Франклин - Роберт Иванов

Англия широко практиковала использование своих американских колонии в качестве места массовой ссылки уголовных преступников, которые терроризировали колонистов, разлагающе действовали на нравы населения. «Король прусский» повелевал: «Будучи готовы еще больше облагодетельствовать наши означенные колонии в Англии, мы настоящим также предписываем, чтобы все воры, разбойники с большой дороги, грабители, взломщики, фальшивомонетчики, убийцы, развратники и всякого рода мошенники, которые, по законам Пруссии, должны быть лишены жизни, но которых мы по великому нашему милосердию не считаем уместным повесить здесь, были выпущены из наших тюрем и направлены на означенный остров Великобританию для лучшего населения этой страны».

Сатирические работы Франклина сыграли важную роль в подготовке общественного мнения в Америке и в Англии к революционным событиям 1775 — 1783 годов. Разящая сатира Франклина была мощным идеологическим и политическим оружием в руках колонистов, поднимавшихся на борьбу за уничтожение британского господства. Даже в тех случаях, когда произведения Франклина выходили под псевдонимом, этот камуфляж мало кого мог ввести в заблуждение.

Франклина ненавидела и боялась Англия королевских чиновников, торговой и промышленной буржуазии, клерикалов и реакционной военщины.

Американская революция, как и всякое великое социальное движение, выдвинула целую плеяду блестящих политических и военных руководителей, народных трибунов, выдающихся мастеров политического памфлета. Многие из них, например Томас Джефферсон и Томас Пейн, занимали более радикальные позиции, чем Франклин. Но огромная заслуга последнего заключалась в том, что Франклин был единственным крупным деятелем революции, действовавшим на ее внешнеполитическом фронте. Великие революции потому и являются великими, что они не только коренным образом преобразуют жизнь народа в одной стране, но и оказывают огромное влияние на всю мировую историю, вызывают многочисленные и мощные международные отклики.

Франклин был единственным представителем американской революции на международной арене, и это был исключительно удачный выбор. Действительно, среди руководителей освободительного движения в американских колониях было немало более радикальных деятелей; вероятно, можно было найти и не менее способного дипломата, чем Франклин. Но все это были люди только американского масштаба, практически неизвестные в Европе. Франклин же, как ученый и литератор, был широко известен и в Англии, и в других европейских странах. По существу, в Америке не было в то время другого деятеля, способного успешно выполнить задачу, возложенную на Франклина американской революцией.

Американская революция породила и новую форму дипломатии. Традиционно сфера деятельности дипломатического представителя ограничивалась двором, министерствами, встречами в великосветском обществе. Франклин-дипломат решительно сломал эти закостеневшие каноны официальной дипломатии XVIII века. Он пошел на установление связей с представителями широкой прогрессивной общественности Англии; это было характерно и для деятельности Франклина в более поздний период во Франции.

До Франклина никто из дипломатов не использовал такое средство воздействия на настроения общественности, как политический памфлет, публикация статей в прессе, личные контакты с прогрессивными учеными, общественными деятелями.

Реакционные круги Англии были взбешены тем, что дипломатический представитель не суверенной страны, а именно колоний отважился выступать с резко критическими замечаниями в адрес королевского правительства, публиковал памфлеты, в которых издевался над политикой метрополии в колониях. Руководители внешней политики Англии, несмотря на все свои усилия, не могли заставить Франклина занять более умеренные позиции, столкнуть его на путь компромиссного решения споров, разделявших метрополию и ее заокеанские владения.

Обстановка в Америке все более накалялась, принимала угрожающий характер. Взрыв мог произойти в любое время, что и случилось 5 марта 1770 года. В этот день в Бостоне английские войска открыли огонь по жителям города, пять человек было убито и несколько ранено. Неспровоцированное убийство в Бостоне потрясло Америку. Призыв «К оружию!» зазвучал по всей Америке. Массы действительно были готовы взяться за оружие, но перспектива увидеть на улицах толпы вооруженных людей страшила лидеров американского освободительного движения. Путем ряда хорошо продуманных и удачно осуществленных мероприятий им удалось разрядить напряженность, и на этот раз дело не дошло до вооруженного выступления против колонизаторов.

Кровавые события в родном городе Франклина сыграли важную роль в определении его отношения к событиям в Америке. Если у Франклина и оставались еще какие-то надежды на возможность сохранения единства между Англией и ее американскими колониями, то после событий в Бостоне он окончательно пришел к выводу, что разрыв неизбежен. Франклин считал, что его долг разоблачить подлинных виновников трагических событий в Бостоне, и он посылает туда подлинники писем губернатора Массачусетса Хатчинсона и его помощника Оливера. Эти документы показали провокационную роль английских ставленников в бостонских событиях, что бросило зловещую тень на всю политику королевского правительства в американском вопросе. Разразился грандиозный скандал, общественность Америки и Англии получила неопровержимые свидетельства личной ответственности английских должностных лиц за массовое убийство в Бостоне. Массачусетс потребовал от короля снять Хатчинсона и Оливера с постов, которые они занимали.

Реакционные круги Англии, давно ждавшие удобного случая для сведения счетов с Франклином, обвинили его в незаконном разглашении тайны частной переписки. Франклина вызвали в Тайный совет для допроса с пристрастием. Почти час шестидесятивосьмилетний философ стоя отвечал на вопросы членов Тайного совета. Это было тяжелое испытание. Франклина оскорбляли, обвиняли в бесчестье, обзывали вором. Франклина душил гнев, это «кратковременное помешательство», как называл он чувство гнева, но он спокойно и с достоинством отвечал на градом сыпавшиеся вопросы.

Даже внешний вид Франклина был вызовом расфранченным, одетым по последней моде сановным чинам, допрашивавшим дипломатического представителя колоний. Франклин пришел на совет в старом алонжевом парике, в платье из узорчатого манчестерского вельвета. Вновь, как и во время допроса в палате общин, Франклин одержал убедительную победу. И главное заключалось не в его личном торжестве, не в том, что он доказал полную беспочвенность выдвинутых против него обвинений. Превратившись в обвинителя, он решительно отстаивал право американцев на борьбу против английской тирании.