Раздать сценарий - Александр Никоноров

— Ну, учитывая специфику местности и невозможность появления чего-то того, что перечислено в Списке Восьмидесяти — перечне главных составляющих-модификаторов — я могу сделать только один вывод… — я повернулся к Фидлу и Хомту: — Скажите, белы, используется ли в приготовлении торта тульвия?

Пахари так и охнули:

— Ды… Да… Это, а как? Я имею в виду… Ну… — Хомт заквакал как лягушка.

— Это обязательный ингредиент. Наш герб, — добавил Фидл.

— Вот и распуталась загадка, маленькие друзья, — улыбнулся вожак. — Тульвия сделала все, что надо. Скажу честно — нам крупно повезло. Феноменальное стечение обстоятельств. Друиды, мука…

— Тульвия, — присоединился я. — Это ведь единственная составляющая, так скажем, естественного происхождения, которая имеет свойство превращать силькарию в стеаро. Воистину чудеса. Страннее стечения обстоятельств и случайностей просто не придумать.

— Но его оказалось мало. Без наших дополнительных добавок зелье не возымело бы нужного эффекта, иначе все было бы куда проще — съел кусок торта и разрешил тысячелетнюю проблему.

— А почему тогда проклятие распространялось на малых пахарей? — спросил я, чуть не забыв об этом.

— Дело в побочных эффектах. Миазмы заклинаний витали вокруг него, и покуда не все мерги избавлены от проклятия — не знать покоя окружающему миру. Но для Малых Пахарей угрозы больше нет.

Все. Игра закончена. Дальнейшее мое участие в ней не предвидится. Да и зачем…

А потом Фидл не выдержал: я увидел боль на его лице. В отчаянии он выпалил:

— Да что же вы нападали-то, а?! Скольких мы вас переубивали? — староста замахал кулаками. — Столько бойней мы пережили, а вы всего лишь под заклятием были! Ну за что? Ни нашим, ни вашим. Где справедливость?!

— История запомнит случай, когда человек пожалел мерга. Маленький друг, а сколько вас погибло от наших лап? Не будем вести подсчеты, ничто не виновато в сложившейся ситуации. Как ни хай прошлое, а его не переписать. Что стало, то стало. Возблагодарим настоящее за то, что такого больше не будет…

Настала пауза. Мы с Хомтом стали свидетелями того, как два представителя ранее противоборствующих рас стояли и виновато смотрели друг другу в глаза. Какими бы красками ни играли сказанные слова, глаза все равно выдадут.

Хомт решил избавиться от зашкаливающего замешательства.

— Так, ладно, давайте-ка собираться, — резко бросил он. — У племени-то вашего, поди, дел непочатый край, да и нам следует правду до народа донести, дабы не трясся больше.

— Да, — поддержал его староста, — надо бы выдвигаться. Думаю, с сегодняшнего дня у нас отыщется время для встреч поприятнее, чем до этого. Трэго, идешь?

— Вы идите, я позже подойду. Я-то завтра уезжаю, а спросить мне есть о чем.

— Я тоже не против получить ответы, маленький друг, — обратился ко мне Дромгр.

Староста махнул рукой, Сорли кивнул, и они удалились. Мы же пробрались еще дальше в лес, земля поросла вереском, светло-зеленым мхом, изломанными и больными на вид березками, кое-где перемежавшимися с ольхой. Почва под ногами становилось все мягче. Я стал выбирать участки потверже, чтобы не промочить ноги и не провалиться ботинком, а то и не уйти самому под предательски податливую землю. Мы дошли до места, где болота просто изобиловали. Чересчур много ям, глубоких и не совсем; каждая заполнена мутной жижей, а на поверхности — ряска, видимо-невидимо ряски и кувшинок. Кое-где сидят болотники; в одну из ям по самую шею погрузился и Дромгр.

— Такой уж… Ох… Организм. Без болота долго не протягиваем. Нынешний климат совершенно иной, а раньше и воды было больше, разных отстойников, заводей, запруд… Воевать приходилось в тяжелых условиях — вытащит тебя враг на открытую местность и все. Задержишься — смерть.

Положив руки на края ямы, словно принимающий ванну принц, вожак будто бы скинул всю свою напыщенность и с детским интересом спросил:

— Скажи, а как тебе это удалось?

— Что именно?

— Догадаться. Я вообще не представляю, как можно додуматься до такого. Это же надо — найти стеаро в торте! Чтобы все было завязано на силькарии и пшенице, подпитанной магией друидов. Крэймра! У меня аж голова кругом идет.

— Да уж, все запутано. Разгадка далась нелегко. Сам до сих пор не знаю, что мне помогло. Несколько примечательных факторов все-таки наставили меня на путь истинный. Например, я сразу же заметил, что вы как будто под гипнозом. Ваша походка, поведение, глаза…

— Да, действие проклятия! Саркра'набар! А знаешь что самое ужасное? Несмотря на проклятие, затуманившее наш разум, подсознание бодрствовало. Каждый из нас помнит те зверства, которые мы учинили. Вплоть до минуты. Жить в плену собственного тела, совершающего такое… Это самая жестокая пытка: видеть, как ты убиваешь людей. Тех, кто просто защищает родной дом, то, что сделал бы всякий, будь то мерг, карантай, сальбимол или человек. Когда понимаешь, что тебя могут убить в любую секунду, а ты и сделать ничего не в силах… Это страшно.

— Думаю, это действительно ужасно… — я перевел дух и продолжил, желая поскорее сменить тему — на недостаток пакостей не жалуюсь. — Также примечателен факт, что вы ни разу не напали первыми. Все время находился предлог, вынуждающий вас атаковать. Стоит тронуть, и…

— Побочные эффекты… Никто не в праве мешать нам в исполнении предназначения. И это я говорю не от себя, а от лица, одержимого чарами. Нас охватывала необузданная ярость, если кто-то шел наперекор. Видишь ли, проклятие Несогласных не только сделало нас идиотами. Мы стали кровожадными убийцами. Такими нас и привыкли видеть. Подозреваю, что горькая слава о мергах разлетелась по всему Ферленгу…

— Что есть, то есть. Да и я, признаюсь, считал так же. Никто и не чает, что вы — древняя и разумная раса. Все-таки во времена ваших войн людей еще не было, документальных подтверждений тоже никаких — даже если бы мы нашли архивы с летописями, кто расшифровал бы?

Дромгр окунулся с головой. Какое-то время он не показывался, затем вынырнул.

— Крэймра! Кожа сохнет. Теперь вновь следить за ней, своевременно погружаться, наносить маски и прочее, прочее, прочее, до той поры, пока мы не привыкнем, — сварливо запричитал он. — Тогда наша зависимость от воды станет слабее. А насчет расшифровки все просто: мы так же говорили на эльсадире, от него образовались иные языки. На одном из них мы с тобой и говорим. У вас еще помнят эльсадир?

— Немногие…

Я изумлялся все сильнее. Никогда не думал, что за один день можно открыть для себя столько нового, сколько не знает ни один живущий. Вот уж везение…