Буря и ярость - Дженнифер Ли Арментроут

— твой автомобиль сломался, светофоры вышли из строя, твоя любимая кофейня закрыта, а твой офис без электричества, — скорее всего, за этим стоит Бес.

— Ты не… охотишься на них? — растерянно спросила я.

Он долго не отвечал.

— Мне доводилось охотиться на демонов без разбора, независимо от того, в чём они были виновны.

— Разве это не входит в твои обязанности Стража?

— Да.

Когда он больше ничего не сказал, мне оставалось лишь уставиться на него и задаться вопросом, во что, чёрт возьми, я ввязалась. Неудивительно, что он не был лидером клана. Как он мог быть лидером, если не охотился на Бесов? И я никак не могла выбросить из головы, что он раньше работал с демонами. Но его клан, казалось, доверял ему, по крайней мере, настолько, чтобы позволить мне остаться с ним, даже зная, кто я.

— Ты странный Страж, — прошептала я.

Один уголок его губ приподнялся.

— А ты просто-напросто… странная.

— Кажется, я обиделась.

Полуулыбка превратилась в улыбку.

— Тебе придётся привыкнуть к ощущению демонов. Я не шутил, когда говорил, что они здесь повсюду, особенно те, что ниже по уровню, как Бесы.

— Хорошо, — сказала я, потому что не знала, что ещё сказать.

Я полностью осознавала тот факт, что всё ещё лежала под ним, и хотя наши тела не соприкасались, я чувствовала жар, исходящий от его кожи. В последний раз, когда мы были в таком положении, я поцеловала его, и тогда на нас обоих было чертовски много одежды.

— Так, эм, ты позволишь мне встать?

Зейн моргнул, как будто только что понял, что я лежала под ним, и по какой-то причине это показалось мне более оскорбительным, чем его слова о том, что я странная. Так, был ли он настолько физически противоречивым по отношению ко мне?

Чёрт.

— Да, пожалуй, я могу это сделать.

Зейн плавно откинулся назад, и я выкатилась из-под него, а потом и с дивана. Я встала на ноги. Он опустил подбородок, зажав нижнюю губу между зубами. Плечи напряглись, и он отвёл взгляд.

— Наверное, тебе стоит попытаться поспать ещё пару часов.

Я начала было протестовать, так как мы уже оба проснулись, но именно в этот момент я поняла, что не переоделась в пижаму перед сном. Я просто сняла джинсы, а это означало, что я была в рубашке и трусиках, а рубашка была короткой.

Он мог видеть мои трусики.

Мои чёрно-белые трусики с черепами.

Боже мой.

С пылающим лицом я развернулась и бросилась обратно через комнату в спальню, закрыв за собой дверь. Я прислонилась к двери, закрыв глаза.

Я была в полной растерянности.

Было около шести вечера, когда мы с Зейном покинули его дом, чтобы поговорить с этим другом… который не очень-то походил на друга.

Перед тем покинуть спальню Зейна во второй раз, я убедилась, что действительно надела брюки и вытащила набедренную кобуру, в которой были закреплены клинки. Это был ещё один подарок от Джады, который я никогда не использовала, но испытала огромное облегчением, поняв, что он подходит мне и хорошо спрятан под гораздо более длинной рубашкой.

Теперь я стояла в гараже и смотрела на черный гладкий «Шевроле Импала», припаркованный рядом с каким-то скоростным мотоциклом, отчаянно пытаясь не думать о том, что Зейн видел меня в одних трусиках.

Я находилась под огромным впечатлением, пока рассматривала «Импалу», я ещё никогда не видела винтаж в живую.

— Ты поклонник «Сверхъестественного»? — спросила я.

Зейн обошёл меня и открыл пассажирскую дверь.

— До недавнего времени нет. У меня была машина ещё до того, как я познакомился с миром Винчестеров.

— Ох.

Он повернулся ко мне, придерживая дверь. Как и я, он был в тёмных очках. У него были серебристые авиаторы, а линзы отражали свет. Мои были настолько большими, что они, вероятно, делали меня похожей на насекомое, а линзы были настолько чёрными, насколько я смогла отыскать для себя.

Уголок его рта вновь приподнялся.

— Так ты собираешься сесть в машину?

— Ох, — повторила я. — Да.

Зейн оказался за рулем в течение наносекунды, и повернул ключ в зажигании. Двигатель с грохотом ожил.

— Итак, куда мы едем? — спросила я.

— Через реку. Туда не так долго ехать, — сказал он, выезжая с парковки и оглядываясь на меня. — Пристегнись.

Я даже и не поняла, что не пристегнулась. Я влезла в машину, а потом почти что прижалась лицом к окну, когда он выехал из гаража и остановился, когда нас встретило плотное движение. Широко распахнутыми глазами я пыталась охватить всё, что видела.

Всё было совсем не так, как раньше, когда я смотрела в окно с высоты.

Здания всех размеров и цветов, казалось, теснились друг на друге, словно толстые пальцы, тянущиеся в раннее вечернее небо, загораживая большую часть угасающего солнечного света. Повсюду были люди.

Повсюду.

Я никогда раньше не видела столько людей на тротуаре. Даже в Моргантауне, когда я была младше, такого никогда не было. На улице были, наверное, сотни людей, их формы и лица были размыты для меня, когда они спешили вокруг медленно идущих людей и срезали свой путь, переходя полосу движения. Гудели клаксоны. Люди кричали. Мало того, я всё ещё чувствовала демонов, и понимала, что некоторые из этих людей были не совсем людьми. Звук лился со всех сторон, и всё это было немного ошеломляюще. Я и так едва различала людей и призраков. Как я смогу сделать это сейчас?

— Там много людей, — констатировала я.

— На самом деле всё не так уж плохо, — ответил Зейн, и я ошеломленно перевела взгляд на него.

— Серьёзно? — прошептала я.

Он кивнул.

— Час пик уже закончился. Если бы мы вышли часа на три раньше, людей было бы вдвое больше.

— Срань господня.

Я была рада, что приехала сюда не одна. Я не боялась больших толп, по крайней мере, не считала, что боюсь. Теперь я не была в этом уверена.

Я повернулась к пассажирскому окну. Мои мысли блуждали, пока я смотрела в окно, видя туманный вид зданий, которые в конечном итоге превратились в калейдоскоп вязов и парков. Я начала думать о Мише, о том, что с ним могло случиться, и мне пришлось заставить себя подумать о чем-нибудь другом. Я не могла позволить себе упасть в эту кроличью нору. Я не чувствовала потери связи, так что он всё ещё был жив, и только это имело значение.

Я поймала себя на том, что вспоминаю слова Зейна о том, что он был вынужден смотреть, как кто-то, кто