Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер

все дело в плохой вентиляции – он уже выносил эту проблему на обсуждение с начальством. Каждая ночная смена проходит по одному шаблону. Этой ночью, кроме обычной нагрузки, им привезли две лишние партии наличных из «Панаксии»: их младшему товарищу пока не удалось восстановиться после переезда на прошлой неделе. Из-за этого они работают в более быстром темпе, чем обычно.

Все наличные попадают в зал пересчета через внутренние системы, после того, как их принимают и регистрируют в сейфовой комнате. Задача сотрудников на шестом этаже – не только пересчитать и упаковать банкноты, но и отобрать банкноты, которые слишком поизносились, чтобы возвращаться в обращение.

После этого полученная сумма заносится в базу данных, и деньги снова возвращаются в сейфовую комнату.

Большое помещение имеет форму дуги – значит, те, кто сидит в одной части помещения, не видят тех, кто работает в другой части. Другими словами, можно найти возможность держаться подальше от Анн-Мари и ее радио, но Тавернье, как обычно, не выдерживает и просит ее сделать потише. Но Анн-Мари, как обычно, перечисляет, какие у нее права, и заявляет, что она была членом правления местной профсоюзной организации.

И одно из этих прав – слушать музыку.

Этой ночью терпение Тавернье не такое хорошее, как обычно – непонятно, почему. Но именно поэтому он повышает голос и перебивает Анн-Мари, не давая ей запротестовать.

– Сделайте потише, Анн-Мари, – отчеканивает он, – или это придется сделать мне.

Анн-Мари так ошарашена этим изменением в отношении, что без слов протягивает руку и убавляет звук на старом радиоприемнике, который принадлежит даже не ей, а компании.

Когда томная музыка стихает, всем становится слышно этот звук. Этот шум снаружи. Те, кто без наушников, толкают своих коллег, чтобы они тоже послушали.

– Что это за ерунда? – спрашивает кто-то громко.

Хотя в зале на шестом этаже нет окон, всем понятно: громкий стук непонятной природы исходит снаружи.

– Это же не кондиционер, черт возьми?

– Нужно спросить у начальника, что нам делать, – говорит Анн-Мари с плохо скрываемой иронией, как бы желая подчеркнуть, как жалко выглядит Клод Тавернье, стоя посреди комнаты, когда все взгляды устремлены на него.

Как многих, кто сидел за рулем инкассаторского автомобиля и работал в инкассаторской фирме, Тавернье не раз пытались ограбить, так что мысль об ограблении приходит рефлексивно. Но они на шестом этаже самого защищенного деньгохранилища в Стокгольме, да и полицейский участок в двух шагах отсюда. Тавернье стряхивает с себя эту мысль. Это невозможно.

– Продолжайте работу, а я узнаю, в чем дело.

– Какой героизм! – бормочет Анн-Мари.

Когда Тавернье покидает зал, ему в спину раздается сдавленный смешок.

* * *

Он выходит в коридор к лифтам. Справа – лестница, а он сворачивает налево, проходит пару закрытых дверей, которые открывает своим электронным пропуском. Он направляется в комнату отдыха, где есть окно на атриум, намереваясь узнать, что происходит на других этажах и что слышали там. Но, войдя в комнату отдыха, он сразу видит двоих мужчин в черном, спускающихся по лестнице с мешками за плечами.

Тавернье требуется несколько секунд, чтобы сообразить, в чем дело. Он бегом возвращается в зал, но не забывает аккуратно закрыть за собой все двери.

Вот и пришло время испытать на прочность его лидерские качества. Теперь-то он докажет всем, на что он способен.

Когда он входит в зал, все замолкают и поворачиваются к начальнику. Мужчина, который только что вошел, не тот человек, который вышел несколько минут назад. По бледному лицу и широко раскрытым глазам Тавернье легко прочитать, что случилось что-то серьезное, ему даже не нужно просить их о внимании. Из радиоаппарата Анн-Мари доносится низкий мужской голос.

– Деньги в сейф! – командует Тавернье.

Никто не возражает и не задает вопросов, даже Анн-Мари. Они оттачивают это действие в рамках мер безопасности из года в год. Его суть – как можно быстрее перенести упакованные купюры в стальные клетки посередине комнаты и запереть их на замок. В то утро в зале пересчета больше сотни миллионов крон наличными – в основном пятисоткроновые купюры, но встречаются и купюры меньшего достоинства.

Тавернье намеренно старается двигаться как можно медленнее. В теле стучит адреналин, и он бы охотно носился по залу, чтобы проследить, что все выполняют работу быстро и продуктивно. Но он знает – если он покажет свою панику, она передастся всем.

Он идет к своему рабочему месту и ищет номер Шёвде. У него есть четкие указания – процедура, хорошо продуманный план, которому ему необходимо следовать. Раз в четыре месяца Палле Линдаль, начальник отдела безопасности G4S, проводит со всеми менеджерами тренинг по технике безопасности. Первое, что необходимо делать в экстренных случаях, – звонить в дежурный полицейский участок в Шёвде.

Но пару недель назад там сменился номер телефона, и теперь Тавернье не может найти бумажку с новыми данными. Он знает, что она должна быть где-то на столе, и пока его сотрудники молча переносят деньги в сейф, у Клода Тавернье растет паника. От него требуется только одно – сделать один звонок, а он даже с этим не может справиться.

Он сдерживает порыв в ярости разворотить все ящики и выбросить их на пол. Он вынужден признать, что номер Шёвде – не там, где должен быть. Он берет телефон и звонит Вальтеру на охрану.

– Вальтер? Это Клод из пересчета. В здании кто-то есть.

Он не хочет распространяться, поскольку все поблизости от него навострили уши. Он из всех сил старается избавиться от французского акцента.

– Да, я уже позвонил в Шёвде, – отвечает Вальтер.

Тавернье кивает и выдыхает: так лучше. Шёвде уже в курсе. По крайней мере, теперь его не обвинят в том, что он этого не сделал.

74

05.19

На часах почти двадцать минут шестого, когда начальник городской полиции Кайса Экблад просыпается от резкого звонка. Ей не привыкать: ее часто будят среди ночи. Когда она отвечает, ее голос четкий и ясный, как будто она ждала звонка. Еще весной Кайса Экблад была коллегой Дага Монссона, и он поддержал ее назначение на должность начальника.

– У нас необычная тревога, – говорит Монссон. Он тяжело дышит в трубку. Он бежит по лестнице из дома. – Похоже, в Вестберге происходит ограбление. Поступило сообщение, что на крышу G4S сел вертолет.

– Вертолет? – переспрашивает Экблад. – Но ведь там полицейский участок рядом.

Монссон добегает до гаража и садится в машину.

– Грабители прилетели на вертолете? – переспрашивает Экблад, чтобы убедиться, что она не ослышалась.

– Похоже на то. Это что-то новенькое.

– Я позвоню Ульссон, – говорит Экблад, инстинктивно чувствуя, что грабители на вертолете – не то,