся, качнулся, пересек холл, нацелившись в открытую дверь. Он остановился у края широкой террасы, облокотившись для твердости на перила. Хорошо бы найти свидетелей, а затем решить, куда Медея направилась, если бы захотела сбежать. Кругом непроходимые из-за колючих кустарников горы, туда она с маникюром не сунется. Яхта Гоги ее слушать не станет. «Что бы я сделал на ее месте? Возможно, вышел бы на дорогу и поймал попутный автобус до города». Девушка, насколько припоминал Эстом, имела весьма отдаленное представление о том, куда они прилетели и где расположен ближайший город. Как считал Богли, единственное место на планете, подходящее для ее обитания, – Москва. Или любой шикарный отель, но рядом с морем, пальмой, лежаком на песке и под солнцем. Другая атмосфера была для нее сродни марсианской и могла погубить. Обдумав маршрут, Эстом пересек центральную площадку с гамаком и фонтаном с минеральной водой, наткнулся на бабку Феодору. Она работала на скотном дворе – выполняла грязную работу, до которой дорогих андроидов не допускали. В базовом состоянии бабка была пьяна, с утра – хмура, днем – зла, к вечеру – весела, всегда с бутылкой.

– Феодора! – подбежал к ней Эстом. – Ты тут девушку не видела?

Старуха ошалело посмотрела на Богли:

– Ды ты кто есть? Свинья ты этакая.

– Бабка, совсем сдурела? Богли я.

– Бог ли или не бог – какая, к черту, разница?

– Еще раз повторяю вопрос: девушку видела?

– Нет! – Феодора продолжила убирать навоз. – Нет, не видела.

Богли расстроился.

– Нет, – передумала Феодора. – Видела!

– Так видела или не видела?

– Видела… Помоги навоз убрать.

– Алкоголичка. Совсем с ума спятила? – рассердился Эстом.

– Я не пью, – четко ответила Феодора. – И не пила никогда! Вот мужик приставучий.

Чиновник подождал, но несчастное создание больше не обращало на него внимания, и, чтобы не вмешиваться в диалог Феодоры с навозом, он пошел искать других обитателей «Кед-Кеди».

В винном цеху Богли встретил молдаванина Костю – главного агронома и винодела.

– Добрый день! Я думал, вы улетели… – заметив Эстома, весело поздоровался Костя. – Потом смотрю – Василашвили с твоей красавицей возвращается. Забыли чего?

– Ничего они не забыли. Гога украл мою невесту.

– Это он может. Так чего ж отдали?

– Дураком был. Гога один улетел?

Винодел принялся остервенело чесать затылок.

– Вроде один…

– А девушка где?

– Эстом Оливерович! Не знаю, врать не буду.

– Ладно, – чиновник махнул рукой. – Пойду искать.

И он вернулся на поляну, где были припаркованы яхты. Сел в «Синеглазку», немного подумал и выбрался обратно, направившись к выходу из комплекса. Костя, повозившись в цеху, спустился из «Кед-Кеди» в собственный дом, стоявший ниже по горе, скрытый от сторонних глаз зеленью. На лежаке в неглиже загорала Медея. Услышав шум на тропе, она перевернулась спиной вверх, отчего ее тело стало еще более голым и аппетитным. Появившийся из-за куста