Живое Серебро - Anne Dar

меня… Укус должен был поразить левую сонную артерию, и он поразил бы, если бы не рука Стейнмунна, оказавшаяся между моей шеей и зубами этого монстра! Одной рукой Стейнмунн прикрыл меня, а второй вонзил в шею чудовища свой нож и провёл им так, что шея того наполовину разрезалась – из рваной раны бурным фонтаном хлынула чёрно-бордовая кровь… Чудовище завалилось в кусты, из которых перед этим появилось, и издохло так же моментально, как и первое!..

В панике я схватилась обеими руками за левую руку Рокетта, будто желая то ли спрятаться за ним, то ли наоборот спрятать его за собой, и в этот же момент услышала звук, оборвавший моё сердце:

– Тшшш! – зашипел Стейнмунн и молниеносно дёрнул рукой, за которую я схватилась. Резко отстранив от него свои руки, я, по примеру друга, бросила взгляд вниз, чтобы увидеть, что́ именно́ вызвало у него желание сжать зубы и зашипеть… Это был укус! Монстр укусил его в предплечье, которым он защитил меня! Он принял на себя удар, который предназначался мне!

Мои руки страшно тряслись и почти не слушались меня: я смачивала имеющимся у нас алкоголем тряпку, которую мы оторвали от края накидки Стейнмунна. Мы отошли от тех монстров недалеко, всего на каких-то пятнадцать шагов, и это тоже напрягало меня… Но больше всего… Больше всего мне не давало покоя кровавое пятно на предплечье Стейнмунна, которое определённо точно являлось укусом! Стейнмунн уже успел обработать его, безжалостно полив рану спиртным и при этом не издав ни звука, но всё равно общая картина выглядела не просто опасно – ужасно!..

– Кто это… Что это было? – дребезжащим, совершенно не своим голосом наконец решилась заговорить я.

– Похожи на людей, поражённых какой-то необычной болезнью, – весомо предположил пострадавший.

– Какой ужас! Какой ужас! Какой ужас! – сама не понимая, что зациклилась, трижды повторила я, зависнув с мокрой от алкоголя тряпкой над предплечьем Стейнмунна.

– Просто приложи и завяжи…

– Да! Да! Да!.. – кажется, внутри меня что-то поломано икало и ёкало.

Я приложила и завязала обрывок материи так, как сказал Стейнмунн, а он не издал ни звука, хотя по его коже и разбежались огромные мурашки – терпел так, как не смогла бы терпеть я!..

– Стейнмунн, это всего лишь укус, – я сморгнула влагу на своих ресницах, – это… Просто нужно будет следить за его состоянием… Перематывать.

– Да я вообще в порядке. Это обыкновенный укус, Дема. Просто царапина.

– Если бы ты не подставил руку, он укусил бы меня, а не тебя!

– Эй! Эй! – он взял меня обеими рукам за лицо. – Всё в порядке, ясно? Что бы ни случилось! Это мой выбор, о котором я не жалею и не пожалел бы, даже если бы он оказался фатальным.

– Но он ведь не фатальный?..

– Нет, Деми, я чувствую себя нормально.

– Нужно следить за состоянием раны… Никакой инфекции чтобы не попало… Тебе не больно? Скажи, что тебе не больно…

– Мне не больно, Деми, – с этими словами он сделал шаг назад и широко, даже лучезарно, хоть наверняка и наигранно, улыбнулся мне. – Вот, видишь, я жив, здоров и даже улыбаюсь. Просто эти ребята немного припугнули нас, и поделом – что-то мы расслабились, впредь будем аккуратнее передвигаться, а то рвёмся вперёд, словно бессмертные…

– Словно Металлы, – невесело шмыгнула носом я.

– Это точно, – ухмыльнулся в ответ Стейнмунн, но я понимала, что его улыбка искусственна, что он сам напуган не меньше моего, просто не показывает этого. – Продолжаем идти, – наконец уверенно утвердил он. – У нас ещё есть пять часов перед наступлением вечерних сумерек, давай же проведём их с пользой. Север за моей спиной… Пошли.

И мы пошли…

Глава 32

С каждым часом Стейнмунну становилось всё хуже и хуже. Сначала он просто замедлился при ходьбе, но дальше появились одышка и обильное потоотделение, за которыми внезапно открылось необъяснимое прихрамывание на обе ноги. Усугубление его состояния было настолько очевидным и настолько стремительным, что я каждую секунду испытывала такой страх, какой, пожалуй, переживала только один раз в жизни – за мгновение до жуткой казни моей семьи: как будто ещё чуть-чуть, и моё клокочущее сердце всерьёз задушит меня, застряв в моём же горле.

Мы остановились на полчаса раньше, чем могли бы. Стейнмунн выглядел так, будто с головой нырнул в прорубь – пот буквально лился с него градом… Это зараза. Вердикт, прозвучавший у меня в голове, поразил меня молниеносно и заставил ощутить нечто кошмарное, нечто, способное уничтожить меня в одну секунду. У меня никого больше не осталось, кроме Стейнмунна, никого…

– Эй… Вроде не так уж и плохо выглядит, да? – слабым голосом отозвался Рокетт, стоило мне только развязать его повязку с целью заменить её.

Мы нашли углубление в скале – не пещера, просто глубокая выбоина, в которой можно укрыться от посторонних глаз, но не так, чтобы полностью, то есть, на первый взгляд отличное место для развёртывания маскировочного брезента, вот только прицепить его совсем не к чему.

Мой друг врал. Рана стала выглядеть значительно хуже – её края отчётливо почернели, и рядом с этой чернотой сизым цветом набухли вены!

– Ты прав, не так уж и плохо, – дрожащим голосом, до боли кусая губы, только чтобы не расплакаться случайно, отозвалась я и добавила поражённым шёпотом. – Этот укус предназначался мне…

– Дема, – друг уверенно схватил меня за руку. – Этот укус на том из нас, на ком должен быть, ясно? Сейчас просто перемотай мне руку новой тряпкой, хорошенько смоченной виски, дай мне немного попить воды и, пожалуй, мне не помешает вздремнуть – меня клонит в сон, думаю, посплю, и полегчает.

Я сделала всё чётко по инструкции: оторвала новый лоскут от его накидки, которая мне всегда так сильно нравилась, щедро смочила её виски, обработала рану, после чего всё же решила перевязать её ещё одним, совершенно сухим лоскутом, на что уже начавший дремать парень не обратил совершенно никакого внимания. Тот факт, что он так быстро впал в глубокую дрёму, меня напряг ещё сильнее: да, мы очень устали, но здоровые люди не должны так резко проваливаться в забытье, словно по щелчку, или я чего-то не понимаю?..

Полностью накрыв его брезентом, то есть прямо от пяток до самой макушки, я вышла из каменной выбоины и, не находя в себе сил к спокойствию, решила развести миниатюрный костёр, чтобы хоть как-то занять себя. В итоге для этого дела набрала огромную кучу веток, а когда опомнилась, вечерние сумерки уже наступили.

Как и хотела: я развела совсем маленький костёр и каждые пятнадцать минут подбрасывала в огонь по паре сухих веточек или по добротному куску сухой порохни. В определённый момент я поймала себя на том, что, оказывается, продолжительное время ни