Прибалтика и геополитика. 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации - Лев Соцков

11. Наконец, СССР безусловно захочет лишить Германию возможности снова наложить экономическую лапу на Балканы, как это было в 30 годах.

Много лет после войны СССР не сможет вывозить в Балканские страны предметы производства, получаемые ими прежде из Германии. Среди возможных выходов могут быть рассмотрены два:

а) чтобы эти предметы ввозились из Великобритании;

б) чтобы местная промышленность в Балканских странах спешно развивалась при помощи иностранного капитала.

Нет оснований предполагать, что СССР будет протестовать против любого разрешения, при условии уверенности, что нет намерения заменить германское экономическое господство на Балканах английским. Подобная уверенность могла бы быть создана подробными консультациями и, возможно, созданием некоего интернационального органа для привлечения капиталов на Балканы, где СССР должен быть представлен в соответствии с его политическими интересами в этой части Европы.

ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

12. Правительство Советского Союза неоднократно решительно высказывало свое отрицательное отношение к ней, хотя оно заявило на Московской конференции, что в «должное время» оно будет готово рассмотреть этот вопрос в свете опыта послевоенного сотрудничества с другими союзными нациями и обстоятельствами, которые могут возникнуть после войны. Насколько советы против, настолько поляки выступают за эти планы. Правительство Советского Союза опасается:

а) Что подобная схема станет инструментом для осуществления польской мечты о создании блока «от Балтийского до Черного моря», который возобновил бы в новой форме примечательную Польско-Литовскую империю, какой она была в 16 и 17 веках. Польские ораторы не скрывают своего желания включить Балтийские государства в такую федерацию, не говоря уже о тех польских территориях, которые были присоединены Советским Союзом в 1939 г. Оба эти района, как мы видим, рассматриваются Советским правительством жизненно важными как в стратегическом, так и в политическом отношениях; больше того, его собственный престиж внутри страны связан с сохранением районов, которые «добровольно» пожелали войти в состав СССР.

б) Правительство Советского Союза опасается также, что подобная конфедерация, даже если она не направлена на отделение Балтийских государств и Украины от СССР, будет возглавляться антисоветскими элементами в Польше, Венгрии и других странах и таким образом может подпасть под германское влияние или влияние другой страны, которая захочет проводить антисоветскую политику.

СССР и БУДУЩЕЕ ГЕРМАНИИ

13. Россия, как и Великобритания, ничего не сделала, чтобы препятствовать объединению Германии в 19 столетии, обе страны рассматривали это с благосклонным нейтралитетом. В 20 веке Россия стойко выступала против германского нажима в восточном и в юго-восточном направлениях. После войны 1914 – 19 гг. сложилось исключительное положение, так как большевистское правительство в России не признавалось западными державами, принимавшими участие в вооруженных попытках свергнуть его. Россия была, таким образом, брошена в объятия Германии. (Договор в Рапалло 1922 г.) Намерение большевизировать Германию было заменено военным и экономическим сотрудничеством. Возникло тесное взаимопонимание между рейхсвером и Красной Армией. Это взаимопонимание, однако, было основано на слабости и изоляционизме обеих сторон. Подобно «Дрейкейзербунд» 19 столетия оно прекратилось, как только Германия стала снова сильным военным государством.

В 30-х годах СССР был последовательным защитником коллективной оппозиции германской агрессии. Надо думать, что отмена этой политики в 1939 г. объясняется русскими опасениями (хотя и неоправданными), что Великобритания и Франция не намеревались вести эффективную борьбу против Германии и что англо-французская политика направлена на отвод германской агрессии на восток.

