Лев-триумфатор - Виктория Холт

Путешествие закончилось всего через каких-то тридцать миль, но меня поразила экзотическая красота острова. Мы проехали мимо величественного старого драконова дерева, которому, говорят, более двух тысяч пет. Я вспомнила рассказ Джона Грегори, что, используя смолу именно этого дерева, местные гуанчи раскрашивали кожу, когда участвовали в сражении с испанскими завоевателями.

В доме к нам отнеслись с огромным уважением, ведь мы прибыли из гасиенды правителя. И там, под сенью Пика Тейде, вершина которого была покрыта снегом, мы провели несколько приятных дней. Совершали прогулки в горы, собирали золотистые апельсины, играли с детьми. Счастливое время! Правда, Хани немного скучала по дону Луису. Я же была довольна, что нахожусь здесь, в прекраснейшем месте. Фелипе дал мне с собой книги, чтобы я могла узнать больше об Испании и совершенствовать язык. В них я прочитала о Канарах и, в частности, об острове Тенериф, которому было дано название «Сад Атланта», и где созревали золотые яблоки. Это были апельсины, а высаженные здесь драконовы деревья защищали их.

Когда пришло время покинуть дом в горах, то я с некоторым сожалением направила своего мула в Лагуну.

Дома нас ожидало страшное известие.

Умерла Изабелла.

У меня появилось чувство глубокого страха, подобно черной тени оно нависло надо мной. Изабелла упала с лестницы в Голубом доме и сломала себе шею, спустя пять дней после нашего отъезда, в день аутодафе.

Я была потрясена. Как ловко все было подстроено! И я, и дон Фелипе были в отъезде. Сколько раз он повторял: «Если бы не Изабелла».

Сейчас мне хотелось только, чтобы он никогда не заговаривал со мной о браке. Я желала, чтобы Изабелла еще жила, играя со своими куклами во дворе Голубого дома.

Дон Фелипе учтиво, но холодно поздоровался со мной. Однако я почувствовала всю глубину страсти, которую он старался подавить в себе.

Дженнет была совершенно не в себе от волнения. Именно она рассказала нам, как это произошло. Ее поклонник, работающий в конюшне, сообщил ей все подробности.

— Это было так, госпожа, — начала он. — В тот день состоялось ауто и все домашние отправились в Лагуну.

— Пилар не должна была оставлять ее.

— Она оставила ее. Она сделала это в первый раз. Понимаете, это ведь был день ауто… священный долг быть там.

Я закрыла глаза. «О, Боже! — думала я. — Все были отосланы, так как был день аутодафе. Присутствовать там было священной обязанностью. Каждый боялся не прийти… и даже Пилар пошла. На это он и рассчитывал?»

— И что она… бедное юное создание?

— Ну, она не пошла, госпожа. Никто и не ожидал увидеть ее там. Она осталась со своими куклами.

— Кто-нибудь был с ней?

— Большой Эдмундо… — Дженнет не могла сдержать веселые нотки в голосе при упоминании о большом Эдмундо, даже пересказывая такое событие. — Он был там. Работал в саду. Он мог позаботиться о ней, если бы ей стало плохо. Говорят, что он мог поднять ее, несмотря на ее крики и сопротивление, с такой легкостью, как будто она была тряпичной куклой.

— Кто-нибудь еще наверняка был в доме, верно?

— Двое служанок… глупые маленькие простушки.

— Где они были?

— Они говорят, что оставили ее спящей. Было жарко… и она отдыхала. А потом ее нашли внизу у лестницы.

— Кто нашел ее?

— Служанки. Они зашли в ее комнату, там было пусто. Тогда они спустились вниз по лестнице, где она и лежала. Они говорили, что она лежала как-то странно. Тогда они подошли посмотреть и выскочили, громко призывая Эдмундо. Увидев, что случилось, он не стал трогать ее, оставив в том же положении, как она лежала после падения. «Она погибла, — сказал он. — Несчастная безумная душа! Она погибла».

Задвинув шторы, я лежала в постели. Я хотела побыть в темноте, но солнце было таким ярким, что его сверкающие лучи проникали сквозь шторы, и в комнате царил полумрак.

Дверь медленно открылась, у моей постели стоял Фелипе и смотрел на меня.

Я сказала:

— Вам не следует находиться здесь.

— Мне нужно видеть вас.

— Не здесь.

— Видеть вас наедине, — сказал он. — Теперь она умерла.

— Так недавно умерла, и так странно… — перебила я — Она упала и разбилась. Удивительно, как она не падала раньше…

— Она упала, когда осталась дома одна. Все, кроме двух служанок и Эдмундо, отправились на аутодафе. Пилар ушла.

— Пойти туда было их долгом. Ее редко оставляли дома без присмотра.

— Хватило одного раза.

— Она умерла. Вы знаете, что это значит. Я свободен.

— Неблагоразумно говорить об этом. Услышат слуги. Он слабо улыбнулся:

— Когда-то я также предостерегал вас.

— Теперь это более важно, чем тогда.

— Вы правы, мы подождем. Но ожидание не будет трудным, потому что, наконец, я получу предмет моей любви.

— Вспомните мою королеву и ее любовника. У него была жена, Эми Робсарт. Она умерла. Она упала с лестницы. В точности, как здесь! Как будто кто-то, находясь под впечатлением этого несчастного случая, решил повторить его.

— Лорд Роберт Дадли убил свою жену с молчаливого согласия вашей королевы.

— В самом деле? Полагаю, вы правы. Некоторые утверждают, что это было самоубийство, другие говорят о несчастном случае.

— Но многие знали и правду.

— Королева не решилась выйти за него замуж.

— Потому что не потерпела бы претензий на трон.

— Это… и потому, что выйти за него значило бы потворствовать убийце… и, может быть, рисковать своей репутацией.

— Возможно.

— Дон Фелипе, — сказала я, — вы находитесь в подобной ситуации. Слуги Эми Робсарт отправились на ярмарку, ваши ушли на аутодафе. И тут, когда дом почти пуст, ваша жена погибает.

— Ее не раз удерживали от того, чтобы она не причинила себе вреда.

— На этот раз не было никого, кто бы спас ее. Будет, о чем поговорить. Если вы сейчас женитесь, дон Фелипе, то могут сказать, что вы таким образом избавились от жены.

— Я здесь хозяин… правитель этих островов.

— Моя королева была владычицей Англии. Она была мудрее.

У него был несчастный вид. Затем он поднял голову, и я увидела в его глазах непреклонную решимость достигнуть цели. Это было именно то чувство, которое заставило его предпринять сложную операцию, чтобы доставить меня на Тенериф. Теперь он также был полон решимости жениться на мне, объявить Роберто своим законным наследником. Его ничто не остановит.

И я спросила себя: «Фелипе, какую роль ты играл в этом деле? Тебя не было здесь, когда погибла Изабелла. Но и в Англию ты не приезжал, чтобы привезти меня сюда. Ты тот, кто сам определяет цель, а для ее выполнения использует других».