Вожделение - Майя Бэнкс

Он усмотрел шанс доказать себе, что одержимость Миа можно преодолеть. Он не любит ее и не нуждается в ней.

Такая возможность была прописана в их контракте, хотя до сего момента он не собирался кому-либо одалживать Миа. Одна мысль увидеть ее в чужих объятиях приводила его в ярость и вызывала дикую ревность. Сейчас было то же самое. Но ведь Миа сама заинтересовалась этой мыслью. Ей было любопытно. Она не ответила категорическим отказом. А он, конечно, уже имел такой опыт.

Он мог это сделать.

И сделает.

Гейб лишь надеялся, что выдержит и задуманное не сломает ни его самого, ни Миа.

Задумчиво-сердитое настроение Гейба изменилось и стало… Миа не знала, каким именно. Она забеспокоилась, так как теперь Гейб пристально смотрел на нее, а до того словно не замечал. Во взгляде появилось что-то новое, будто он видел ее в ином свете, а его ожидания резко переменились, но Миа не представляла их сути.

Если прежде она спокойно принимала его молчание, не вдаваясь в причины, то сейчас ей стало неуютно. Ей хотелось, чтобы он заговорил с ней, ободрил. Насчет чего — она и сама не знала.

По дороге в отель напряжение возросло. Миа буквально задыхалась. Ее тянуло спросить Гейба, потребовать объяснений, но в его остановившемся взгляде было что-то пугающее. Подспудно Миа чувствовала, что ответ может оказаться страшнее молчания.

Едва они вошли в номер, Гейб запер дверь. Его сверкающие глаза сосредоточились на Миа. Недавние терпение и нежность сменились неприкрытой жаждой господства.

— Раздевайся.

Она удивленно заморгала. Он говорил не зло, а скорее… решительно. Ей стало не по себе, она замялась, и глаза Гейба недовольно сощурились.

— Я думала… — Миа проглотила слюну. — Я думала, они приедут сюда на коктейли.

Может, у Гейба изменились планы?

— Они приедут.

«Что он задумал?»

— Миа, не заставляй меня повторять, — тихо, но угрожающе произнес Гейб.

Трясущимися руками она взялась за подол, сняла платье через голову и бросила на пол. Потом скинула туфли, и они закувыркались по паркету.

Она хотела сказать тысячу вещей, задать тысячу жгучих вопросов, но при взгляде на Гейба поняла, что нельзя. Сжав губы, она сбросила лифчик и трусики.

— Иди и встань на колени. На середину ковра.

Она медленно направилась к ковру. Гейб собрал одежду и удалился в спальню, оставив ее выполнять приказ. Она опустилась на колени, утонув в мягкой и тонкой овечьей шерсти.

Услышав шаги Гейба, Миа подняла голову и сдавленно вскрикнула: в руках у него была веревка — и не обычная, какую найдешь в хозяйственном магазине, а с атласной оплеткой. Мягкая и даже влекущая, но Миа не сомневалась, что этой веревкой Гейб хочет ее связать.

Но он сперва намотал веревку себе на руки, так что концы свисали. Затем Гейб направился к Миа. Он двигался странно, будто крался. Приблизившись, Гейб нагнулся и молча завел ее руки за спину. Миа закрыла глаза. У нее гулко заколотилось сердце, когда Гейб начал плотно связывать ей запястья. К ее немому удивлению, он этим не ограничился и обвил ей лодыжки, так что она не могла ни шевельнуться, ни встать — только стоять на коленях и принимать неизбежное.

И эта мысль взволновала Миа. Возбудила до крайности, объединив желание, любопытство и острую потребность. Она отчаянно психовала, но в то же время томилась по запретному. Миа представляла, как к ней прикасаются другие мужчины, а Гейб наблюдает. Точно ли он этого хотел? Эта тема уже звучала.

Гейб заканчивал связывать ее, когда в дверь постучали. У Миа участился пульс и закружилась голова.

— Гейб, — прошептала она.

Его имя прозвучало как мольба, в которую Миа вложила всю свою неуверенность.

Завязав последний узел, Гейб встал и ободряюще погладил по голове.

Его касание было дороже слов. Миа успокоилась. Гейб пошел открывать.

Она ведь с самого начала знала о его желаниях и наклонностях. Все они были подробно изложены в контракте. И она поставила подпись, предоставив ему право делать с нею все, что вздумается.

Возможно, она не до конца верила, что Гейб на это пойдет. А может, втайне ждала.

Как бы то ни было, сейчас Миа голая стояла на коленях, связанная по рукам и ногам. Еще мгновение — и чужие мужчины ее увидят.

Гейб открыл дверь, приглашая гостей войти. Естественно, взгляды обратились к ней. Больше всего Миа потрясло, что приглашенные не удивились и не испытали никакого шока. В их глазах горели лишь похоть и предвкушение.

Неужели они знали? Неужели Гейб их предупредил и посулил им живую игрушку?

Сам он, казалось, забыл о ее присутствии. Она безмолвно стояла на коленях, а он беседовал с гостями, разливая выпивку, и только через несколько минут они с бокалами в руках перешли в ту часть гостиной, где находилась Миа.

Разговор шел о деле. Гейб красочно расписывал новый отель, объяснял, что «ХКМ» уже заручилась солидной поддержкой. Все как на обычной деловой встрече серьезных людей — вежливо и по существу. Единственным исключением была Миа, обнаженная и связанная, как индейка.

Она взирала на гостей: красавцы, богатыри. Даже в разгар деловой беседы они успевали поглядывать в сторону Миа. Они сознавали ее присутствие, и она отчетливо улавливала их вожделение. Атмосфера была напитана предвкушением.

И вот Гейб направился к ней, расстегнул брюки, нагнулся. Лацканы его пиджака отвисли. Он погладил Миа по волосам, потом по щекам. Ее губы оставались плотно сомкнутыми. Гейб поднес к ним палец и протолкнул в рот, смачивая слюной.

Гости внимательно следили за его действиями. Они ждали, пожирая Миа похотливыми взглядами.

Гейб вытащил член, положил Миа ладонь на лоб и толчком запрокинул ей голову, добившись нужного угла.

— Открывай рот, — скомандовал он.

Миа густо покраснела. Она нервничала, но в жилах уже бушевал пламень. Ее отчаянно возбуждало, что Гейб будет трахать ее в рот на глазах у троих мужчин. Миа испытывала столько противоречивых чувств, что невозможно было выделить какое-то одно. То же самое творилось с ее мыслями.

Но она доверяла Гейбу, и это успокаивало ее. Она вручала себя его заботе.

Ее губы разошлись, и член ударился ей в глотку. Ее щеки опали, затем вновь раздулись; Гейб вытащил член и снова втолкнул.

Он был удивительно деликатен для своего настроения. Миа ждала, что он будет грубее и требовательнее. Но он держал ее лицо в ладонях, водил большими пальцами по щекам и трахал в рот. Толчки были медленными и глубокими.

— Красива, — пробормотал Гейб.

— Да, хороша, — согласился один из гостей.

Его голос вырвал Миа из небытия. Она почти забыла о посторонних, ибо для нее существовал только Гейб. Она была поглощена им, но стоило ему заговорить, как она со всей остротой осознала, что они не одни. Мужчины алчно смотрели, и каждый мечтал очутиться на месте Гейба.