14. Между 1918 и 23 гг. Советское правительство, несомненно, прилагало усилия в сторону коммунизации Германии. После 1923 г. этот план был оставлен для более непосредственных политических и экономических выгод. Германская коммунистическая партия оказалась неспособной воспрепятствовать нацистскому движению. Вполне возможно, что после этой войны в Германии может возникнуть своего рода коммунистическое движение. Однако весьма невероятно, чтобы современное правительство СССР положительно рассматривало коммунистическую Германию при всех условиях, в течение многих грядущих лет. Если бы Германия вошла в состав СССР как составная республика, более высокое экономическое и техническое развитие ее и более высокий жизненный и политический уровень ее населения, несомненно, дали бы немцам право требовать господствующего положения, что, несомненно, не приветствовалось бы как Кремлем, так и вообще народами России. Весьма существенной задачей Советского правительства было оградить его политически отсталое население от общения с западными идеями, и оно едва ли изменит эту политику в пользу народов Германии, которые непрерывно на протяжении дюжины лет начиняются антикоммунистическими и антиславянскими идеями нацизма. Предполагаемая «большевизация» определенной части нацистской партии в конце настоящей войны может, в силу вышеуказанных причин, встретить только враждебное отношение со стороны Советского правительства. Даже если допустить невероятный случай, что Кремль решит последовать подобной политике, то почти невозможно, чтобы многострадальный русский народ, после трех лет суровейших в истории битв, вступил в дружественные взаимоотношения с немцами.

Первым требованием СССР после поражения Германии будет получение длительного периода безопасности и мира, во время которого он сможет перестроить разрушенные промышленные районы на Украине. При условии гарантии ему безопасности в результате эффективного сотрудничества с западными союзниками в деле обезвреживания Германии СССР будет первым долгом заинтересован в получении репарации в виде машин и рабочих из Германии. Для выполнения этой цели СССР, несомненно, будет поощрять согласие и стабильность в Германии (как и в Италии), для того чтобы можно было начать вертеть колеса промышленности на благо СССР. Советский Союз, однако, будет настаивать на строгом контроле тяжелой промышленности, оставленной Германии для того, чтобы ее продукция в первую голову могла использоваться для реконструкции районов в СССР и других местах, опустошенных Германией, и никоим образом для перевооружения Германии.

СССР будет способствовать восстановлению независимости Чехословакии, Австрии и Дании с соответствующими границами, включению германских промышленных районов в Польшу и даже Францию и Бельгию и, возможно, полному разделу Германии, если удовлетворительные гарантии не будут предоставлены со стороны остальных союзников, что ей никогда больше не будет дана возможность представить военную угрозу. Возвращение к рапальской дружественной политике с Германией возможно только в том случае, если повторятся условия, предшествовавшие Рапалло, а именно, если правительство Советского Союза увидит, что то, что оно рассматривает как свои жизненные интересы, не принимается во внимание западными союзниками, или если оно не получит удовлетворительных гарантий, что Германии не будет дана возможность восстановить ее экономическое, а также военное могущество, существовавшие до 1939 г. Если подобный срыв сотрудничества с союзниками произойдет, СССР сможет обратиться к политике 1923 – 39 гг. Необходимо напомнить, что дружественные отношения между СССР и Германией не влекли за собой попытки со стороны Советского Союза коммунизировать Германию, наоборот, дружба основывалась, главным образом, на отказе от подобных попыток. В Германии немало будет некоммунистически настроенных немцев, выступающих за русскую ориентацию в политике, не может быть, однако, никакого сомнения, что подобная политика будет рассматриваться правительством Советского Союза, как худший вариант по сравнению с сотрудничеством с западными союзниками, и это не будет соответствовать историческим интересам России.

В. ФРАНЦИЯ и ЧЕХОСЛОВАКИЯ

15. За последние 200 лет, как только Россия чувствовала опасность со стороны Германии, она начинала искать (и обычно находила) союз Франции. Исключениями являются такие периоды, когда Франция была слишком сильна, чтобы опасаться Германии (наполеоновский период), хотя даже тогда Наполеон и Александр смогли придти к соглашению в 1807 г., которое было нарушено только французской агрессией или когда Россия не опасалась германского проникновения на восток (Крымская война, Франко-прусская война). Во время Крымской войны угроза австрийской интервенции против России была достаточно сильной, чтобы вынудить последнюю достичь соглашения с Англией и Францией. Третьим исключением был период с 1917 по 1933 г., период затмения России и Германии как первостепенных государств – когда внутренние социальные соображения руководили в проведении Францией политики санитарного кордона.