Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья

На плантации сновали по воде лодочки мелюзин. Молодая женщина подплыла к Ирэму и Даше, остановившимся на берегу пруда, и подала магу крошечную скляночку.

— Что это? — ревниво спросила Даша. — Что она тебе дала?

— Узнаешь, — с загадочной улыбкой прошептал маг на ухо жене.

Он повел ее по тропе, уводящей вглубь острова. Они остановились у грота, вход в который был причудливо украшен, явно рукотворно, цветущим плющом, тем самым, сладким, привезенным мелюзинами из их родных мест.

— Что там? — с любопытством спросила Даша, заглядывая в грот.

— Наше брачное ложе, — тихо сказал маг. — Мягкое. С шелковыми простынями на теплых волокнах драконьего дерева и лепестках роз.

— Вот как?! Ты все заранее подготовил?

— Мне помогали. Должна же быть польза от всего этого мелкого и нахального лесного народца, что я приютил на острове.

— Идем же туда, Ирэм!

— Да, любимая. Но сначала…

Он повернул девушку к себе, открыл пузырек и окунул палец в прозрачную, тягучую жидкость. Палец его коснулся рта девушки, она доверчиво и послушно раскрыла губы. Ирэм нанес «сироп» на свои губы и поцеловал Дашу глубоким поцелуем, смешавшим сок и дыхание.

— Сладко. Что это?

— То, чем так ценятся местные орхидеи. Это афродизиак, очень сильный.

— Ирэм, — с упреком ахнула Даша, — а что, без него у нас теперь никак?

Маг засмеялся:

— Не знаю, что в вашем мире означает это слово, но на Ондигане афродизиаки взаимно раскрывают чувства и эмоции. Мы будем понимать друг друга в сто раз сильнее… и чувствовать тоже. Эта вытяжка так и называется, «Познание». Увы, действует она всего лишь раз. Я подарил тот флакон, что берег для нас, Нишу, но мелюзины были очень щедры сегодня. Мы им нравимся. За одну такую скляночку можно получить много золота, но каждая наша ночь все равно всегда будет стоить дороже.

— Как мило, — сказала Даша и вдруг спрятала лицо на груди мужа, тихонько застонав.

— Вижу, что действует, — Ирэм заглянул ей под челку.

— Да, — прошептала она.

По телу мага пробежала крупная дрожь. Он подхватил жену на руки и внес в грот, предварительно взмахом руки с Полозом на запястье поставив магическую преграду от назойливого мелкого народца, вроде пикси, уже собравшихся у входа и собиравшихся влететь внутрь вместе с влюбленными.

... Несколько часов спустя один из крошечных радужников заметив, что защиты больше нет, влетел в грот, трепеща крылышками. Влюбленные лежали на брачном ложе, обнявшись. Радужник пролетел вдоль стены и уселся в одном из выступов. Мужчина и женщина разговаривали, маленький проныра хорошо понимал человеческую речь и старался запомнить все, чтобы потом порадовать подославших его любопытных мелюзин во главе с придворной дамой Лау. Речь, как ни странно, шла именно о главной интриганке двора Ву.

— … был на приему у Кэльрэдина, — говорил маг. — Ты же его видела. Такой высокий крепкий парень, что ходил за Лау весь вечер и в конце концов, хм… удалился с ней в сад.

— Так это и был тот самый купец-хуми? Отец дочки Лау? Такой молодой и симпатичный? Зачем же она от него пряталась?

— Ну кто их знает, любимая. Мелюзины.

Радужник понимающе затрясся в смехе.

— Зато теперь у девочки будет отец, — сказала магиня. — Ирэм…

— Да, буди меня, буди, я не сплю, я все слышу…

— Ирэм, а ты хотел бы стать отцом? Вот прям… скоро… — странным голосом спросила девушка.

— Ты же знаешь, Даша. Ты все обо мне знаешь. И видишь все. Мне большей радости не было бы, чем нянчить своего собственного малыша. Я довольно скитался и смерти видел довольно. А теперь… я хочу видеть отражение себя… и тебя в ком-то… родном, чтобы знать, что ничего не заканчивается. Но почему ты спрашиваешь? Мы же решили повременить.

— Хм… понимаешь… тут такое дело, — немного ворчливо сказала магиня, прикладывая руку к животу, — не получилось у меня повременить. Надеюсь, это твое бешеное средство для малыша не опасно.

