Кареглазая моя - Лиза Клейпас

– Может, тебе стоит потрудиться, чтобы он улыбался почаще, Бетани.

Та рассмеялась:

– Нет, пусть уж занимается своими рисунками и дизайном… Здесь со мной тот, кто знает

толк в веселье. – Она стиснула руку парня и улыбнулась мне: – Эйвери, ты ведь не

возражаешь, что я пригласила Колби в нашу девичью компанию? Он никого не

потревожит.

Колби ответил ей с лукавой улыбкой:

– Тебя я планирую тревожить много и часто.

Хихикающая Бетани потащила его к бару, где они принялись копошиться в банках с

напитками. Взволнованная стюардесса попыталась убедить парочку занять места и

позволить ей подать прохладительное.

– Кто такой Колби? – осмелилась я спросить у Холлис.

– Да никто, – прошептала она. – Инструктор по водным лыжам. Бетани познакомилась с

ним прошлым летом. Они просто друзья. – Она пожала плечами. – Бетани любит окружать

себя забавными людьми. Я обожаю Райана, но порой он ведет себя как скучный домосед.

Я воздержалась от комментариев, хотя так и подмывало заметить, что несправедливо

осуждать Райана за то, что он недостаточно весел, когда готовится жениться на

нелюбимой женщине и воспитывать нежеланного ребенка.

– Но не надо никому об этом говорить, – немного помолчав, добавила Холлис. – Особенно

Джо. Он может сказать что-нибудь Райану и заварить еще ту кашу.

– Холлис, если в мире существует человек, который больше вас хочет, чтобы эта свадьба

прошла безупречно, то это я. Будьте спокойны, я никому ничего не скажу про Колби. Это

вообще не мое дело.

Довольная Холлис посмотрела на меня с неподдельной теплотой:

– Рада, что мы друг друга понимаем.

Еще одно странное событие произошло у стойки регистрации в отеле, где я получала ключ

от номера. Когда сотрудник провел мою кредитку через терминал, я в ожидании чека

глянула на девушку, работавшую рядом, которая только что зарегистрировала Бетани и

Колби. В один номер. Наверное, отчасти я надеялась, что молодые люди и правда только

друзья. Во время полета из Хьюстона они вели себя как подростки: шептались, хихикали, вместе смотрели фильм, но в их поведении не просматривалось сексуального подтекста.

Заселение же в одну комнату, тем не менее, развеяло все сомнения.

Я снова переключилась на своего регистратора. Он вернул мне кредитку и протянул

форму, на которой требовалось поставить подпись с расшифровкой. Я была честна с

Холлис и не собиралась никому рассказывать о Бетани и Колби, но причастность к этой

тайне вызывала у меня чувство гадливости и угрызения совести.

– Увидимся попозже, – крикнула мне Бетани. – Не ждите нас с Колби на ланч, мы закажем

еду в номер.

– Давайте встретимся через два часа у стойки консьержа, – предложила я. – Примерка

платья в два.

– В два, – повторила Бетани, уже шагая к лифтам. Колби шел за ней. Они притормозили у

витрины со сверкающими драгоценностями.

Холлис подошла ко мне, пряча в сумку телефон.

– Попытайтесь как-нибудь вырастить дочь, – устало и как будто защищаясь сказала она, –

а потом расскажите мне, насколько это легко. Вы научите ее отличать хорошее от плохого, правильно себя вести, верить в то, что следует. Вы выложитесь на полную, но в один

прекрасный день ваша умница-дочка совершит какую-нибудь глупость. И вы сделаете все, что в ваших силах, лишь бы ей помочь. – Холлис вздохнула и пожала плечами. – Бетани

может вести себя как угодно, покуда не выйдет замуж. Пока что она не произносила

никаких клятв. Но когда произнесет, я буду ждать от нее их исполнения. А до тех пор

Райан точно так же свободен.

Удержав язык за зубами, я кивнула.

Ровно в два часа дня нас встречали в свадебном салоне Финолы Стронг в Верхнем Ист-

Сайде. Интерьер был выполнен в элегантных дымчатых тонах, а мебель в альковах

обтянута бархатом. Жасмин посоветовала мне обратиться к Финоле, которая в свою

очередь согласилась превратить мои неуклюжие наброски в настоящий эскиз. Известная

своей любовью к строгим силуэтам и пышным деталям, Финола прекрасно справилась с

вышивкой бисером под старину, затейливыми декоративными клиньями и завышенной

талией. В создании дизайнерских свадебных нарядов стоимостью от тридцати тысяч

долларов и выше команде Финолы не было равных.

Два месяца назад в дом Уорнеров в Хьюстоне прибыла помощница модельера, чтобы,

основываясь на эскизе, собрать муслиновую модель платья, методично закалывая ткань

булавками. Поскольку Финоле было известно о беременности невесты, фасон платья легко

подгонялся под меняющуюся фигуру Бетани.

Сегодня Бетани предстояла первая примерка самого платья, отделка которого по большому

счету уже была готова. Дизайнер собиралась посмотреть, как оно сидит, и при

необходимости внести в фасон изменения, чтобы ткань струилась и ниспадала идеальным

складками. Один из ассистентов Финолы за несколько дней до свадьбы прилетит в

Хьюстон для последней примерки, так что в случае чего время на дошив будет.

Пока мы ждали в примерочной с огромным трехстворчатым зеркалом и уединенной зоной

отдыха, помощница Финолы принесла шампанское для нас с Холлис и бокал

шорле (шорле (нем. Schorle, фр. shaurlet) - смесь из вина с минеральной водой либо вина с

лимонным лимонадом, либо сока с минеральной водой) для Бетани. Вскоре появилась и

сама Финола: стройная блондинка лет тридцати пяти с искренней улыбкой и живым

лучистым взглядом. За годы работы в модной индустрии я встречалась с ней три или

четыре раза, но наши встречи длились всего несколько секунд на Неделе моды или на

многолюдных светских мероприятиях.

– Эйвери Кросслин! – воскликнула Финола. – Поздравляю с новым шоу!

Я рассмеялась:

– Спасибо, но я не разделяю уверенности Жас в том, что меня утвердят.

– Скромница из тебя никудышная, – уведомила Финола. – Выглядишь жутко довольной.

Когда встречаешься с продюсерами?

– Завтра, – с улыбкой призналась я.

Когда я представила Финолу Уорнерам, она заявила, что Бетани – одна из самых красивых

невест, для которых ей доводилось шить свадебные наряды.

– Не терпится увидеть вас в этом платье, – говорила она Бетани. – Оно просто

олицетворение глобализации: японский шелк, корейская подкладка, индийский бисер,

итальянская сетка и французское старинное кружево. Мы на несколько минут выйдем, а