Коварный уклонист​ - Харитон Байконурович Мамбурин

Именно в этот момент относительного спокойствия к машине подбежал незнакомый мне паренек лет 16-ти в зеленом пончо и странными косметическими излишествами на лице.

— Мне нужно к Третьему! — выкашлял он мне, пытаясь отдышаться, — Срочно!

— Крюгер, там пацан какой-то, — поведал я заинтересованно повернутому ухом вверх вождю, — Тебя хочет.

— У него есть что на морде? — осведомился торопливо Басх.

— Кроме подросткового дебилизма только белые полосы под глазами, — честно ответил я.

— Это важно! Прикрой!

Прикрывать пришлось от мужика в рясе с дробовиком, неумело целившим в нас с чердачного окна. Так и не поняв кем был этот самоубийца, я был сдёрнут с удобного нагретого места командирским произволом, вместе с подоспевшими наемниками Крюгера. Пацан же с белыми мазками под моргалами был мной обнаружен в другом конце двора, рядом с открытым канализационным люком и призывно машущим конечностями.

— Шо, опять?! — непритворно возмущаюсь я про себя, знаками показывая сидящему на крыше Волди, что за мной лезть не стоит. Оказывается, что опять. Отдав приказ остальным дожидаться нашего возвращения, Михаил Басх со мной и наемниками вновь спускается в канализации Эсхата, уже давно сидящие у меня в печенках.

Забег недолог, всего три или пять сотен метров по смердящим подземельям с текущими по желобам фекалиями. На половине пути их сменяют темные мрачные коридоры, покрытые пылью. Тайные ходы? Издалека доносятся звуки частых автоматных очередей, мы идём прямо на них. Спешим к ним, увлекаемые пацаном с необычным макияжем.

— Дрейк, вперед, — командует Басх, — Не стреляйте по тем, кто в черно-серых плащах! Это свои! Они о вас в курсе!

«Свои», прижимающие плотным автоматным огнём огрызающихся в ответ людей в военной форме, очень странные, на мой вкус. Как минимум тем, что закутаны в кожу едва ли не хлеще меня, сплошь в массивных противогазах, и увешаны снаряженными магазинами. Но выучка у этих парней железная — не переставая прижимать беглым огнем противника, они кидают на пробегающего мимо меня ровно один взгляд, вновь переключаясь на оценку ситуации впереди. И не попадают мне в спину.

А там, за стенами и в нишах, порядка десяти человек в грязной, но яркой униформе. Сплошь с автоматами, которыми тут же начинают пользоваться при виде такой удобной мишени вроде бегущего к ним летящей походкой гнома. Одежду у меня на груди, животе и в паху вспарывает пулями, от глухой боли попаданий я, сдавленно крякнув, падаю носом в пол.

Взрыв.

Осталось четыре гранаты.

Знакомый надрывный вой человека, потерявшего конечность.

Стреляю из той же позиции, в которую упал. Целей мало, но парочку разумных я успеваю пристрелить также, как и проделать лишнюю дырку в завлекательно дергающейся впереди ноге. Затем встаю… для того, чтобы тут же получить прямо в грудную клетку воющий сгусток магии, оформленный в виде зеленого светящегося черепа. Всё тело содрогается от приступа зашкаливающей боли. В глазах темнеет. Прихожу в себя через некоторое время от того, что мне в губы тычут шевелящейся и кровоточащей тушкой крысы.

— Крюгер, твою мать…, - онемевшие губы еле шевелятся.

— А ты думал в сказку попал, придурок?! — злой одноглазый раздраженно выдает мне леща, а затем торопливо натягивает полумаску назад.

Грохочут выстрелы. Слышны вопли паники и страха, визги женщин.

— Аа… и хер с тобой, — встает революционер, брезгливо откидывая крысиный труп, — Всё равно всё уже закончено. Ты справился. Поднимай свою тупую жопу, кид. Идем. Сейчас будет интересно.

Глава 19

Кивол Дейтрен Третий, полноправный монарх королевства Эсхат, оказался чистокровным человеком. Совсем недавно мне по секрету поведал Басх, как можно безошибочно узнать немногих оставшихся на Кендре чистокровок-людей — только те страдают от алопеции, сиречь раннего облысения. Так вот и король, вместе со своей семьей и очень немногочисленной свитой из ближников, встреченный нами в одном из тайных ходов под городом, был относительно лыс. Хотя, можно было сказать, что в данный момент Кивол был воплощением относительности — по лысине, по комплекции, по чистоте своих роскошных одежд, даже по выражению лица. По легитимности титула, как не странно, тоже. Что уж тут поделать.

Это касалось и тех, кто его окружал. Дородная женщина с ранней сединой в растрепанной прическе, два великовозрастных оболтуса лет под 25, с дикими глазами и трясущимися губами, пара мужиков побойчее и постарше, злобно сверкающих затравленными взглядами, несмотря на уже брошенное на пол оружие, да чистокровная гномка с таким широким задом и пухлым телом, что мне даже на секунду стало удивительно, как она за ними всеми поспела.

— М-мы…, - неуверенно говорит король, делая крошечный шаг вперед.

Бам! Выстрел. Больше Кивол Дейтрен Третий ничего не может сказать, по причине пробитого пулей Крюгера горла. Революционер и не думает униматься — не тратя ни секунды, он, как великолепно отлаженный механизм (прямо как я), хладнокровно расстреливает всех ранее сдавшихся. Кроме гномки.

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! — звучат выстрелы пистолета Басха под изумленный и пораженный мат скопившихся у нас за спинами наёмников. Оглушительный визг отшатнувшейся толстой гномы, прижавшей руки ко рту.

Вся королевская конница, вся королевская рать, то есть семья, валятся на пол, получив по роскошной дырке в районе груди. За исключением агонизирующего венценосца, конечно, у которого проблемы с горлом. Крюгер, отстрелявшись, сует пистолет в карман, а затем начинает деловито тереть свой искусственный глаз. Ну или вокруг него.

— Босс… шеф… Третий! — бритого душегуба, наблюдавшего за зрелищем из первых рядов, колбасит от растерянности, — Ты… ты чего? Ты же короля мочканул! Просто так! Просто… так!!

— Да, просто так…, - бурчит Басх, вынув искусственный глаз из глазницы, а затем бросая его на пол, чтобы немедленно раздавить пяткой, — На кой хер тебе король, Улюс? Ты его для каких потребностей хотел? Если что — он еще теплый, даже живой. Мы отвернемся. Только давай быстро, я тебе максимум минуту могу дать.

— Да пошёл ты! — давится куда более грубыми словами наёмник, не в силах выразить всю глубину своих чувств и широту мыслей.

— Сам иди… и остальных прихвати, — жестко командует Басх, — Ждите нас на выходе, мы сейчас