Я сделаю это сама - Салма Кальк

– крепостной, он убил управляющего своего барина. Не знаю, за дело ли убил, так ли тот бесчинствовал, как было сказано, но – так у него вышло, что шёл убивать врага и мужчину, а убил ещё и жену его с детками малыми. И сразу в розыске оказался. Так бывает, что человек притекает сюда, и здесь уже живёт честно, нет тут над ним никакой власти, кроме божеской, и сам он в ответ тоже живёт по божескому закону. Чтит царя небесного, любит жену и детей своих, уважает старших и соседей. Но не всё, ох, не всё.

Выходит, думал Анри, у местных это поселение на краю света – тоже своего рода место ссылки, место жительства для беглых преступников и авантюристов. Интересно, а по доброй воле сюда вообще приезжают?

Анри проговорил свой вопрос вслух для святого отца, и тот ответил:

- А как же? Вот, скажем, Демьян Васильич, деверь Ульяны нашей, так и приехал. Торговый человек – он везде свою выгоду найдёт. И добирается ведь до самой до границы, привозит такое, что и в столицах цену имеет, на том и живёт. Да и я сюда приехал своей волей, ни от кого не скрываясь. Потому что здесь тоже нужен пастырь для всех здешних поселенцев, чтоб просить о них господа.

Громкий голос Жака и шаги из тёмного коридора известили о возвращении отряда.

- Защита восстановлена, - Жак вступил в комнату, нет, не комнату, но целую залу, неся на руках маркизу.

- Что стряслось? – подскочили разом бойкая Ульяна и камеристка маркизы.

- Силы кончились, - проворчал Жак, сгружая маркизу на лавку. – Отгеройствовалась. Её нужно спать положить.

Тут же оказалось, что в этом доме укладывать маркизу спать решительно некуда.

- Мы завтра придумаем, - отмахнулась Ульяна. – Пелагеюшка, доведёте с Марьей нашу Женевьеву до дома? А мы с батюшкой к Дарёнке сходим.

- Идите, - хозяйка дома, где остановилась маркиза, размашисто перекрестила Ульяну. – А гостям, наверное, домой пора?

Стук в дверь известил, что домой-таки пора. Сержант Леклер изъявил желание доложить, и был впущен, и доложил – и Анри, и почти бессловесной маркизе. Что горелые доски разобрали, новые столбы из лесу доставили, обтесали и установили. Завтра бы, если погода позволит – снова отправиться в лес, и подобрать там жердей для собственно ограды. И маркиза говорила ещё что-то про дрова…

- Маркиза вам сейчас уже ничего не скажет, - покачал Анри головой, - всё завтра. Отправляйтесь наверх. И мы вскоре тоже.

- Солнца Великого ради, расскажите мне, где семья вашей тёмной твари? – спросил Асканио. – Неужели никто не побеспокоился?

- Так Дуня же пошла, - пожала плечами Ульяна. – Она справится, если что.

- Кто такая… Дуня? Великий герой? Могучий маг? – поинтересовался Асканио.

Нужно ему потом по шапке дать – чтобы слишком не зазнавался. Он, конечно, прорву всего умеет, и ещё больше знает, но обижать местных не следует.

- Знахарка наша, - сказал святой отец. – Но ты прав, нам нужно наведаться к Дарье и глянуть, всё ли там в порядке.

Вышло так: маркизу повели туда, где она остановилась, сержант Леклер с отрядом отправился по дороге в крепость, прихватив и коня Жака, потому что Жак, очевидно, оставался, и так же очевидно, должен был попасть домой вместе со всеми – некромантскими тенями. А они, оставшиеся, отправились посмотреть на жену – или вдову, как точнее? – виденной сегодня тёмной твари.

И дальше – закрыть все двери дома маркизы, отправить передовой отряд, дождаться Северина и с ним вместе в один шаг преодолеть расстояние. Каждый такой шаг давался всё тяжелее – это ж вам не безопасный портал, это тот свет в чистом виде – но иначе сейчас было никак.

Маленький покосившийся домик в сумерках казался совсем крошечным и неустроенным. Хотя внутри горел свет, а ещё Анри с удивлением ощутил на домике недурственную магическую защиту. Это же явление изучал Асканио.

- Ты глянь, кто-то постарался. Тёмной твари сюда не войти. Святой отец, кто у вас здесь так умеет?

Но тот только руками развёл, сам не подозревал, что ли?

Постучались, вошли. Комнат в доме было две, точнее – одна комната и кухня. На кровати лежала женщина, Анри не сказал бы, сколько ей лет – иссохшая и замученная. От их шагов и голосов проснулся ребёнок – маленькая худенькая девочка, проснулась и тихонько заплакала.

- Тише, Настёна, - сказала сидящая у постели женщина. – Это отец Вольдемар пришёл благословить вас с матушкой на сон грядущий.

Женщина оказалась той самой целительницей, о которой маркиза говорила, что та ничего не боится. И у неё было какое-то трудное для запоминания имя, впрочем, она обычно отзывалась на прозвание «Дуня». Анри не понял, в какой момент она покинула дом маркизы и каким образом, но – сидит, сама спокойная, и девочку быстро успокоила.

- Отец Вольдемар, я побуду с ними сегодня. Валериан увидит, что они не одни, и не станет заходить, даже если придёт. А утром посмотрим, что дальше.

- Постойте, - влез Асканио, - эта женщина – очевидная жертва тёмной твари, ею питались.

- Что вы можете сделать прямо сейчас? – целительница спокойно взглянула на него. - На доме защита, она выдержит.

- Скорее всего, - кивнул тот.

- Вот, а наутро подумаем, как будет для всех лучше.

И настолько спокойной и уверенной выглядела эта женщина, что все они беспрекословно вышли, поклонившись и пожелав доброй ночи. А святой отец ещё велел ей, если что, поднимать соседей и слать к нему, вместе, мол, справимся.

Ну да, вместе справимся, думал Анри, пока они выбирались из домика, и потом ещё, в тенях, по дороге к себе наверх.

Наверху ждал ворчливый Рогатьен, которого хлебом не корми – дай сказать, что Анри себя не бережёт. Правда, он нагрел воды, и можно было ополоснуться, и надеть свежую сорочку, и выпить горячего, и лечь спать.

Перед тем, как заснуть, Анри понял, что самым ярким впечатлением этого дня было лицо маркизы дю Трамбле, когда она дала отпор нежити. Сверкающие глаза и кипяток с ладоней – она была прекрасна, если кому такое нравится, конечно.

Интересно, видел ли её такой хоть раз его покойное величество?

23.