В тебе моя жизнь... - Марина Струк

— Что вам угодно, сударь? — холодно начала она. — К чему эти тайные свидания да разговоры? Да еще, помнится, вы должны быть совсем в другом месте.

— Должен, — согласился с ней Загорский, слегка прищурив глаза, словно стремясь скрыть их выражение от своего визави. — Но как видите, я здесь, перед вами. Да и где мне прикажете быть, когда вы, сударыня, признавшись мне в своих чувствах, в тот же день принимаете предложение другого! Я не поверил своим глазам, когда прочитал о вашей спешной помолвке.

— И вовсе она неспешная! — слегка повысила голос Марина, мгновенно потеряв над собой контроль, услышав его обвинения в свой адрес.

— Неспешная? Я готов биться об заклад, что вы, сударыня, назначили бы венчание на месяц до моего возвращения из ссылки. Разве нет? Разве мысль об этом не приходила в вашу очаровательную головку? А! Вы краснеете, значит, все-таки приходила. Зачем вы приняли его предложение?

— Позвольте, по какому праву вы задаете мне подобные вопросы?! — возмутилась Марина.

— Отвечайте на вопрос. Вы не любите его, я знаю это. Тогда что? Деньги, титул? Разумеется, — с горечью в голосе проговорил Загорский. — Он довольно выгодная партия. Уверен, ваша маменька довольна вами и уже успела письменно заверить вас, как она счастлива, что у нее такая благоразумная дочь.

Он замолчал, словно не желая продолжать разговор. Молчала и Марина. Тон его голоса, эта горечь и боль, звучавшие в нем, пронзили ее душу. Она даже и предположить не могла, что князь будет так задет случившимся, что это так тронет его душу.

Внезапно Загорский взял девушку за руку и опустился на одно колено перед ней, что удивило ее донельзя.

— Ах, что вы делаете, Сергей Кириллович, — прошептала она растерянно.

— Как что? Опускаюсь перед вами на колени, милая Марина Александровна. Разве не так поступают герои в романах, что вы читали? — спросил он ее с улыбкой на губах.

— Зачем? Зачем вам это? Ах, не шутите со мной так!

— Милая Марина Александровна, — уже без улыбки продолжил Загорский, глядя на нее снизу вверх. — Я делаю это, потому что не поступи я так, вы станете женой другого, не успей я даже воротиться из моего невольного удаления от вас. Не сделай это, то другой займет место подле вас, предназначенное мне самой судьбой.

Я люблю вас, Марина Александровна. Впервые за последние годы эти слова так легко слетают с моих губ, ибо идут они от сердца. Я делаю это, чтобы удержать вас от этого неразумного поступка, который вы совершаете в первую очередь наперекор мне и своим чувствам. Разве не вы признались мне несколько дней назад, что свое счастие вы видите только во мне и ни в ком ином? Вы тогда еще сказали, что хотите видеть во мне не только своего возлюбленного, но и супруга, и только это дает мне надежду, что этот мой поступок найдет отклик в вашем сердце. Я на коленях у ваших ног, милая Марина Александровна, и смиренно жду вашего ответа на вопрос: вы станете моей женой?

Маринино сердце вдруг резко ухнуло в груди куда-то вниз.

— Что вы сказали? — прошептала она.

— Я прошу вас составить мое счастие и оказать мне честь стать моей супругой. Да, я вынужден признать, что Анатоль будет для вас гораздо лучшим супругом, чем я, ибо к чему скрывать — мой нрав далеко не сахар. Я не уверен в том, что мой дед признает наш брак, а это означает, что я не могу предложить вам такое благосостояние, что положил к вашим ногам Анатоль. Я могу рассчитывать только на офицерское жалование да на доходы от небольшого имения, что раньше принадлежало моей матери, а теперь мое по праву наследства. Да и доходное ли оно? Я не проверял состояние дел в нем уже несколько лет, предоставив это управляющему моего деда. Я не могу да и не хочу сделать карьеру при дворе, я не столь честолюбив, может, это мой минус, посему не могу обещать вам того участия в светской жизни, что вы могли бы получить по праву супруги флигель-адъютанта. Как видите, все, что могу положить к вашим ногам, лишь мое сердце и моя рука. Примите ли вы их, милая Марина Александровна?

Загорский замолчал и смотрел на ее лицо в ожидании ответа. Молчала и Марина. Она была столь ошеломлена происходящим, что потеряла дар речи в этот миг. Потом она медленно опустилась на колени и взяла его лицо в свои ладони.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? — прошептала она.

— Всем сердцем, — ответил ей князь.

— Я стану ею.

Эти тихие слова заставили его почувствовать себя, словно в эйфории. Он и не подозревал, насколько был напряжен все это время, что говорил ей о своих чувствах и намерениях.

Загорский нежно прикоснулся губами к губам девушки и прошептал прямо в них:

— Тогда пошли со мной, и стань ею сейчас.

— Сейчас? — удивленно отпрянула Марина и посмотрела в его глаза. Ей казалось, что он опять пошутил, но выражение его глаз свидетельствовало об обратном.

— Мы рядом с церковью. У меня есть два свидетеля и согласие служителя обвенчать нас немедля при твоем согласии, — сказал он. — Я не уверен, что, даже получив твое согласие на брак со мной, ты снова не переменишь решение, едва сообщишь об этой вести своей семье. Решайся, милая. Слишком много препон будет меж нами, промедли мы сейчас с браком. Мой дед, твоя семья, твой долг…

— Но как же, вот так — без благословения? — прошептала Марина.

— Само провидение благословляет нас, милая. Разве тебе этого недостаточно? Да и потом — я не уверен, что твоя маменька благословит нас на брак. Анатоль для нее уж куда получше партия для тебя, чем я. Что ты решишь, милая? Я весь твой сейчас. Только от тебя зависит, как мы поступим далее.

Марина на мгновение задумалась. Да, Сергей прав — ее мать никогда не даст благословения на этот брак. Да и его дед тоже, судя по тому, что ей известно о старом князе. К тому же совсем неизвестно, что случится за это время, что они проведут в разлуке, а она была так долга.

— Пойдем, — протянула ему свою руку Марина. — Я согласна.

Загорский подскочил на ноги и, подняв девушку с земли, крепко и страстно поцеловал, словно печатью закрепляя ее слова на устах.

Мат. Партия окончена.

Глава 18

Их обвенчали спустя пару часов после их кратких исповедей служителю этой небольшой деревенской церквушки.

Марина сразу расположилась к этому пожилому человеку, хотя ей было трудно менять исповедников при переездах — ей всегда было тяжело открыться душой и помыслами другому, совершенно незнакомому ей человеку. Тут же это произошло словно по маслу. Может, сказалось некая эйфория от предвкушения того момента, когда она станет женой любимого человека. Единственный момент, где она запнулась в своем откровении, был эпизод у беседки — этот странный поцелуй с Анатолем.