Невинность и порок - Элейн Барбьери

Касс медленно расправил плечи.

— Вы сообщили об этом шерифу?

Стэн нахмурился.

— Да… но все оказалось без толку.

Выражение лица Касса сделалось жестким.

— Завтра я сам этим займусь.

Пьюрити, обернувшись, окинула взглядом лица окружающих.

— Кто хочет что-нибудь добавить? — Все промолчали, тогда она произнесла: — Ладно, пожалуй, на сегодня хватит. Пит уже приготовил ужин.

Когда работники вышли из комнаты, Пьюрити обернулась к Стэну. Тонкие черты ее лица заострились.

— Почему ты ничего не сказал мне о том, что произошло в мое отсутствие?

Стэн молчал. Она заметила, как дрогнуло его худое лицо. Он пожал плечами.

— Не знаю, дорогая. Наверное, потому, что ты только что вернулась домой… и еще потому, что выглядела такой счастливой, а я был рад снова увидеть твою улыбку.

В горле Пьюрити встал комок, но, к ее облегчению, как раз в эту минуту в комнату вошел Пит и отвлек внимание Стэна.

— Если кто-либо из вас намерен ужинать сегодня вечером, ему лучше поторопиться, — заявил он сердито. — Зная наших парней, могу предположить, что после них ничего не останется.

Пьюрити проворчала, обращаясь к Питу:

— Вы со Стэном оба хороши, раз держите все от меня в тайне.

Не обращая внимания на суровое выражение лица Пита, Пьюрити снова обернулась к Стэну. Сердитая складка у ее губ исчезла.

— Знаешь, ты упрямый старик, но об одном, кажется, все же забыл: я тоже упряма. — И уже более мягким тоном добавила: — Ни о чем не беспокойся. Завтра я поеду в город вместе с Кассом и поговорю с шерифом.

— Не стоит. — Стэн с раздражением махнул рукой. — Только время зря потратишь. От этого малого пользы не больше, чем от бачка с мусором. Он не пошевелится, даже если земля затрясется у него под ногами, а ты сама знаешь, как много чертовщины творится у нас в округе.

Внезапно наклонившись к Стэну, Пьюрити поцеловалa его в морщинистую щеку.

— Возможно, ты и прав, но ему так просто от меня не отделаться. — Пьюрити подняла глаза на Пита: — Помоги передвинуть кресло. Старине Стэну самое время перекусить.

— Любишь отдавать приказы. Я не раз говорил, что тебе следовало бы родиться мужчиной. — Стэн резко повернулся к Питу: — Ты слышал, что сказала леди. Раз ей так нравится играть роль босса, почему бы не сделать ей одолжение? — Затем Стэн неожиданно обратился к Кассу: — Что касается сегодняшнего происшествия, то мне следовало бы задать тебе хорошую взбучку за то, что ты позволил Пьюрити броситься стаду наперерез. Однако знаю, что у тебя не было другого способа остановить ее, как только подстрелить на месте. Полагаю все же, что урок пойдет тебе впрок.

Не дожидаясь ответа, Стэн подал знак Питу выкатить из комнаты его кресло.

Привычный скрип колес вызвал внезапные слезы у Пьюрити, и она тотчас направилась к двери, однако звук шагов Касса за спиной заставил ее обернуться к нему.

— Нет, прошу тебя, не надо.

— Тебе лучше немного перекусить.

— Я совсем не голодна.

Не дождавшись ответа, девушка вышла в окутанный тьмой двор.

Джулия стояла в гостиной и смотрела в окно, за которым сгущалась ночная тьма. Последние золотистые и розовые проблески заката гасли на горизонте. Вздохнув, она вернулась на кухню и поймала на себе пристальный взгляд Джека.

— Что-нибудь случилось, Джулия? Я еще не видел тебя такой встревоженной, с тех пор как вернулся домой.

— Значит, у меня встревоженный вид? — Щеки Джулии вспыхнули румянцем. — Я вовсе не хотела… То есть я просто… — Джулия внезапно замолкла. У нее сразу не нашлось слов для ответа, и потому она только прошептала: — Я надеялась, что Касс поскорее вернется на ранчо.

— Я же все тебе объяснил, дорогая.

Джек обнял ее, как бы успокаивая, однако Джулии всем сердцем хотелось, чтобы это движение означало нечто большее.

— Я не мог рисковать, оставив «Серкл-Си» в руках женщины, — продолжал между тем Джек. Когда Джулия изумленно взглянула на мужа, у него вырвался застенчивый смешок: — Во всяком случае, не такой женщины, как ты. Она еще почти ребенок, но думает, что ни в седле, ни в метании лассо, ни на охоте, ни даже по уму не уступит любому мужчине.

Джулия растерянно моргнула.

— И что, это на самом деле так?

Очарованный ею больше, чем когда-либо, Джек ответил со всей искренностью:

— По правде говоря, не знаю. Мне известно только то, что Стэн очень высокого мнения о ней. Конечно, все работники там стоят за нее горой, но думаю, они просто не могут оставаться равнодушными при виде ее прелестного личика и белокурых волос, не говоря уж о брюках, которые она носит и которые, на мой взгляд, чересчур узки.

— Брюки!

— Она не совсем обычная женщина, Джулия.

Джулия задумалась над его словами, потом предположила:

— Что ж, возможно, это и к лучшему.

Джек улыбнулся.

— Иногда ты меня поражаешь.

— А что думает о ней Касс?

Улыбка Джека померкла.

— Не знаю. Между ними с самого начала возникли трения. Когда я уехал, дела у них шли не слишком-то гладко.

— Что ж, Касс, если пожелает, сумеет все исправить. В нем есть какая-то скрытая доброта… и чуткость, которая помогает ему заглянуть прямо в душу человека.

— Доброта и чуткость… — Джек покачал головой. — Думаю, мало кто из обитателей «Серкл-Си» мог бы с тобой согласиться.

— Значит, они ошибаются! — Гнев, охвативший Джулию, вызвал у нее минутный приступ головокружения. Усилием воли оправившись от него, она заявила со всей твердостью, какую только допускал ее мягкий от природы характер: — Ни одна женщина не могла бы иметь лучшего сына, чем Касс.

— Знаю.

— Мне… мне бы так хотелось, чтобы он был дома, Джек. — Джулия увидела теплоту во взгляде Джека. Как жаль, что она пока не могла сказать ему… не могла объяснить… — Я люблю тебя, Джек.

Она ждала ответа, но его не последовало. Когда же он наконец заговорил, она почувствовала в его голосе неподдельную тревогу.

— У тебя утомленный вид, дорогая. Я тоже устал. Может быть, нам обоим стоит сегодня пораньше лечь спать.

Быть рядом с Джеком… чувствовать тепло его объятий… знать, что он любит ее, хотя ему так трудно сказать об этом вслух…

— Да, я очень устала. Джулия подала ему руку.

На скотном дворе царили тишина и покой, когда Пьюрити провела ладонью по ноге гнедой кобылы, ощупывая ее. Убедившись, что рана совершенно зажила, она подняла глаза и погладила животное. Лошадь уткнулась носом в ее ладонь.

— Значит, ты скучала по мне, — рассмеялась Пьюрити, довольная проявлением привязанности своей любимицы. — Я тоже рада, что вернулась. Три недели вдали от дома — слишком долгий срок. — Улыбка на ее лице померкла, и Пьюрити добавила: — Раз уж твоя нога зажила, я возьму тебя завтра с собой в город. Небольшая прогулка тебе не помешает, а, девочка?