Прикосновение ненависти - Дж. Л. Бек

Мои ногти впиваются в кожу его головы, и я не в силах сделать ничего, кроме того, что требует мое тело. Мне нужно кончить. Нужно облегчение, которое может дать мне только он. Как бы сильно ни хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось, я умру, если этого не произойдет.

Я больше не могу этого выносить.

К тому времени, как его язык находит мой клитор и совершает серию быстрых, легких движений, напряжение в моем естестве взрывается.

— Я кончаю! — Кричу я, не в силах остановиться.

Меня охватывает эйфория, и я соскальзываю в райское пространство, пока у меня спазмы. Мои ноги сжимаются вокруг его головы, пока я преодолеваю их, волна за волной облегчения накатывает на меня, заставляя задыхаться и на грани потери голоса кричать снова и снова.

— Рен! О боже, Рен! — Не знаю, смеюсь я, плачу или и то, и другое. Я полностью разбита и полностью в его власти.

Он молча отвечает мне, взяв меня за бедра, его хватка твердая, даже сильная, удерживающая меня на месте. Удовольствие продолжает нарастать, и, хотя я только что кончила, я чувствую, что вот-вот наступит еще один оргазм. Боль и удовольствие смешиваются, и я не могу остановить надвигающийся оргазм. Трение языка Рена о мой клитор, когда он лижет меня быстрее, переходит в крещендо.

— Прекрати… О боже, — всхлипываю я, пытаясь избежать его прикосновений, пока они не воспламенили меня. Вместо того чтобы упасть со скалы и достичь долины, ощущения нарастают, оставляя меня подвешенной между напряжением и экстазом. Это продолжается снова и снова, с каждым прикосновением его языка.

Именно тогда, когда я уверена, что ничто не может быть лучше или доставить мне больше удовольствия, я чувствую, как он входит в меня. Он просовывает палец в мой тугой канал, и я почти содрогаюсь в конвульсиях.

— Ну же, Ангел, ты можешь подарить мне еще один оргазм. Излей этот сладкий нектар мне на язык и кончи на мои пальцы, чтобы я знал, что ты готова принять мой член.

Его голос едва доносится до моих ушей, но я знаю одно наверняка.

Он не остановится, пока я не кончу снова. Мое нутро сжимается до боли, и все, что я могу сделать, это сжать простыни в кулак одной рукой и попытаться отбиться от его безжалостных прикосновений другой.

— Я больше не могу. — Стону, на грани рыданий, но он не останавливается. Я чувствую движения его пальца, входящего и выходящего из меня. Он добавляет второй палец, растягивая меня, и я откидываю голову на подушки.

Я на грани смерти. Смерти от оргазма.

— Кончи на меня, Скарлет, или я не дам тебе свой член. — Я стискиваю зубы, и он вводит палец внутрь меня, поднимая мое наслаждение на новую высоту. Он прикасается к чему-то глубокому, чему-то плотскому и необузданному.

— О боже… — Мой голос срывается, черт возьми, может быть, даже я срываюсь. Не уверена. Все отступает на задний план, когда я взрываюсь, мое нутро сжимается от боли и удовольствия, я сжимаю пальцы Рена так сильно, что боюсь, как бы он их не потерял.

По моей коже бегут мурашки, и я парю, удаляясь в неизвестность. Тогда Рен сжаливается надо мной, его пальцы замедляются, язык больше не на моем клиторе, а вместо этого на моем бедре и складках, упиваясь моим освобождением, как котенок миской молока.

— Восхитительно. Я мог бы есть тебя за каждым приемом пищи и все равно был бы голоден. — Его комплимент вызывает у меня улыбку, но я так устала, что могу только вздохнуть.

— Мне кажется, я умерла и вернулась к жизни, — хнычу, когда он снова медленно двигается, его пальцы нежно входят и выходят из меня. Мой пульс звенит в ушах, а дыхание такое прерывистое, что можно подумать, будто я пробежала марафон.

Я смотрю, ошеломленная, почти побежденная тем, что он получает удовольствие от меня. И это для меня. Все для меня.

Я никогда не чувствовала себя более готовой, более голодной и нуждающейся в нем, чем сейчас. Еще несколько поглаживаний, и он убирает пальцы, поднося их ко рту. Его голубые глаза закрываются, и на лице появляется чистое удовлетворение.

Когда он снова открывает их, синева становится темнее, более яркой на фоне его кожи, и он встает, расстегивая пуговицу на джинсах, чтобы спустить их вместе с боксерами. Его член высвобождается, становясь по стойке «смирно».

Он выглядит прекрасно, головка красная и набухшая от желания. Он ползет по всему моему телу, окутывая своим теплом. Поцеловав меня в уголок рта, он устраивается между моих бедер.

Здесь его место — в объятиях моего тела, мои руки и ноги обхватывают его, а он пристраивает свою головку у моего входа.

Вот оно. Мое тело напрягается от предвкушения, в то время как сердце стучит как молот, угрожая вырваться из груди.

Если бы это был кто-то другой, а не он, смотрящий на меня сверху вниз, и чье-то другое сердце бешено колотилось бы рядом с моей грудью, я бы испугалась. Я бы закрыла глаза и напряглась, ожидая боли. Надеясь, что все произойдет быстро.

Но это Рен. Его знакомые глаза и любимое лицо.

— Вот и все, ангел. Это твой последний шанс стать свободной. После этого ты будешь моей навсегда, — шепчет он мне в губы.

Если раньше я его просто любила, то теперь я полностью в его власти. Эта простая пауза, чтобы убедиться, что я готова, — все, что мне нужно, чтобы подтвердить, что это правильно. Так и должно быть.

Поглаживая его по щеке, я смотрю ему в глаза.

— Я всегда была твоей.

Он улыбается.

— Хорошо. Я буду настолько нежен, насколько смогу, но ничего не могу обещать. Я так долго хотел тебя.… ты выводишь меня из себя.

Я киваю, крепко держась за него.

Мне все равно, нежный он или нет. Я хочу этого слишком сильно.

Балансируя на одной руке, он проводит головкой члена по моим складочкам, смачивая кончик. Его взгляд задержан между нами, он наблюдает за собой. Это самая эротичная вещь, которую я когда-либо видела. Взяв себя в руки, он направляет его к моему входу, мягко подталкивая.

Наши глаза встречаются, его бедра подаются вперед, и в долю секунды мир наполняется вспышкой света, одним мгновением боли, обернутой в удовольствие, которое глубже, чем все физическое.

Глубоко в душе.

Наконец, он внутри меня, входит дюйм за дюймом, и я чувствую каждую его частичку, когда он растягивает и наполняет меня. Это намного лучше, чем я когда-либо представляла,