Вампир в Атлантиде - Алисия Дэй

Дэниел. Дэниел. Дэниел.

Вспышка.

Шок от помех в энергии «Императора». Побег через портал и осознание, что мечта ее последних одиннадцати тысяч лет стала явью. Тепло и любовь, пробудившиеся в боящемся поверить собственному счастью сердце, стоило Серай увидеть лицо Дэниела.

Его лицо.

Вспышка.

Дэниел медленно пришел в себя ото сна наяву, осознав, что все еще держит Серай в своих объятиях. Она лежала на груди вампира, сжав рукой его плечо, глядя на него широко открытыми глазами, но словно не видя. Что бы ни случилось с ним, сейчас происходило и с ней.

Нет.

Нет.

Если она увидит историю Дэниела – его кровавое и чудовищное прошлое, – то никогда его не простит. Никогда не останется с ним.

Дэниел потряс атлантийку, позвал по имени, а затем закричал на нее, но ничего не помогло, ничего не сработало, поэтому он просто обнял Серай и погрузился в гробовое молчание – о да, вскоре ему действительно захочется упокоиться в гробу, когда любимая женщина узнает подлинную его сущность и прогонит навсегда прочь.

Серай падала, кружилась, попав в тайфун звуков и ощущений, сквозь апокалипсис крови и смерти, страха и ярости. Свет засиял вокруг, и она очнулась в той самой лавке, в которой впервые познакомилась с Дэниелом столько лет назад.

Вспышка.

Он стоял неподвижно, не сводя глаз с девушки, уходившей из магазина. Серай почувствовала укол ревности, пока незнакомка не улыбнулась Дэниелу через плечо, и принцесса поняла, что это она сама. Одиннадцать тысяч лет назад в день знакомства с любимым.

– Да уж, иногда вот так вот влипнешь… – сказал хозяин магазина, улыбаясь выражению крайнего удивления на лице Дэниела. – Я больше двадцати лет был женат на женщине, к которой испытывал те же чувства, которые сейчас написаны у тебя на лице.

Дэниел моргнул, открыл и закрыл рот несколько раз.

– Но… но…

Мужчина рассмеялся.

– Ага. Как я уже сказал, ты влип.

Вспышка.

Драка в лавке в тот день, когда армия захватчиков напала на Атлантиду. Дэниел сражался за свою жизнь против солдатов-мародеров, защищая тайную дверь в подвал и саму Серай, но упал, обливаясь кровью.

Вспышка.

Дэниел очнулся, обезумев от жажды крови и зовя Серай. Старый ночной странник сказал ему, что она исчезла. Атлантида пропала, навсегда. Дэниел выкрикивал имя любимой до хрипоты, а затем рухнул на землю, душераздирающе зарыдав.

Вспышка.

Убийство. Месть. Переломный момент в деревне; девочка, напомнившая ему Серай. Спячка. Поиск искупления. Постепенное смирение и отчаяние.

Вспышка.

Выход на солнце. Удивительно, но его лучи не убили вампира. Потому что свет исходил от ее лица. От лица Серай. Любовь. Желание. Потребность. Все это Дэниел испытывал к ней.

К ней одной.

Очнувшись от транса, Серай вскрикнула и принялась жадно ловить ртом воздух, дрожа, будто ей не хватало кислорода несколько часов, а то и дней. Дэниел крепко обнимал ее, так крепко, что ей даже не было холодно, хоть они и лежали голые на полу пещеры.

– Ну что? – хрипло спросил Дэниел, словно до этого кричал. Может, так и было. Она не слышала любимого под действием слияния душ, пока перед ее глазами проносилась его жизнь.

– Ты меня сейчас покинешь, да? Я понимаю и прощаю тебя. Мы просто забудем всю эту ерунду про «вместе» и «навсегда», – сказал вампир с таким холодным и безразличным лицом, что на долю секунды Серай почти в нем засомневалась. Почти.

Но она видела глубины его души. Атлантийка сказала то, что пришло на ум, единственные слова, подходящие для такого момента:

– Дэниел, мы ответили на вопрос, которым старейшины задавались тысячелетиями. – Она прикоснулась рукой к его суровому лицу. – У ночных странников есть души, и я только что увидела твою. Мне хочется рыдать из-за твоей боли. Знай это, мой вампир. Любовь моя. Я никогда тебя не отпущу, и если ты снова поднимешь эту тему, я могу тебя ударить.

Дэниел потерял дар речи. Не мог думать, а только чувствовать, как волна настоящего тепла и любви пробежала по его телу.

– Ты видела мою душу? Такое вообще возможно? Я всегда думал… я боялся…

– Нельзя испытать слияние душ с тем, у кого ее нет, – пояснила Серай, улыбаясь, и Дэниел осознал, что в ее глазах все еще сверкают сине-зеленые огоньки. – Мы теперь связаны навсегда.

Древняя клятва сама собой пришла на ум Серай, и атлантийка продекламировала:

– Я предлагаю тебе мою магию, мое сердце и мою жизнь, чтобы защитить твою. С сегодняшнего дня и до того момента, пока последняя капля океана не исчезнет с лица Земли. Ты – моя душа.

Сияющие серебристые нити, ясно различимые в предрассветном свете, появились и прочно опутали любовников. «Навсегда», – сказала себе Серай.

Дэниел до сих пор не мог осознать до конца, что же произошло. Слишком много на него обрушилось.

– У меня есть душа?

– Есть, – подтвердила принцесса. – Израненная, вынужденная принимать много непростых решений, все еще стремящаяся искупить прежние грехи и сражающаяся против мрака. И теперь она, как и ты, принадлежит мне.

– Навсегда? – глупо переспросил вампир.

– Навсегда.

– Значит, придется нам чертовски хорошо позаботиться, чтобы с тобой ничего не случилось. Обещаю тебе. Жизнью, честью старшего мага Гильдии ночных странников и моей любовью к тебе, Серай, клянусь, что не позволю тебе умереть. Мы найдем «Император» и спасем твоих сестер, обещаю.

Атлантийка улыбнулась и поцеловала любимого. На этот раз мир не рассыпался, стены не рухнули и пол не исчез. Просто поцелуй, всего лишь поцелуй.

Поцелуй, который стал началом его оставшейся жизни.

Глава 27

Полдень, пещера примерно в трех километрах от местонахождения Серай и Дэниэла.

Айви сидела на сваленных в кучу одеялах в той самой пещере, где ей совсем недавно довелось стать свидетельницей страшной гибели человека. Боже, неужели она сама во всем виновата? Обхватив руками колени, колдунья глядела на спящего сына. Но какой смысл гадать, что и почему произошло. Сейчас важно лишь одно – как выбраться из создавшейся ситуации. Горячая волна яростной гордости захлестнула сознание ведьмы и схлынула, оставив за собой единственную пропитанную холодной решимостью мысль: никто не причинит вреда ее ребенку.

Никто.

До заката оставалось еще несколько часов. Айви нужно продумать план спасения до того, как вампиры очнутся от дневного сна.

– Я не причиню ему зла. – Голос Николаса раздался из-за спины ведьмы, заставив ее подскочить. Она не услышала его шагов. Проклятые коварные вампиры. Он мог запросто вспороть ей живот и выпустить кишки, а она не успела бы и глазом моргнуть.