Коварный уклонист​ - Харитон Байконурович Мамбурин

— Пока мы наедине, Криггс, один момент, — взгляд Михаила становится предельно серьезным, — Чтобы у нас не возникло ситуации, где ты меня после всего берешь за грудки, требуя свою плату, говорю сразу — я владею информацией по Аддамсам. Важной информацией. Но это не всё. Есть кое-что еще. Важное, разумеется. Так что будь уверен, я тебе оплачу весь счёт. Плюс чаевые. Вопросы?

— Почему все тебя зовут Третьим? — ляпнул я, не зная, как вообще реагировать на такую информацию. Засранец застал меня врасплох!

— У меня было два старших брата, — подняв брови в удивлении, поведал Басх, — Они научили меня всему плохому, что я знаю. Познакомили с шантрапой, ввели в общество, а затем так и прилипло. Больше нет вопросов?

— Неа.

— Ты сегодня просто прекрасен, Криггс. Держи свой рюкзак с крысами, я уже задолбался его тащить!

В последнем из больших проходных помещений подканализационной системы нас ждут два десятка вооруженных до зубов разумных. С первого взгляда видно, что это тертые калачи, стреляные воробьи и ублюдки, не уступающие по бессовестности Должникам. Ноль страха и агрессии, куча старых шрамов, мертвые взгляды. Наемники.

— Третий, — жутко улыбается ртом, в котором не хватает половины зубов один из них, выбритый до синевы на роже и голове тип, — Просрался, наконец? А то мы уж спать собрались.

— Здорово, грабители $%-евы, — безмятежно машет им рукой Басх, — Готовы сдохнуть за большие деньги?

— Как всегда, — сплевывает на пол тот же тип, двигая в мою сторону, — А это кто? Твоя подружка?

— Это Должник, дети свиньи. Если попробуете меня снова кинуть, то он отрежет вам… да всё он вам отрежет, понятно? — Басх не мелочится. Ну или просто вштырен. Одноглазый широко улыбается, кивая на груду какого-то яркого тряпья, лежащую в углу комнаты, — Надеваем, господа! Все надеваем! Кто без этой тряпки и с оружием в руках — тот цель как для вас, так и для остальных повстанцев в городе!

«Тряпки» — это яркие, назойливо-зеленые пончо с неровно накрашенным на них знаком революции. Идиотизм подобное надевать на себя в перестрелку или бой, но в данном случае — нет. Идёт штурм, резкий и беспощадный. Ни у кого не будет роскоши играть в перестрелки.

— Если с Третьего упадёт хотя бы волосок, вы — покойники, — информирую я наемников, а следом за тем, без затей, стреляю себе в ладонь левой руки из пистолета. Показываю собравшимся целую конечность. Короткая демонстрация моментом преисполняет всех вокруг любовью и взаимопониманием, впрочем, никто особо не против, так, слегка пыхнули опаской и всё.

Выходим на местном базаре, всё вокруг уже оцеплено повстанцами. Бои идут по всему городу. Ну как бои, перестрелки на легком оружии. Армия кайфует, полицейские участки горят, сопротивление лишь очаговое. Кого-то грабят, этот кто-то отстреливается. Классика. Везде, кроме предместий дворца. Там нас ждёт гвардия, полк регуляров, может быть, еще телохранители тех, кто не успел улететь. А не успевших должно быть много, так как воздушные порты были целью номер один. Как и зона подлёта к самому королевскому дворцу.

Здесь нас встречает очередная толпа, человек в сто. Морды менее прожжённые, чем у наемников, куда больше энтузиазма, только флажков не хватает. А не, вон две дородных возбужденных девицы развернули флаг и машут им, дуры, с экзальтированными рожами. Ну куда же они такие откормленные, да в перестрелку будущую? Не моё дело. В глазах рябит от ядовитой зелени надетых пончо.

Моё дело — стоять и смотреть, как Басх имеет мозг собравшимся, а заодно отслеживать округу, вычисляя его потенциальных убийц. Таких тут нет, всё оцеплено на квартал вокруг. Вот когда начнем двигаться, всё может измениться иначе. Бдительности, на всякий случай, не теряю. Басх что-то узнал, он нужен.

Речь у него короткая, громкая, проникновенная. Убить, отнять, поделить. Взять свою жизнь в свои руки. Справедливая цена за собственный труд. Избавиться от безумных налогов. Снять с шеи ярмо диктатуры. Не кланяться никому кроме единой верховной власти. Армия, фабриканты, народ — едины! Возьмем же силой оружия то, что наше по праву, братья и сестры!

Народ орал, с силой потрясал оружием, брызгал пеной и сверкал очами. И ведь не простые же люди, а специально отобранные на штурм дворца, стреляные и опытные (если не считать двух балбесок с флагом) чего такие доверчивые?

А вот дальше случился очередной сюрприз. На пустую базарную площадь, лишенную ларьков, навесов и обвешивающих всех продавцов, въехали пять броневиков. Не настоящих, конечно же, а нечто вроде советских «зилов» с кунгами, обшитыми дополнительными стальными листами, от чего хрипящих и завывающих примитивными движками с натуги, но на такой безрыбный день это были буквально камчатские крабы!

Кстати о крабах… Раздавшийся грохот и лязг перебил прочувствованный спич Крюгера, заставив всех обернуться в сторону, откуда на площадь вполз ходячий легкий танк. Шесть массивных железных конечностей поочередно крошили камни в щебенку, перемещая небольшое тело, представляющее из себя раздутое топливное «брюхо» и массивную «голову», увенчанную аж тремя пулеметами. Знакомая, хоть и не популярная конструкция, вспомнил я рассказы Стеллы о её покойном многоногом тракторе. Жрёт напитанное магией топливо, жутко затратный в обслуживании и поддержке, малый переносимый полезный вес… но очень высокая проходимость по бездорожью и лесу, ради чего и создан. Небольшой собственный вес и минимальные требования к экипажу позволяют скидывать такую раскоряку с дирижаблей там, где окопались пехотные части неприятеля, а вот их она косит быстро и решительно.

Здесь и сейчас крабо-танк был представлен Крюгером как защитник наших тылов, а в будущем и главный штурмовой элемент, от чего раздалось еще больше восхищенных воплей. Поднакачав народ лозунгами и обещаниями, Басх велел бойцам грузиться в кунги.

Мы выдвинулись на дворец.

Я и Крюгер ехали в третьей машине, за которой гуськом бежали наемники, откуда-то вытащившие легкие, но довольно удобные на вид щиты. Мужики деловито пыхтели, посматривая по сторонам. Вокруг машин, сколько оставалось места, бежали другие повстанцы, неосознанно жмущиеся к стенам. Было сложно определиться, что заставляет сильнее нервничать — то, что ждет нас впереди или возбужденные вооруженные дилетанты по бокам.

Высунувшись в люк, я оглянулся назад. Там, далеко за торопливо перебирающим механическими конечностями танком, прущим за кавалькадой машин задом наперед, по крышам прыгала