Вожделение - Майя Бэнкс

Он подал ей тарелку с горячим рогаликом, намазанным творожным сыром, и небольшую миску фруктов, нарезанных аккуратными кубиками.

Миа таращилась на еду, не зная, как отреагирует желудок. Затем откусила от рогалика, рассудив, что мучное надежнее фруктов.

После первого же куска желудок ожил. Неужели вчера, перед поездкой в клуб, она забыла поесть? Значит, пила натощак. Тогда неудивительно, что ее скосило.

— Я жутко проголодалась, — пробормотала Миа.

— Ты хоть поела перед тем, как накачаться? — поинтересовался Гейб и тяжело вздохнул.

Миа покачала головой, готовясь к выволочке.

— Черт побери, Миа!

Казалось, Гейб хотел сказать что-то еще, но сжал губы в тонкую линию и тоже принялся за еду.

Миа ела неторопливо, растягивая удовольствие, хотя организм требовал проглотить все в один присест. Чем дольше она будет завтракать, тем позже Гейб спустит с нее шкуру.

— Пора бы и доесть, — сказал Гейб. — Миа, ты только оттягиваешь неизбежное.

Она что-то буркнула и поставила пустую тарелку на кофейный столик.

— Я правда не понимаю, с чего ты взъелся. Ну, выпила немного. Как будто с тобой такого никогда не бывало.

Гейб поставил свою тарелку поверх ее и передвинулся. Ему требовалось смотреть Миа в глаза.

— По-твоему, дело в этом?

— Либо в этом, либо тебе не понравилось, что я отправилась с подругами в клуб, — пожала она плечами. — В любом случае это не повод, чтобы так сердиться.

— Говоришь, не повод? — Гейб шумно втянул воздух, закипая от злости. Потом он резко тряхнул головой, пригладил волосы и спросил: — Значит, не догадываешься?

— Просвети меня, я в потемках.

— Я знал, что ты идешь развлекаться, Миа. Я только не пойму, почему ты не сказала мне правду? Неужели ты боялась, что я тебя не пущу? Я же знаю, что у тебя есть подруги.

— И ты поэтому до сих пор злишься? Я не знаю, почему не сказала. Наверное, да, боялась, что ты не разрешишь.

— Нет, Миа, меня разозлило вовсе не это! — выпалил Гейб. — Мне мой водитель сообщает, что ты не звонила и никуда не просила тебя отвезти. Тишина. Дома тебя тоже не было. Я понял, что ты, скорее всего, поехала на такси. Вы с подругами отправились в клуб. Вы там были одни, без защиты. Ты села в черт-те какое такси, неизвестно к кому, а потом, в другом таком же, вернулась пьяная вусмерть в третьем часу ночи.

Миа хлопала глазами, полностью смятенная. Она ожидала услышать совсем другое.

— Дело не в том, что я контролирую каждый твой шаг и тебе нужно спрашивать у меня разрешения потусоваться. Нет, Миа. Меня разозлила твоя беспечность. Я весь вечер провел как на иголках, не имея ни малейшего представления, где ты и не попала ли в беду. Ты не отвечала ни на звонки, ни на эсэмэски. Я не знал, куда посылать шофера. Что мне оставалось думать? Может, твой труп уже валяется в мусорном баке?

Чувство вины напрочь выбило Миа из блаженного состояния. Ей не нравился тон Гейба, но он был прав. Он всерьез волновался за нее. Пока она пила, хихикала с девчонками и танцевала, он места себе не находил, представляя ее в беде и даже… мертвой. Ох, черт.

— Прости меня, — тихо сказала Миа. — Я действительно не подумала. Мне это даже в голову не пришло.

Он сдвинул брови.

— Ты возвращаешься одна. Поздно ночью. Совершенно пьяная. А если бы меня там не было? Хватило бы тебе сил войти в дом? Или отключилась бы прямо на тротуаре?

— Кэролайн познакомилась с новым парнем. После клуба поехала к нему. Он посадил меня в такси.

— Хоть на что-то способен, — с отвращением заметил Гейб. — Тебе нужно было не в такси садиться, а позвонить мне. Я бы приехал, как бы ни было поздно.

На душе у нее стало тепло. Пусть Гейб был раздосадован и зол, но он искренне волновался. Миа погладила его по лицу и поцеловала.

— Прости меня, — повторила она. — Я действительно безмозглая дура.

Гейб провел рукой по ее шее, по волосам, удерживая ее в считаных дюймах от своих губ.

— Больше так никогда не делай. Я ведь неспроста выделил тебе шофера. В его обязанности входит не только возить тебя на работу и с работы, когда мы не вместе. Если тебе нужно куда-то поехать… куда бы то ни было… звони ему. Поняла? Если вдруг снова попадешь в такую историю, обязательно звони мне. Мне плевать, который час. На твой звонок я всегда отвечу. Если меня нет, звони своему брату или Эшу. Ты поняла?

Она кивнула.

Гейб взял ее лицо в ладони:

— Нам обоим нужно поспать. Ты не выспалась, я вообще глаз не сомкнул. Сейчас отнесу тебя на кровать, и ты заснешь в моих объятиях. А когда очухаешься, я надеру тебе задницу за вчерашнее.

Глава двадцать седьмая

Скрестив ноги, Миа сидела на кровати Гейба и уплетала пиццу. Та была божественной и именно такой, какую она любила: много сыра, мало соуса и толстая корочка.

Гейб пристально следил, как Миа дочиста облизала пальцы, прежде чем вновь повалиться на подушки.

— Сказка, — блаженно вздохнула она. — Гейб, ты меня балуешь. Другого слова не подобрать.

В его глазах вспыхнули дьявольские искорки.

— Скоро увидишь, как я тебя балую.

Миа сразу сжалась, хотя ее и бросило в жар. Страх экзекуции был велик и неодолим, но какая-то часть ее ждала наказания с предвкушением.

Поймав его взгляд, Миа спустилась с небес.

— Я очень жалею о вчерашнем. Я даже не подозревала, что ты так волнуешься. Если бы я догадалась вытащить мобильник, то обязательно позвонила бы тебе или написала. Я бы не стала отмалчиваться.

— Знаю, — осадил ее Гейб. — Я хочу, чтобы в твоей голове прочно засела мысль о простой осторожности. Когда ты с подругами отправляешься в клуб и напиваешься, ты напрашиваешься на неприятности. С такой компанией может случиться что угодно.

Миа ужасно нравилось, что Гейб так дрожит над нею. Значит, он что-то испытывает и видит в ней не только сексуальную игрушку.

— А теперь, если ты наелась, перейдем к наказанию, — объявил он бархатным тоном.

Вот блин! Глаза Гейба зажглись, они источали похоть. Его желание обжигало Миа раскаленным прутом. Она отодвинула коробку из-под пиццы. Гейб подхватил ее и торопливо поставил на ночной столик.

— Раздевайся, — приказал он. — Догола. Потом вставай на четвереньки, задницей к краю кровати.

Миа встала на дрожащие колени и быстро стянула с себя футболку Гейба, представ перед ним обнаженной. Она утвердилась на самом краю, балансируя; затем уперлась руками в простыни, закрыла глаза, глубоко вдохнула и стала ждать.

Шаги отдались эхом. Звук выдвигаемого ящика. Снова шаги. Гейб что-то положил на ночной столик.

Он прижался губами к ее ягодице и вдруг закусил кожу. Миа вздрогнула и покрылась гусиной кожей.