Пищевая цепочка - Виктор Ночкин

Когда Будда добрался до места, уже стемнело, и, завидев впереди знакомый огонь «жарки», толстяк несколько приободрился. Он даже задержался на полминуты, чтобы ответить на мейл Скрипача. При других обстоятельствах Будда обрадовался бы, что с приятелем все в порядке, но сейчас было не до того. Отправив сообщение, он отметил, как быстро приближается на экране ПДА сигнал Сержа, и, грохоча ржавыми стеллажами, спустился в яму. Торопливо выдернул ржавый прут, запиравший дверь, бросился вниз, споткнулся на лестнице, под ногами хрустнули обломки стеклянных колб… Будда метнулся к стене, нащупал самодельный светильник, который приладил покойный Мистер, повернул лампочку…

При свете стало немного лучше, но едва он перевел дух, совсем рядом загремело ржавое железо — Тварь пробовала острым копытом самодельную лестницу…

Толик огляделся — сталкеры смотрели на него и будто чего-то ждали. Во всяком случае, никто больше не шутил и не подначивал приятелей. Толик прочел ответ толстяка.

— Дела-а… — протянул Слепой. — А мне было почудилось, что эта история подходит к концу.

— Угу, — поддакнул Моня, — придется что-то делать. Как бы эту сволочь завалить, а? Пули же ее не берут!

— Я стрелял метров с двадцати, — вспомнил Слепой. — Что попал, так это точно. Боль-то она чувствует…

— Нужно что-то придумать. С огневой-то мощью у нас не круто…

— У меня граната есть, — вставил Шура, — «эргэдэшка». Можно гранатой попробовать, это ее остановит, ну а там уж… как-нибудь. Главное, прикрывать друг друга, не подпускать ее близко. — Он полез в рюкзак, пошарил и вытащил РГД-5, будто ему могли не поверить, что граната у него в самом деле имеется.

Толик переводил взгляд с одного сталкера на другого и дивился. Что этим людям Будда? Кто он им? А ведь не задумываясь решили помочь! Это, конечно, с одной стороны, вполне по понятиям, но никто из бригады Торца в сходной ситуации и пальцем бы не пошевелил, чтобы выручить не то что незнакомого пацана, а и своего даже, своего — из бригады! Вот чудно!

Пока Толик размышлял над странностями новых знакомых, они перекидывались репликами и при этом собирали манатки. Моня дожевывал последний бутерброд, Слепой сгребал пожитки в рюкзак, а Шура торопливо запихивал РГД в карман, чтоб была под рукой. Слепой что-то негромко сказал, но Толик не разобрал слов. Тут он ошутил, что все взгляды снова скрестились на нем.

— Чего? — буркнул парень.

— Координаты схрона, говорю, на всякий случай давай, пусть у всех будут, — повторил Слепой. Толик, сверяясь по ПДА, продиктовал нужные цифры, все внесли пометки в компы… А подняв голову, он уткнулся взглядом в пистолет. Слепой, ухмыляясь, протягивал ему оружие.

— Это… мне?

— А кому ж еще? — Улыбка сталкера сделалась совсем лучезарной. — Держи, пригодится.

Тварь попробовала когтем старый стеллаж, служивший бандюкам лестницей. Ржавая конструкция тихо скрипнула. Тварь покопалась в памяти Сержа, отыскала опыт пользования подобной опорой, поставила вторую лапу на шаткую поверхность и нажала сильнее, придавила массой. Стеллаж застонал, но выдержал.

Будда с автоматом на изготовку наблюдал за действиями чудовища. В лунном свете он хорошо видел собачью башку, которая нелепым придатком торчала из широкой груди, различал молочно-белое лицо Сержа, на котором беспорядочно ворочались глазные яблоки, а перекошенный рот застыл в безумной гримасе. Две лапы Тварь держала поднятыми, длинные изогнутые когти покачивались, прикрывая человеческий торс, торчащий над хребтом паучьего тела. Длинные царапины — следы от пуль — поблескивали голубым под луной.

Толстяк понимал, что шанс прикончить Тварь из автомата ничтожно мал, и ждал возможности выстрелить наверняка.

Тварь перенесла большую часть веса на передние лапы, плоскость под ними согнулась и задрожала, однако выдержала. Задние лапы подтянулись, Тварь нависла над краем бетонного откоса, присела… Коготь зашарил в поисках новой опоры. Тем временем мозг чернобыльского пса транслировал затаившемуся под землей человеку умиротворенное спокойствие и ленивое любопытство. Сейчас Твари требовалось, чтобы человек бездействовал, а лучше — чтобы полез наружу из тесного проема.

— Как славно… — прошептал Будда, — такой подходящий настрой у меня для медитации! Давно не удавалось настолько дивно отсечь привязанности. Ну давай, давай, не останавливайся!

