Скобелев: исторический портрет - Валентин Масальский

Готовясь к войне, Скобелев использовал для изучения противника и театра военных действий всю существующую литературу. Он был постоянным клиентом петербургских и московских книжных магазинов. С.Ф.Либрович, работавший в магазине известного петербургского издателя и книготорговца М.О.Вольфа, в интересных воспоминаниях, содержащих сведения о многих исторических лицах, говорит и о Скобелеве.

В день приезда в Петербург из Средней Азии Скобелев пришел в магазин Вольфа, который знал его еще ротмистром. «Прикажите подать мне все книги и брошюры, которые у вас имеются о Балканах и Турции, все равно на каком языке», — сказал он. Все время до отъезда на войну он посвятил изучению этой небогатой тогда литературы. «Кроме официальной квартиры, которую он снял в одной из гостиниц, он нанял комнату на Фонтанке, у одного знакомого отставного офицера, и туда ему отсылались из книжного магазина Вольфа все те касающиеся Турции и Балкан книги, брошюры, карты, которые можно было получить тогда в Петербурге. Об этой второй квартире Скобелева знали, очевидно, немногие. Это была как бы секретная рабочая комната генерала, и там он часто засиживался за книгами и картами до поздней ночи». У Вольфа Скобелев бывал каждый день. Одну, считавшуюся серьезной, немецкую книгу об интересовавшем его районе найти было невозможно, еле выпросили ее у владельца. Скобелев вернул ее со словами: «Старо, поверхностно и неверно». Уезжая на войну, он сказал, чтобы ему присылали книги в действующую армию.

Вернувшись с войны в Петербург, Скобелев стал опять усердным клиентом магазина. «Покупал он и читал поразительно много и читал с какой-то лихорадочной быстротой. Исторические романы, жизнеописания полководцев на всех языках покупал он целыми десятками. Но их только читал, а не собирал, оставляя у себя лишь немногие сочинения научного, преимущественно энциклопедического характера». После войны в Туркмении «Скобелев уезжает в с. Спасское Рязанской губернии, откуда из книжного магазина Вольфа выписывает огромное количество книг… по сельскому хозяйству, очевидно, с намерением лично заняться этим делом. А всего за несколько дней до смерти… книжный магазин Вольфа получил от Скобелева заказ на целый ряд книг о Германии, германской армии…».

Наряду с характеристикой книжных интересов Скобелева и некоторыми сведениями биографического характера отрывок интересен тем, что показывает тщательность скобелевской системы изучения страны и армии вероятного противника, его стремление получить о нем новейшую, полную информацию, не говоря уже о его интересе к военным наукам и культурных запросах. С рассказом Либровича полностью совпадают наблюдения Грина: «У него ненасытная страсть к чтению, а его средства позволяют ему получать всевозможные книги по его специальности, в какой бы стране света они ни появлялись… Мне не приходилось встречать человека, столь основательно вооруженного знанием всех выдающихся фактов военной истории, начал современного военного дела и вопросов среднеазиатского и индийского управления» (приводятся примеры активного, с карандашом в руках, изучения Скобелевым литературы).

Естественно, что при таком требовательном подходе к профессионализму и культуре Скобелев не выносил немогузнайства, отсутствия своего мнения, особенно если при этом для самооправдания ссылались на дисциплину. «Быть при нем — значило то же, что учиться самому, — вспоминал Немирович-Данченко. — Он рассказывал окружавшим его офицерам о своих выводах, идеях, советовался с ними, вступал в споры, выслушивал каждое мнение. Вглядывался в них и отличал уже будущих своих сотрудников. Начальник штаба 4-го корпуса генерал Духонин так характеризовал Скобелева. Другие талантливые генералы — Радецкий, Гурко — берут только часть человека, сумеют воспользоваться не всеми его силами и способностями. Скобелев напротив… возьмет все, что есть у подчиненного, и даже больше, потому что заставит его идти вперед, совершенствоваться, работать над собой» (не путать М.Л.Духонина с убитым в 1917 г. генералом Н.Н.Духониным).

Но теоретические знания не были для Скобелева самоцелью. Он настойчиво добивался воплощения их в боевую практику, указывал, что «современный бой требует основательного осмысленного знакомства со всем касающимся формы строя, применения к местности и дисциплины огня… офицеры… еще недавно имели случай на опыте в бою убедиться, как нерасчетливо ныне кидаться в атаку, не подготовив ее огнем артиллерийским и ружейным массою с соответствующих позиций, дистанции и по должной цели». Боевая подготовка, по мысли Скобелева, слагалась как из собственного осмысления боевого опыта, так и из использования данных военных наук. Скобелев требовал от офицеров самоотверженной работы и ценил прежде всего дело и его практические итоги. Превыше всего он ставил деловые качества. Этим критерием он руководствовался при оценке и аттестациях, поощрениях и наказаниях. Поэтому все достойные офицеры стремились служить под его командованием и считали это для себя особенной честью.

В приказе № 68, написанном после окончания турецкой войны и являвшемся в определенной степени обобщением ее опыта, Скобелев подчеркивал: «В бою необходимо (о субалтерн-офицерах и унтер-офицерах, не говоря уже о батальонных и ротных командирах), чтобы офицеры сохраняли полную энергию, самообладание и способность самостоятельно решаться при всяких обстоятельствах… для успеха начальник должен водить свою часть в бой, а не посылать ее…» В войсках Скобелева это правило постоянно поддерживалось и в немалой степени способствовало достижению победы, хотя и не могло не вести к большим потерям в офицерском составе. Настойчивые атаки отряда Скобелева во время третьего штурма Плевны привели к успеху лишь благодаря самоотверженности натиска, достигавшейся тем, что солдат вели в атаку непосредственно командиры и даже сам начальник отряда. Конечно, это правило нельзя считать имеющим универсальное значение, но в войнах того времени оно себя безусловно оправдывало.

Краеугольным камнем скобелевской системы боевой подготовки войск было обучение их тому, что нужно на войне, и каждый час мирного времени он старался использовать для ее совершенствования. По окончании турецкой войны он подчеркивал: «При нынешнем состоянии военного дела и вооружений мало того, чтобы сражаться умеючи — этому научила нас война. Мы должны добросовестно воспользоваться мирным временем, дабы не только сохранить, но и развить опыт, приобретенный ценою крови».

Исповедуя формулу, что «только война учит войне», Скобелев считал, что достижение военных побед может быть значительно облегчено и даже предопределено правильно поставленным обучением войск. Принципы, о которых шла речь выше, сложились у него в стройную систему, отличительной чертой которой было приближение условий обучения к боевым. Маневры 4-го корпуса, по отзывам их участников, напоминали военные действия. Таковы были, например, двусторонние маневры войск корпуса с 3 по 10 сентября 1881 г. в долине реки Друти, проводившиеся в форме боевых действий войск Бобруйского лагерного сбора против Могилевского. Учить показом, а не одним рассказом, — всегда требовал Скобелев, и сам показывал пример. Подавляющая же часть военной службы Скобелева приходится на боевые действия, когда войска учились войне в процессе и с помощью самой войны.