Повседневная жизнь паломников в Мекке - Зегидур Слиман

Скопцы выходят последними. Они направляются к бедному кварталу Мисфала, грубо отпихивая паломников, становящихся у них на пути, чтобы почтительно их поприветствовать. Мы нагоняем одного из них у двери, где его ждет другой чернокожий, бородатый и флегматичный. С заговорщическим видом они обмениваются несколькими фразами на резком и гортанном наречии. Они говорят на амхарийском языке, распространенном в Эфиопии.

И действительно, благочестивый евнух, весь покрытый крупными каплями пота, сообщает нам, что он и его спутники — эфиопы из провинции Волло, расположенной к северу от Аддис-Абебы, страны кочевых племен афаров. По очереди, с глуповатым или пристыженным видом, не глядя нам в глаза и прибегая к двусмысленностям, они рассказывают нам свою историю.

В том краю, где они выросли, существует обычай кастрировать захваченных в плен врагов. Английский путешественник Уилфред Тейзигер[70] подтверждает совсем недавнее существование этого варварского обычая в середине XX века, отметив, что слава вождя этого племени «зависела от количества убитых и искалеченных им воинов. Чтобы поддержать ее, необязательно было приканчивать врагов, достаточно было отрезать им половые органы и собрать «коллекцию». Жертвами этой жестокости становились чаще всего не воины, а подростки и дети. Большинство из них погибали, выживали единицы. Среди них оказался и наш собеседник. Как он попал в Мекку? Его страна всегда отправляла в святые места стражей-кастратов, если, конечно, их родители были согласны. Это не столько проявление религиозности, сколько традиция. Их соотечественники-христиане, такие же «испорченные», как они, обычно поют в хоре местных церквей.

Евнух идет дальше и назначает нам рандеву, чтобы «поговорить в более спокойной обстановке».

Теперь на нем обычная джеллаба, кефия на голове, и он курит сигарету. Вот другая версия его жизни. Этот человек добровольно согласился на кастрацию, чтобы полностью посвятить себя служению в Доме Божием. По его словам, в его стране операции подобного рода проводят священники-копты. Ни анестезии, ни антисептиков не предусмотрено. Они орудуют раскаленными добела ножами.

При аль-Масджид аль-Харам в Мекке было 17 евнухов, в Медине — 19. Их делили на три категории. В Мекке главным был шейх, некий Мухаммед Расул (полный тезка пророка). Те из них, кто стоял на вершине иерархии, получали значительную зарплату: 7000 реалов в месяц. «Середняки», такие как наш собеседник, — 5000 реалов, а самая низкая зарплата — «всего 3000 реалов» — у тех, кто находится на нижних ступенях лестницы. Трое из них были женаты, остальные обзаводились прислугой. Традиционно они устраивались в квартале Мисфала, где в их собственности находились хорошие дома. Средний срок их жизни — сорок лет. Наш собеседник, который так охотно рассказывал о своем жизненном пути, отпраздновал тридцать восьмой день рождения. Его привезли в Мекку в 1965 году, спустя три года после отмены работорговли эмиром Фейсалом. Тогда ему было семь, и он уже был кастрирован.

Оскопляют ли детей в самом городе? Нет, насколько ему известно. Есть ли евнухи, которым платят, среди богатых граждан? «Может, есть, а может, и нет», — задумчиво покусывая губы, отвечает наш ага. В чем состоит работа евнухов при Хараме? «Мы следим, чтобы мужчины молились отдельно от женщин, мы готовим имаму коврик для намаза, мы смотрим, чтобы как сыновья, так и дочери Адама не заходили за священную ограду». Когда это происходит? «Да каждый день!» — отзывается страж. Единственная возможность отделить людей одного пола от другого — создать третий, частично совмещающий в себе оба. Чудовищное создание прислуживало закутанным в чадру и прозрачные покрывала женщинам в «стране без мужчин».

Чем они занимаются помимо своей работы? Ничем. Они живут вне общества. После окончания молитвы они закрываются в своем доме, ожидая следующего призыва муэдзина. Они оторваны от родины, у них нет детей, они — нелепые и пугающие призраки. Здесь боязнь кастрации перестает быть концепцией фрейдизма. Она становится явной и яркой реалией. Для родителей же их искалеченные дети по-прежнему остаются любимыми и дорогими. Каждый год они на несколько недель приезжают к ним, и это событие празднуют как появление родственников из самой Америки. Часто скопцы даже содержат свою семью. Впрочем, в этой стране во все времена родители, не имеющие средств к существованию, соглашались на кастрацию своих сыновей, чтобы затем определить их в церковь, в мечеть или в гарем.

Кастрация — обычай, который не может относиться только к истории ислама. Он так же древен, как многоженство и желание сильных мира сего единолично пользоваться своими женами. С античных времен Эфиопия отправляла евнухов в Мекку. В Библии мы встречаем упоминание о скопце из Эфиопии при дворе Седекии, последнего царя Иудеи (598–587 годы до н. э.). Но обычай калечить детей мужского пола относится к еще более древним временам. Кастраты были и в Египте (Быт. 37:36; 40:2 и т. д.), где остались статуи, изображающие тучных и грузных людей, и в Ассирии, где скопцы занимали высокие посты, в том числе и в армии. Также они составляли часть королевской свиты и принимали участие в священных церемониях. Некоторые писатели античности утверждают, что легендарная царица Семирамида, правившая Вавилоном в IX веке до н. э., держала при дворе евнухов, а Геродот рассказывал то же самое о персидских царях.

Что касается иудейского мира, то Яхве сам объявил, что сыновья Иудеи будут отправлены в Вавилон, где станут придворными евнухами (Исайя: 39;7). Хотя официально закон запрещал увечить людей и даже животных, пророк Самуил объявил евреям, что у их будущего короля появятся скопцы (1 Суд: 8;15). Так и случилось, и евнухи оказывали значительное влияние на королевский двор Давида и других царей вплоть до 587 года до н. э., когда Навуходоносор захватил Иерусалим. Когда город вернули, среди них были даже командующие иудейской армией (2 Цар: 25;19). При этом Второзаконие исключает из общества Господня «всякого мужа, у кого раздавлены ятра или отрезан детородный член» (23; 2), так же как незаконнорожденных и врагов Израиля. Однако кастраты были довольно многочисленны среди евреев, и Исайя обратился к ним с таким трогательным словом утешения: «Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к Господу: «Господь совсем отделил меня от своего народа», и да не говорит евнух: «вот я сухое дерево». Ибо Господь так говорит об евнухах: которые хранят мои субботы и избирают угодное мне, и крепко держатся завета моего. Тем дам я в доме моем и в стенах моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится» (Ис. 56:3–5).