Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна

– Кто же тогда её избил?

– Кто-то из служащих здесь евнухов, я полагаю. Нужно же что-то предъявить его высочеству как доказательство вашей злокозненности.

– Но не своими же руками я ей этих синяков наставила.

– Вы полагаете, кто-то будет разбираться в таких мелочах? Впрочем, если и будет – вероятно, парочка тюремщиков тоже получит по подарку, только и всего. Они ничем не рискуют, если скажут, что помогали вам при допросе. Это их обязанность, а у вас есть соответствующие полномочия.

Я прикусила губу.

– Тайр… Его высочество в это не поверит.

– Возможно, – спокойно согласился Шэн Мий. – Но, помяните моё слово, не сегодня-завтра это дело дойдёт до императора. Об этом позаботятся. И тогда решать вашу судьбу будет отнюдь не его высочество.

Мы помолчали.

– Что ж, я вас предупредил, остальное в ваших руках, – дознаватель шагнул к двери.

– Постойте! Если вам не с руки ссориться с канцлером, почему вы решили меня предупредить?

Евнух помедлил.

– Семья Инь сильна, – произнёс он. – Но всеми нами правит воля Неба и воля императора. Думается мне, что звезда Инь Кольхог клонится к закату, в то время как ваша поднимается к зениту. И… возможно… когда-нибудь в нужный час вы замолвите словечко за недостойного слугу Шэн Мия.

– Хорошо, – кивнула я. – Я вас не забуду, господин Шэн.

Евнух вышел, не преминув ещё раз прислушаться и оглядеться по сторонам. Я посмотрела на признание, которое положила на столик. Мелькнула даже сумасшедшая мысль позволить событиям идти своим чередом. А что, я ведь хотела выбраться из гарема, разве нет? Но одно дело, когда ты сама решаешь, как и куда, а совсем другое – когда тебя вышвыривают неизвестно на каких условиях, и это ещё «в лучшем случае». Нет уж, дорогие сестрички, придётся вам потерпеть меня ещё какое-то время.

Довольно долго я ходила по своей комнатке, делая по три шага от кровати к туалетному столику и обратно, сжимая и разжимая кулаки. Потом осторожно выглянула, но в общей комнате по-прежнему никого не было. Жаровни по случаю лета давно уже не ставили, зато на столике дымилась неизменная курильница в виде довольно реалистичного слона. Я откинула верхнюю крышку и сунула туда краешек бумаги. Сначала признание просто обугливалось, потом вспыхнуло ярким пламенем. Я удерживала его, пока огонь не подобрался к самым пальцам, после чего бросила остатки листа внутрь, дождалась, пока он полностью не превратился в пепел, а потом специальной лопаточкой тщательно всё перемешала. Опустила крышку, и дымок снова пошёл из поднятого хобота.

Кольхог я увидела недалеко от Восточного дворца – она сидела с одной из наложниц в небольшой беседке над прудом. Между ними стояла шашечная доска.

– Играете, сестрицы? – спросила я, проходя мимо.

– Да, – Кольхог мило улыбнулась мне. – И, кажется, я побеждаю.

Я кинула взгляд на доску – её позиция действительно выглядела выигрышнее.

– Что ж, желаю удачи. А то ведь погода переменчива…

И мы обменялись ещё двумя сладкими улыбками.

Тайрен был вместе с супругой – это был первый случай, когда я видела их что-то обсуждающими между собой. Впрочем, стоило мне войти, следуя приглашению слуги, как он тут же повернулся ко мне:

– Ну? Какие новости?

– Мы выяснили, кто это сделал, ваше высочество, – я поклонилась. – Это комнатная девушка сестры Ю, На Рои.

– А, значит, всё-таки она! Она призналась?

– Как вам сказать, ваше высочество… И да, и нет.

– В смысле?

– У меня есть только устное признание. Она рассказала, что сделала это, чтобы отомстить своей хозяйке. Сестра Ю надавала ей пощёчин, когда по вине На Рои её цитра оказалась испорченой, и тогда служанка захотела расквитаться.

– Всего лишь за это? – Мекси-Цу недоверчиво нахмурилась.

– Насколько я поняла, это была последняя капля. Она давно таила обиду, считая свою госпожу слишком строгой.

– Младшая сестра Ю известно добродетелью и строгостью поведения, – принцесса покачала головой. – Мне трудно поверить, что она настолько плохо воспитала свою подчинённую.

