Исключительно твой - Лука Луминица

поворачивая голову. Сначала подумал, что мне мерещится, но нет. Маленький мальчик, стоял в открытых дверях, смотря на меня.

Не слышал, как дверь открылась, он сделал это, как-то бесшумно, словно она не весила тонну.

Я бежал к нему, стирая ноги и тело в кровь, но я добежал бы, даже, если бы все мои конечности отвалились.

— Сынок. — обнял его, падая на колени. Свою мини копию, с точностью похожую на меня. — Сыночек мой, где ты был так долго? — отстранился немного, смотря на его милое личико.

В его глазах стояли слезы.

— Ты обиделся на меня? — спросил осторожно.

Он кивнул, слеза скатилась по его щеке, которую он быстро стер.

— Я был у мамы. Не мог ее оставить одну. Приходил к ней каждую ночь. Она очень сильно плакала. Из-за тебя, пап.

Стыд и позор, все то, что я испытывал, опустив глаза в пол.

— Я пришел ненадолго. Попрощаться. Мне больше не разрешили к тебе приходить.

— Нет, не уходи. — слезы наполнили мои глаза.

— Пап, послушай. — его маленькая ручка накрыла мою грудь. — Так должно было случиться, я не должен был родиться. Никто не виноват. Я вас очень люблю, у меня безумно красивая мама и ты пап тоже, но мама…

Я улыбнулся, сквозь слезы. Полностью соглашаясь с ним.

— А еще дядя Сережа, он тоже красивый, а Стеша, она такая добрая. Бабушка мне сказала по секрету, что она беременна. У них девочка родиться.

— Какая бабушка? — спросил у него.

— Я здесь с бабушкой Таней и дедом Степой. Они обо мне заботятся.

Родители моей мамы. Не мог сдержать слез, сжимая его маленькую руку. Колени утопали в наждачке пола, но я стоял, и выстою, сколько придется.

— У меня будет братик. — погладил меня по волосам. — Только будет похож на маму, но глаза твои. Я подглядел. Только никому не говори. — приложил пальчик к губам. — Это большой секрет. — он улыбался самой радостной улыбкой.

Хотелось, сожрать локти, чтобы не заорать на весь тоннель.

— Пап, возвращайся к маме. Она тебя очень любит и ждет. У вас все будет хорошо. Я знаю, ты боишься, но не надо больше бояться. Ты веришь мне?

Кивнул ему, потеряв дар речи.

— Это маме, передай, пожалуйста. Тут немного. — протянул мне букетик желтых одуванчиков. — И скажи, чтобы больше не плакала, а то мне тут мокро очень и я тону в ее слезах. — он обернулся назад, словно видя и слыша то, что я не мог. — Мне пора, пап. Не бойся, иди. — обнял меня за шею крепко-крепко, поцеловав в щеку напоследок.

Говорят, что дети пахнут по — особенному, оно так и есть. Я ни с чем не перепутаю этот запах.

— Закрой за мной дверь. — сделал шаг назад.

Я не мог переступить через порог, а он уже уходил, помахав мне рукой.

— Не скучай по мне. Живи настоящим. И ничего не бойся. — крикнул, подарив мне еще немного своей лучезарной улыбки.

Стены начали сужаться. Смотрел на удаляющуюся фигуру сына, стараясь, как можно четче запомнить, и сохранить его в своей памяти. Меня либо раздавит, либо я спасусь и вернусь назад. Я закрывал эту дверь с трудом, отпуская его, решив жить настоящим, как он просил.

Когда дверь закрылась, на меня начал рушиться потолок, а стены так и наровили раздавить. Я мчался обратно, на встречу, будущему, еле протискиваясь в узкую щель, застревая и обдирая кожу. Выбежал, слыша, как за спиной, сначала рухнул, а затем исчез тоннель. Навсегда.»

Проснулся весь в поту. Постельное белье подо мной полностью промокло вплоть до матраса.

Я улыбался и плакал от радости, что этот момент наступил, наконец-то я смогу сделать, тот самый шаг вперед, чтобы жить. Жить и быть счастливым с девушкой, которую люблю.

«Не скучай по мне. Живи настоящим»

— Я проживу эту жизнь. Я проживу ее. Обещаю. — накрыл лицо руками, не веря в происходящее.

Смогу, наконец-то, не смотря ни на что, сделать, Снежу счастливой, как и обещал. У меня будет семья, и я ничего не буду бояться.

Звонок телефона прервал мои радостные мысли.

— Фламинго. Как дела? — хлюпнул носом, вытирая влажное лицо, мокрой простыней.

— Все отлично. Я летала на самолете и угадай, куда мы прилетели.

Куда еще Серега мог привезти ее из жаркого лета? Конечно же, в холодную зиму.

— На лыжах уже покаталась или выбрала борд?

Воспоминание о том месте, в котором они находились, у меня были не самые лучшие, но я рад за них, особенно за подругу.

— Как ты угадал? Блин.

Рассмеялся.

— Я знаком с ним больше, чем ты.

— Завтра сказал. Будет какой-то инструктор, он меня научит. — прекрасно знал этого инструктора, который находился в поле ее зрения. — А ты чего делаешь?

— Борщ варю. — соврал.

— Борщ варишь? — рассмеялась. — Может лучше суп? Приезжай, я научу.

— Заманиваешь меня в гости?

— Да, да. Заманиваю тебя, потому что мы все очень соскучились.

Скоро, Стеша. Вы только возвращайтесь. Она чем-то громыхала на заднем фоне.

— Чем ты громыхаешь? — убрал немного телефон от уха, чтобы не оглохнуть.

— Не знаю, хочу есть. Готова, слопать слона. — беременная, уже. Круто, еще не знает, но скоро удивиться. — Он перед тобой. — услышал бас Сереги. Блин, скучал жутко по этому ворчуну. Эх, дружище мой, скоро станет папкой.

Сдерживал себя от того, чтобы не заорать на весь дом и не разбудить маму. Он же хотел принцессу, вот и получил. Мысли материальны, стоит только очень сильно и искренне захотеть.

— Может у тебя там внутри двойняшки? — спросил у нее, соврав в очередной раз, зная правду.

— Какие двойняшки? — возмутилась. — Нет. Все, хватит быть таким уверенным. Ты как бабуля-провидица, все знаешь наперед. Пока.

Засмеялся, когда она завершила звонок.

«Живи настоящим» снова вспомнил слова сына.

Попал в этот тоннель через неделю, как мы его потеряли. Сначала до жути испугался, а потом обрадовался. Мы болтали с ним практически каждую ночь, на протяжении десяти лет.

Все его слова были правдой, я слишком погряз в прошлом, живя им, забыв о том, что есть сейчас и потом.

Настало мое время.

Время создавать свою историю…..

Глава 27

Снежа

Наши дни

Утро не задалось. Врединка, решила поиграть с моими волосами, сваляв их в хороший колтун, пока я мирно досматривала сон, в котором я с Орловским лежала на пустынном пляже, слушая морской прибой.

— Неугомонная, ты кошка. — погладила ее. — Мне Саня снился, а ты досмотреть сон не дала. Вредина.

— Мяу.

— Да, да. Ты. Резвишься тут, и спать мне не даешь.

Пришлось