АКМ в его руках медленно опускался, сопровождая движение Твари на стеллаже. Вот коготь нашел следующую ступень, со скрежетом процарапал по ржавому стальному листу. Тварь медленно-медленно скользнула вниз, вытянула вторую лапу. Мертвые холодные глаза Сержа следили за движением оружия в руках Будды, и длинные когти покачивались перед бледным лицом, готовые прикрыть голову человека — самое ценное приобретение Твари, более важное, чем когти и зубы.

Будда дождался, пока Тварь зависнет на спуске в неудобном положении, тщательно прицелился и выстрелил. Автоматный грохот разорвал тревожную тишину. Будда уже догадывался, что повредить верхней части несуразного тела Тварь не позволит, он наметил иную цель. Очередь раздробила колено длинной ноги, подсечка нарушила неустойчивое равновесие чудовища, Тварь под скрежет ржавого железа съехала с верхней полки, пошатнулась… замерла на миг… и свалилась. Падение вышло слишком коротким, она не успела сгруппироваться как следует и рухнула, тяжело ударившись человеческим обрубком о бетонный пол. Хрип Сержа и хруст ломающейся шеи заглушил грохот падающего железа — стеллажи, потревоженные толчком, обрушились на Тварь. Она, предпринимая отчаянные усилия, чтобы сохранить жизнь в поврежденных сегментах, успела выбросить ногу в сторону входа в подземелье, и Будда, испуганно взвизгнув, покатился по лестнице — коготь едва не ударил ему в лицо.

Тварь при падении сломала одну из паучьих ног, свернула шею человеческому обрубку, но сохранила работоспособность мозга Сержа. Теперь она отчаянно билась и возилась под обломками стеллажа, стараясь освободиться и снова встать. При этом она не забывала время от времени делать выпад в сторону подсвеченного изнутри входа в подземную лабораторию. Тварь отпугивала того, кто там затаился. Сейчас она была особенно уязвима и вполне осознавала опасность.

Будда так и не осмелился подняться к выходу, он отступил в глубину подвала и присел за опрокинутым столом. Ему потребовалось все искусственно тренированное хладнокровие и привычка к самоконтролю, чтобы не поддаться панике и действовать осмысленно. Правда, полностью овладеть своими чувствами не удалось — например, он так и не решился погасить лампочку. Понимал, что Твари, которая заглянет снаружи, из темноты, он будет отлично виден, но не сумел заставить себя. Древний, тысячелетний страх темноты пересилил волю современного человека.

Тварь стряхнула ржавые железяки и поднялась на ноги. Две конечности оказались выведены из строя, у одной был раздроблен пулями сустав, другая сломалась при падении. Поэтому несколько минут ушло на то, чтобы крысиный мозг скоординировал порядок движения на шести лапах и научился держать равновесие. По нервным окончаниям Твари побежали сигналы — нарастить жесткие мышечные образования в поврежденных местах, с тем чтобы выведенные из строя конечности можно было использовать. Гораздо сложнее оказалась работа по восстановлению человеческой части. Голова Сержа так и осталась свернута набок, но мозг функционировал, и руки худо-бедно слушались приказов. Будь Тварь способна удивляться, она непременно поразилась бы тому, с какой легкостью можно изувечить и вывести из строя тело Homo sapiens. Но удивление было ей неведомо, Тварь приняла к сведению новую информацию и скорректировала алгоритм поведения. Теперь она станет еще тщательнее беречь хрупкие придатки на хребте.

Восстановив контроль над телом, Тварь шагнула к освещенному дверному проему, попробовала протиснуться внутрь. Сперва пролезли голенастые конечности, потом — плечо. На этом возможности оказались исчерпаны. Массивное тело не могло проникнуть в отверстие.

Будда изнутри наблюдал за усилиями противника. Он подозревал, что огромное чудище не просто так лезет в узкий проем, и опасался, что оно имеет некий план, некие неизвестные ему, Будде, возможности. Толстяк истекал потом от страха и волнения, но не сводил глаз с шевелящихся на входе конечностей… Вот Тварь отступила из проема, медленно подтянула лапы… Дверь с гулким грохотом захлопнулась. Снаружи раздались скрежет, стук, глухие удары… Металл стучал о дверь — Тварь заваливала выход из убежища обломками стеллажей, чтобы пленник не смог отворить дверь.

Потом грохот стих, и тишину нарушали лишь скребущие звуки — копыта царапали бетонное дно ямы. Будца не решался приблизиться к лестнице, сидел, скрючившись, за опрокинутым столом и стискивал автомат. Он не видел, как Тварь встала на дыбы, закинула пару ног на бетонный борт, осторожно подтянула тело поближе, продвинула конечности дальше… Потом еще одна пара ног оперлась о грунт наверху, Тварь оттолкнулась от бетона, болтающиеся под брюхом собачьи лапы зацарапали по стене, помогли перевалить тяжелую тушу — Тварь поднялась над откосом и встряхнулась.