Велимир Хлебников - София Старкина

(«Нижний»)

Из Нижнего Хлебников едет в Казань, город своей юности, где не был с 1908 года. Там он встретил Сергея Спасского, который пробирался в Самару. Денег не было ни у того, ни у другого, у Хлебникова было лишь немного еды. Со Спасским они стали обсуждать возможные планы путешествия. «Что, если спуститься пешком?» — предложил Спасский. «Конечно, — ответил Хлебников, — только лапти нужны. Мы можем продавать папиросы. Я сегодня думал об этом. Будем читать на улицах стихи. За это нас будут кормить», — строил планы Хлебников. Он собирался ехать к родным в Астрахань, но после нескольких ночей, проведенных на пристани, ему пришлось вновь возвращаться в Нижний Новгород к Рукавишникову. Через некоторое время, в августе, он все же добрался до Астрахани.

Тяга к путешествиям была у Хлебникова неистребима, как бы тяжело ему ни приходилось. Единственное право, которое он отстаивал для себя как поэта, — право бесплатного проезда по всем путям сообщения. К сожалению, этого права Хлебников не добился. Художница Нина Коган, которая была большой почитательницей творчества Хлебникова, спросила его как-то раз, каждый ли поэт может написать по-настоящему хорошие стихи. «Стихи, — сказал он, — это все равно, что путешествие, нужно быть там, где до сих пор еще никто не был». Таким образом, бесконечные странствия Хлебникова, эти непонятные для друзей внезапные отъезды были для Хлебникова своего рода актом творчества: он стремился в неведомые поэтическому языку страны, он стремился объехать на поезде, хоть бы даже на крыше вагона, или обойти пешком весь земной шар.

Итак, в августе 1918 года Хлебников снова в Астрахани, где задержался на целых восемь месяцев. Это был его самый продолжительный и в то же время последний визит в город предков.

За время скитаний по стране у Хлебникова было несколько случайных небольших публикаций: стихотворения в «Северном изборнике» в Москве, в нижегородском альманахе «Без муз» и Нижегородском рабоче-крестьянском листке, одно стихотворение и статья в четвертом «Временнике». Там поэт вновь обращается к экспериментам со словом.

Сияющая вользаЖелаемых ресницИ ласковая дользаЛаскающих десниц.Чезори голубыеИ нрови своенравия.О, мраво! Моя моролева,На озере синем — мороль.Ничтрусы — туда!Где плачет зороль.

(«Сияющая вольза…»)

В Астрахани Велимир, как всегда, остановился у родителей. К тому времени семья Хлебниковых уже несколько лет жила на Большой Демидовской улице в доме № 53. Хлебниковы занимали квартиру на первом этаже двухэтажного кирпичного дома. Там родители поэта жили до 1931 года, оттуда они уехали в Москву к Вере, которая к тому времени вышла замуж за Петра Митурича и родила сына Мая.

Ныне в этой квартире находится Дом-музей В. Хлебникова. Как ни странно, от безбытной жизни Велимира осталось довольно много материальных свидетельств. Сохранились его детские рисунки и тот самый «лев», которого в 1916 году он послал родителям из казармы; сохранились две игрушки кустарной монашеской работы из Сергиева Посада. Они были приобретены, когда Хлебников с Петровским ездили к отцу Павлу Флоренскому. Сохранилась самодельная ручка, сделанная из засохшей ветки вербы.

Эту ручку Хлебников описал в рассказе «Ветка вербы»: «Я пишу сейчас засохшей веткой вербы, на которой комочки серебряного пуха уселись пушистыми зайчиками, вышедшими посмотреть на весну, окружив ее черный сухой прут со всех сторон. Прошлая статья писалась суровой иглой лесного дикобраза, уже потерянной. После нее была ручка из колючек железноводского терновника. Что это значило? Эта статья пишется вербой другим взором в бесконечное, в „без имени“, другим способом видеть его. Я не знаю, какое созвучие дают все вместе эти три ручки писателя».

Сохранился небольшой железный сундучок, в котором Хлебников возил рукописи, сохранились книги с автографами. Гораздо больше вещей связано с родителями, братьями и сестрами поэта. Это часть семейной библиотеки, научные труды отца, его свидетельство о награждении Большой серебряной медалью за коллекцию птиц Астраханского края (в нее входило 800 экспонатов), свидетельство Екатерины Николаевны Вербицкой — сестры Красного Креста, семейная переписка, альбомы с фотографиями. Сохранилась мебель, стоявшая в этой квартире: буфет красного дерева, шкаф с посудой. Сохранились инструменты для набивки чучел, чашка, которую Виктор подарил матери. Наконец, сохранились сами стены, сами комнаты, которые помнят Хлебниковых. Всё так же стоят изразцовые печи, на стенах остались лепные украшения. Хлебников, приезжая к родителям, работал в маленькой проходной комнате. Рядом с его комнатой находилась комната Веры. Там сейчас стоит ее этюдник, баночки с японской гуашью. Ее живописные и графические работы находятся здесь же, в этой комнате, и в соседней квартире, ныне тоже принадлежащей Музею.

В августе 1918 года в этой квартире собралась вся семья: родители, Виктор, Александр, Екатерина и Вера. Советская власть в Астрахани еще не упрочилась: с Каспия наступали англичане, город был на осадном положении. Начинался продовольственный кризис. Белые войска Добровольческой армии успешно наступали по всей Кубанской области и подошли к Царицыну. Красная армия была отброшена в Прикаспийские степи. В городе усиливался красный террор. В августе 1918 года Ленин телеграфировал в Астрахань: «Неужели правда, что в Астрахани уже поговаривают об эвакуации? Если это правда, то надо принять самые беспощадные меры против трусов». Соответствующие меры принимались. О том, как это происходило, Хлебников написал в поэме «Ночной обыск» (1921): матросы-краснофлотцы приходят в дом с обыском. Сын хозяйки, офицер, пытается оказать им сопротивление, и его убивают на глазах у матери, заставив перед этим раздеться догола. После этого матросы устраивают в доме погром и напиваются. Тем временем мать убитого запирает все двери, поджигает дом и вместе с убийцами сына гибнет в огне.

Молодой офицер мужественно встречает смерть и смеется в лицо врагам.

— В расход его, братва!Стань, юноша, у стенки.Вот так! Вот так!Волосики русики,Золотые усики.У печки стой, белокурый,Скидай с себя людские шкуры!— Гость моря, виноватЗа промах —Рука дрожала.Шалунья пуля.— Смеется, дерзость или наглость?Внести в расход?— Даешь в лоб, что ли,Товарищи братва,Морские гости?…………………………………..— Рубаху снимай, она другому пригодится,В могилу можно голяком.И барышень в могиле — нет.Штаны долой.И все долой! И поворачивайся, не спи —Заснуть успеешь. Сейчас заснешь, не просыпаясь!— Прощай, мама,Потуши свечу у меня на столе.

Несмотря на это страшное время, все Хлебниковы стараются вести созидательную работу. Основной идеей Владимира Алексеевича Хлебникова уже на протяжении нескольких лет было создание в дельте Волги заповедника.