Под знаменем черной птицы. Книга 2 (СИ) - Труфанова Елена Александровна

— Привет! Такие частоты уже пару тысяч лет не используют. Я случайно тебя поймала.

И множество бестолковых рожиц, радующихся, кричащих и заливающихся слезами, на которых чуть не полетел дешифратор.

— Привет, — Айвен осторожно набрала и отправила ответ. Человек, начинающий общение с прим-леди со слова "привет", был по меньшей мере странным, но и так просто остаться без единственного, кто вышел на контакт — глупо.

— А ты правда прим-леди Айвен из рода Арк Хай и прочие бла-бла-бла чины?

— Да.

— Круть! А я не верила старику, думала, он окончательно спятил. Вышлешь свой снимок? Запощу в группу, у нас тут вроде как, — здесь шли картинки с двумя согнутыми пальцами, — клуб поддержки твоей персоны. Его старик организовал, точнее — Леннард Рей. Ща!

Больше всего Айвен хотелось выключить передатчик и сделать вид, что он никогда не работал. Если в новом мире все общаются так, то, возможно, не стоит в него и возвращаться. Но она все же отправила неизвестной Гвэн свой снимок, вполне приличный, в форме, сделанный ещё перед визитом в храм. Правда, рядом стоял котенок, но на нём же не написан титул. А иметь рядом имуса — вполне нормально для прима.

Гвэн ответила почти сразу, и тоже с россыпью рожиц:

— Аха-ха-ха, вот это номер! У меня такой же брюнетик.

И приложила изображение, на котором красноволосая низенькая девчонка стоит рядом с копией Нерона. Чуть младше, чуть дружелюбнее, без капли имусовской крови, но этот прим походил на погибших Ниро, Роука и Кирара настолько, что это казалось подозрительным.

Глава 11

Крей

Этой ночью дом Крея штурмовали горожане. Они требовали вернуть храм водных богов, Блудницу и полисы восточного сектора. А ещё — рассказать правду о случившемся там. Многие заметили летящие с неба объекта, издали — самих исполинов, но никто не знал, что случилось дальше.

Крей смотрел на толпу равнодушно, с высоты своего балкона. Пил крепкий коктейль, обнимал одну из служанок, любовался на громаду Супремия и отдавал команды протекторам. После, когда нападающих разогнали, вернулся в спальню и отлично провел час наедине с девчонкой, спустился в холл и наткнулся там на Восемьсот Третьего. Некрос сидел неподвижно, не пил и не ел, и, кажется, сросся со стулом.

— Есть какие-то хорошие новости? — Крей устроился напротив и вытянул ноги. В доме была ещё одна служанка, более выносливая, ее хватит до самого утра. И сейчас хотелось идти к ней, а не болтать с тем, кто давно мертв.

— Да. Мы нашли способ и вас ввести в общество Бессмертных. Но тело выйдет специфическим.

В этом была своеобразная ирония — Лейле подошло только тело старика, а Крею то, что и по меркам невозмутимого мертвяка, специфичное. Женское? Детское? Возможно, звериное? Имусы не подходили на такую роль, это точно. А то кошачье стало бы невероятной шуткой судьбы. Впрочем, пока Крей не собирался умирать. Завтра его полностью оправдают на заседании Совета, а дальше… Дальше придет время мертвякам вмешаться.

— Что вы хотите за помощь? — Крей следил за лицом Восемьсот Третьего, неподвижным, кукольным и оттого пугающим.

Сколько лет было его телу? Двадцать пять — тридцать, не больше. И бывший хозяин ушел из мира ради того, чтобы освободить место Восемьсот Третьему. Достойной ли вышла замена, оправданной ли? Вдруг Бесмертныхе единственные правы в своей рациональности. Живет достойнейший, тот, кто может лучше всего послужить обществу. Все остальные — расходный материал, почва, на которой вырастут истинные цветы. Так Бенедикт, старый и выживший из ума, прогибающийся под Атроксом, отдал свое тело Лейле, самой прекрасной и доброй из женщин.

— О, ничего особенного. Мы мирная нация, поэтому удовлетворились бы небольшими пунктами сбора будущих тел.