— Да нет же, — озадаченно произнес маг, — ты же сама знаешь, средства мелюзин никогда…

В гроте наступила тишина. Радужник, уже не скрываясь, сорвался с места. Он не стал даже смотреть, как маг кружит свою жену на руках, не стал слушать весь этот сладкий лепет ошалевшего от счастья среброволосого. Новость была очень срочная. И маленькое шаловливое существо очень гордилось тем, что именно оно в мгновение ока разнесет ее по острову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Оградить дом Кэль решил самым обыденным способом – забить в землю колья и засыпать между ними колючие ветки терна. Нечисти он не боялся, а вот лесное зверье могло наведываться – забор прекрасно от него защитит. В будущем Кэль собирался завести пару коз. Смысла держать скотину, в принципе, не было, местный Хозяин обеспечит его самым необходимым – но свежее молоко… Одним словом, ему нужно было чем-то заниматься, иначе в этой чаще тоска окончательно разъест ему душу.

Место для «ссылки» на долгие шестнадцать лет Гвенд выбрала не случайное. Кэль короновал младшего Донирээна, а потому задолжал долине, из которой забрал потенциального Властителя. Сейчас на троне Морор-Тээна сидел Таольд Золотоволосый. Он бросил призыв магам, освободившимся от военной обязанности, помочь в наведении порядка в долине, но Кэль был одним из первых, кто решился перебраться в Морор-Тээн.

Нечисть здесь и вправду лютовала. Кэльрэдин, совершая все дальние вылазки по местам нападений и просто для изучения своей магической «вотчины», писал Эгенду рекомендательные письма. Молодой Властитель отвечал со всей серьезностью и вдумчивостью. Вскоре недалеко от места, где присмотрел себе жилье Кэль, возник поселок охотников. Глубоко в чаще рядом с заросшей тропой Кэль нашел старый, но крепкий деревянный домик. Почти месяц ушел на то, чтобы расчистить дорогу. Работал он в одиночку, неспешно. Путь до ближайшего поселка сначала занимал у него несколько дней. Но в поселке он заказал у мастера одноместную телегу, сам поставил самоцветы и повязал веревку, привез к дому необходимые в быту вещи.

Вечерами Кэль сидел у очага, ужиная гулумом от местного Хозяина и слушая вой нечисти. Бывший Властитель много вспоминал. Он казался себе старым и… надтреснутым, но утром, умываясь из бочки с дождевой водой, видел загоревшее мальчишечье лицо под короткими медными вихрами и считал веснушки на носу. Черная магия постепенно уходила из него. Он больше не прибегал к ее власти.

... Увлекшись сооружением ограды, Кэль не заметил, как наступил жаркий полдень. Предстояло еще построить загон для коз и подлатать сарай. А пока, стараясь перемещаться в тени деревьев, он занялся сбором хвороста для ужина.

Он вышел к поляне, мерно наклоняясь за буреломом и наслаждаясь монотонноым физическим трудом, от которого замедлялись в голове назойливые мысли. Пронзительный свист заставил его вздрогнуть и поднять голову. На опушке кто-то стоял. Кэль поднял руку к лицу, заслоняя взгляд от солнца. Женщина? Ила? Магине не нужно было свистеть. Она появлялась неожиданно из мелких порталов в любое время, удобное ей, а не… подопечному. А нахальная нечисть, что путешествовала с ней, уже давно бы дала почувствовать себя такому сильному магу.

Незнакомка еще раз свистнула и замахала рукой. Кэль с недоумением махнул в ответ. Тогда женщина сорвалась с места и припустила к нему. Она бежала изо всех сил, длинные волосы цвета насыщенной меди развевались за спиной, из туеска сыпалась спелая ягода. Кэль успел разобрать только, что незнакомка очень молода – в следующую секунду его схватили за руку и потащили за собой. Он побежал, бросив вязанку хвороста, решив разобраться в причине для неожиданной «атаки» позже. Они с девушкой неслись куда-то по подвявшей на солнце траве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Маг? — крикнула через плечо незнакомка.

— Да.

— Дурачина ты, маг! И чего тебя туда понесло?

— Так я... хворост собирал, — ответил на бегу Кэль, чуть не врезавшись в дерево.

— Ага! Понятно! И с тропы сошел? Глупый маг! Все! Стой!

Они остановились на тропе. Кэль рассмотрел натянутый вдоль деревьев канат с раскрашенными поленцами. Он перевел взгляд на девушку. Она тяжело дышала, обводя напряженным взглядом ряд деревьев вдоль тропы. Туесок у нее в руке был пуст – ягоды рассыпались во время бега.