Адамант Хенны - Ник Перумов

Санделло молча смотрел на говорившую. Десять лет назад он бы… а впрочем, зачем вспоминать, сейчас не то время. С какой стати она должна приветствовать его, уведшего на смерть всех до единого воинов ее народа…

— Опять парни наши понадобились? Слушай меня, черный снага, убирайся отсюда по-хорошему! Ты ловок с мечом, я знаю — но да и у нас найдется, чем ответить!

Позади нее с ноги на ногу переминались несколько лучников, все — совсем еще молодые.

Санделло молчал. Старуха распалилась еще больше:

— Только-только в себя приходить стали, только-только внуки взамен сыновей выбитых подросли — а ты опять тут как тут! В прошлый-то раз дурачье это ревело «Вперед!», да «Пошли!», да «Вождь Эарнил!». Теперь никто реветь не станет. Поумнели, хвала Лугбурцу! Так зачем сюда пожаловал?

Горбаг появился за спиной Санделло:

— Гость он мой, Гарра.

— Гость… — не унималась старуха. — Знаем мы таких гостей. Небось опять ятаганы наши понадобились. Что, снова мстить?

— Нет, почтенная, — негромко ответил Санделло. — Я просто еду на юг.

Мне не нужны ни ваши ятаганы, ни ваши стрелы. Но я предвижу и предсказываю, что скоро они понадобятся вам. А теперь — прощайте! Гаакх голуг наркуу гимбубут лат![4] — Постой! — внезапно встрепенулся Горбаг. — У тебя… с тобой… я… чувствую… — Он шумно втянул воздух широкими ноздрями.

— Часть Силы моего — и твоего, Горбат! — господина, — спокойно ответил Санделло, коснувшись кошеля на поясе. — Если окажется, что я прав… то эта вещь еще увидит свет, а вам придется вострить ятаганы и счищать ржавчину с копейных жал!

Деревня проводила горбуна зловещим, недобрым молчанием. Молчал даже Горбаг, так и застывший с потянувшейся почесать затылок рукой. Санделло вскочил в седло, и вскоре селение скрылось за поворотом.

Заночевал он в чистом поле, вдали от жилья. Августовская ночь выдалась ненастной и дождливой, словно Владыка Ветров все еще гневался на эту несчастную страну, раз за разом посылая полные Слез Ульмо тучи от закатных пределов к берегам мрачного Нурнена. Дождь немилосердно хлестал и без того полегшие, тощие хлеба, великим трудом орков-землепашцев поднятые на скупых, словно бы лишенных Благословения Йаванны землях. Горбун провел эту ночь в палатке из шитых мехом наружу шкур. Она кое-как защищала от косых холодных струй, но костер не разведешь… Санделло долго сидел, глядя на желтый ободок кольца. Когда-то Олмер сделал этот Талисман для своих командиров, одно время им владел Огон… Потом Вождь вновь вернул Кольцо себе, словно бы усомнившись в верности дэйловца. Перед последним боем он отдал его Санделло… тот — передал Олвэну… а сын Вождя не смог достойно распорядиться отцовским наследством. Больше Талисман Олвэну не понадобится — лицо горбуна вновь обрело прежнее, холодное и жестокое выражение, то самое, что когда-то, десять лет назад, весьма и весьма испугало некоего юного хоббита в некоем пригорянском трактире…

Горбун медленно освободил от плена ветхих тряпок завернутый в них меч.

Не тот, что служил ему повседневным оружием и которым он взял немало вражеских жизней, — а иной, намертво притороченный за спину, чтобы, упаси Вечная Ночь, не лишиться его ненароком. Даже устраиваясь на ночлег, Санделло не расставался с этим клинком.

Давние, очень давние дни видел этот меч, не столь известный, как Кольцо Барахира или Скипетр Гейдара, но во мраке Нан Элмута Эол Темный Эльф выковал его из упавшего с небес крылатого железа, слив в пламени горна с иным своим дивным творением гэлворном, рукотворным металлом, что не уступал мифрилу. Сын Маэглин тайком унес клинок из Нан Элмута, когда бежал оттуда вместе со своей матерью Аредель, сестрой Тургона. Чудесное оружие попало в Гондолин; Туор с Идрил спасли его из развалин пылающего города, а через Эарендила, их сына, клинок попал к Элросу, первому королю Нуменора.

Долго хранилось оружие в королевской сокровищнице, но Элрос, верно, не слишком любил этот меч, сотворенный руками Эола и помнивший предателя Маэглина. Никогда первый владыка Нуменора не опоясывался им; никогда не обнажал в битве. И, словно по молчаливому согласию, все последующие нуменорские короли избегали касаться дивного клинка. Говорят, что в первой войне с Сауроном, в 1701 году Второй Эпохи, великую славу снискал Эрнелдур, тогдашний Лорд Андуне, и Тар-Минастир едва ли не с радостью избавился от зловещего сокровища, наградив им полководца. Быть может, все это не более чем сказки, не лежал никогда этот меч в королевской сокровищнице, а с самого начала покоился у хранителей Западной Гавани Нуменора… Санделло в свое время довелось побывать в книгохранилище взятого харадримами Минас-Тирита и по чистой случайности пощаженного огнем… Король Олмер отправил к гондорской крепости несколько отборных отрядов с одним-единственным приказом — во что бы то ни стало спасти от буйных харадримских вояк древние рукописи, что испокон веку сберегались в Крепости Последней Надежды. Отряды выполнили приказ, библиотека досталась победителям в целости и сохранности, но… Вождю Эарнилу воспользоваться ею было уже не суждено.

С кораблями Элендила Высокого меч Эола попал в Средиземье. И вновь судьба уготовила ему долю узника дворцовых кладовых. На битву короли Гейдара выходили с иными мечами, сберегая драгоценный клинок; венец творения Темного Эльфа оставался укрыт за семью замками. Отгремели войны с истерлингами, затем — с умбарскими Корсарами, еще позже — с харадримами, и наконец, после Войны за Кольцо, мечу Эола суждено было внезапно обрести свободу…

Санделло вздохнул и устало смежил веки. Тонкие длинные пальцы горбуна скользили по темному лезвию… старому воину казалось, что он словно наяву видит тот день в столице победоносного Гондора, три века тому назад…

«Веселье и радость царили в Городе. Ненавистный враг пал. Тьма — навсегда повержена, новый, Истинный Король вновь объединил под своей царственной дланью Северное и Южное Королевства, время страха и безнадежности кончилось, пришла пора отстраивать разрушенные города и поднимать заброшенные пашни…

Говорят; Король Арагорн, Элессар Эльфийский, вместе с прекрасной супругой своей, Арвен Ундомиэль, Вечерней Звездой эльфов, Дивного народа, сидели в тронном зале, верша суд. А в те времена, говорят, к Великому Королю попасть было совсем нетрудно, не то что в последующие годы! И вот стражники привели к королю некоего юношу, черноволосого и благородного обликом. Не кланяясь, стоял он перед троном Владык, дерзко взирая на Элессара.

— Что привело тебя сюда, о юноша? — с такими словами, говорят, обратился Арагорн к пришельцу. — Лицо твое странным образом знакомо мне…