Восемьсот Третий положил перед Креем россыпь рекламных листовок “Дороги к лучшему миру”. Отличная белая бумага и качественная печать, водяные знаки с летящими птицами — на Авроре ассигнации сделаны хуже. Некросы же такой красотой заманивали граждан добровольно продать свободу за небольшую сумму и пожизненное содержание, расписывали ждущее бедолаг счастливое будущее, сытое, беззаботное, обеспеченное, угодное богам. А после — легкий и безопасный переход в лучший мир. Крей бывал и в “садах удовольствий”, и в питомниках, и не мог сказать, будто мертвяки врут. Они в самом деле заботились о будущих телах. Часто те жили лучше, чем во времена свободы, а зелье, которое подмешивали в еду и питье, постепенно отнимало силу воли и жажду самостоятельности. Хорошая, гуманная смерть, не сравнить с той, что ждала бы людские отбросы в трущобах.

— Думаешь, Совет пропустит? — Крей вернул собеседнику листовки, оставив одну себе.

— Мы надеемся на это. Бессмертные сильнее с каждым днем, и сейчас только мы можем сдерживать экспансию его величества Анрира. Он же вполне разумен и расчетлив, в противовес данному прозвищу, и поступится чужой территорией ради того, чтобы сохранить жизни своих подданных. А в открытом столкновении не заинтересован ни он, ни мы. Но это временно.

Предложи Восемьсот Третий убить кота, уничтожить его окончательно, лишить проклятых божественных сил, Крей согласился бы, не считаясь с платой. Но мертвяки не трогали Безумного, тот весьма осторожно, через третьих лиц, боролся с ними, практически идиллия.

— Не стоит так переживать, — дохляк неизвестно почему решил утешить Крея и даже неловко, неосторожно хлопнул по плечу, — мы донесли суть нашего предложения почти до всех участников Совета, думаю, завтра его примут.

Предложение приняли, проголосовав семь против пяти. Крей не верил своим глазам, не верил тому, что мертвяки, существование который столько лет скрывали, замалчивали, превращали в страшную легенду крупных полисов добились официального разрешения покупать людей. Но теперь это свершившийся факт. На Авроре всегда уважали выбор граждан, даже если это выбор продать себя, как скот, на убой, ради такой же по-скотски счастливой жизни.

Кот наблюдал за всем спокойно, но он, наверняка, заранее просчитал такой исход. Блудница тоже застыла, не вмешивалась и не смотрела в сторону Крея. Даже тогда, когда зачитывали список предъявленных ему обвинений. Хищения, злоупотребление властью, убийства, издевательства над людьми… Стандартный набор, такой любому правителю предъявить можно. В Совете и не слушали особенно, больше переговаривались между собой. Оставили решение Бенедикту и не хотят больше думать об этом. Оливия тоже активно вела переговоры с лысым здоровяком, четырнадцатым князем Атрокса и, по совместительству, новым членом Совета аврорских полисов, и не спешила вмешиваться в рассмотрение дела.

Все складывалось так удачно, что и не верилось. Крей уже полностью погрузился в мечты о сегодняшнем вечере, о второй служанке, или о другой, совсем новой девчонке-имусе, которую он прикупил ещё утром.

В конце, когда список обвинений был зачитан, свидетели выслушаны, а записи просмотрены, пришло время говорить Лейлы в теле Бенедикта. Старое, немощное тело, почти не слушалось, но она все равно нашла в себе силы встать, выпрямиться и тихо, но твердо произнести речь.

— Все мы совершаем ошибки. Порой — из самых лучших побуждений. Порой мы думаем, что выбрали меньшее зло, смогли найти выход из ситуации, пусть для этого пришлось преступить закон и пойти против природы. Закрываем глаза на очевидные вещи и не видим зло, которое сами же и породили. Не замечаем, насколько разрушительна может быть любовь. Моим ошибкам нет оправдания, но кое-что я могу исправить. Леди, — Лейла поймала взгляд Блудницы, — мне жаль. Правда. Надеюсь, вы никогда не окажетесь в ситуации, подобной моей. И никогда не отдадите такой приказ.

Лейла перевела дыхание, вытерла взмокший лоб и продолжила:

— А теперь к делу. Рассмотрев все доказательства, я считаю обвинения вполне справедливыми.

Он ослышался? Сейчас она передумает и озвучит другое решение. Крей мысленно дотянулся до нитей, связывающих душу Лейлы и тело Бенедикта и сжал их. Без угрозы, просто как предупреждение.