– Благородный муж всегда стремится вверх, низкий человек всегда идёт вниз, – отмахнулся Тайрен. – Что ещё ждать от простолюдинки? А дальше? Раз уж призналась, почему не подписала?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Кажется, она испугалась, – стараясь не подать виду, насколько меня покоробило его замечание, ответила я. – Когда я предложила ей подписать, она заметалась, принялась отнекиваться и в конце концов отказалась от своих слов.

– Что значит – отказалась?

– Сказала, что на неё нашло помутнение, что она оговорила себя, и что она не знает, кто наточил эти струны.

– Вот так девица! – усмехнулся Тайрен. – Так нужно было нажать на неё, и всё. Пара оплеух…

– И даже не пара. Я попыталась быть строгой, но… Она лишь рыдала и продолжала твердить, что ничего не знает. Я отступилась.

– Что ж, посмотрим, посмеет ли она сказать то же самое мне, – Тайрен поднялся. – В любом случае, Тальо, прекрасная работа.

– Всё сделал дознаватель Шэн Мий, – я скромно опустила глаза. – Я лишь во всём следовала его советам.

– Что ж, он тоже будет награждён.

Развязка этой драмы наступила тем же вечером. Об её последнем акте я узнала от Усин.

– Я слышала, что она пыталась оговорить старшую сестру, – девушка не скрывала злорадства, и я вспомнила, что Рои она и прежде недолюбливала. – Говорят, что его высочество пришёл в ярость и так кричал, что стены тряслись!.. А вот нечего было пытаться свалить свои грехи на других!

– И что же с ней сделали?

– А… Кажется, выпороли, вырезали язык и отправили в Боковой дворец на веки вечные. Что с тобой, старшая сестра? Тебе плохо?..

Глава 21

Так по стене чертополох пополз —

Его колючки не связать в пучок.

Что про покои наши говорят —

Никто из нас пересказать не мог.

Когда б об этом ты проведать мог, —

О стыд! — тогда бы был твой суд жесток!

Ши цзин (I, IV, 2)

Гроза разыгралась в сумерках. Небесные драконы воевали между собой, деля территорию и пытаясь прогнать чужаков, подобно котам, охраняющим свой участок. Я невольно усмехнулась, попытавшись представить, как отреагируют местные на такое сравнение. Для них дракон был животным священным, воплощением величия, и их схватки в облаках люди обычно представляли себе как нечто эпичное.

Со дня окончания расследования прошло чуть меньше недели. Гарем притих, насторожённо поглядывая на меня и, кажется, ожидая каких-то сюрпризов. Но у меня вовсе не было желания снова вспоминать эту историю или сводить с кем-либо счёты. Если честно, меня до сих пор передёргивало, когда я вспоминала, чем всё кончилось. Дикое средневековье, и ведь никто не поймёт, если я поделюсь своими переживаниями. Даже если согласятся, что На Рои не так уж и виновата, а просто подчинилась воле госпожи, которой не могла не подчиниться… Что ж, не повезло. Удача делает ваном, неудача разбойником, есть тут такая поговорка, а с разбойником и обращение соответствующее. А слуга отвечает за действия своего господина, это уж без вопросов. И как бы ни любил меня Тайрен (а я всё больше подозревала, что это всё-таки любовь), как бы ни интересовался жизнью и обычаями моей родины – если я начну ему рассказывать о неприкосновенности личности и правах человека, он в лучшем случае очень удивится.

Да и, в конце концов, На Рои не такая уж и невинная жертва, она ведь действительно соучастница. В любом случае, если выбирать между нею и мной… Что поделаешь, я не святая. И не претендовала никогда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В небе очередной раз громыхнуло, и за мгновение до этого ветвистая молния встала прямо над стеной, отгораживающей Восточный дворец от остальной территории дворца Внутреннего. Мне повезло смотреть в нужную сторону, так что я чётко разглядела белую трещину в небе с несколькими тонкими ответвлениями, похожую на русло реки с притоками. Струи дождя пытались сбить наземь все цветы у нашего павильона. Дождевая свежесть после дневной жары была приятна, но сырость и летящие брызги мне быстро надоели. Я отодвинула створку и вошла в тёмную комнату. Остальные наложницы сидели кто у себя, кто в гостиной с другой стороны павильона. Света, падавшего снаружи, едва-едва хватало, чтобы не натыкаться на мебель. Впрочем, мебели тут, как и везде, было немного.