Йошико - Хельге Каутц

— Сорок девять сезур.

Внутренняя переборка еще не успела полностью подеяться, как Йошико уже протиснулась через нее и помчалась по проходу. При каждом ее шаге тяжелые космические сапоги так сильно стучали по серому полу, что у нее отдавалось в голове. Йошико задыхалась от напряжения.

Если считать в кредитах, то старый тригравископ не стоил ничего. Для нее же он был единственным ценным предметом, а точнее, последним личным предметом, которым у нее еще оставался. Он связывал ее с детством, подтверждал истинность ее воспоминаний, как плохих, так и хороших. Это было ее самоутверждение, источник ее сущности. Он был ей нужен, она ни за что не могла допустить, чтобы он был уничтожен!

— Сорок шесть сезур.

— Пропади ты пропадом, что ж ты меня нервируешь! Пусть будет каждые десять мизур, мне и этого хватит! — проорала она в ярости в шлемофон.

Йошико промчалась мимо открытой переборки каюты Зера Альмана, даже не посмотрев в ее сторону. Следующая — ее каюта. Она чуть не споткнулась о полуметрового робота-ремонтника, лежавшего посреди прохода, разбитого и искалеченного, его захваты еще слепо и бесцельно продолжали вздрагивать. Она успела вовремя притормозить и осторожно перешагнула через него. Ее взгляд две тазуры растерянно скользил по царившей здесь разрухе в результате удара обломка. Остальное добавили компенсаторы, отказавшие во время ее лихого маневра, когда все, что не было намертво закреплено, разбросало в разные стороны. Скамейки, табуреты, мелкие приборы валялись по углам крохотной каюты.

Йошико взяла себя в руки. Все это неважно!

— Тридцать пять сезур.

Осколки хрустели под ее сапогами, когда она подошла к шкафу и открыла верхнюю дверцу. Тригравископ, завернутый в наволочку, лежал там, куда она его запрятала несколько возур назад. Грязный футляр, в котором находился прибор, выглядел неповрежденным, но цел ли сам прибор, по внешнему виду нельзя было определить. Да это и не имело значения. Йошико прижала прибор к груди и повернулась, чтобы уйти, даже не оглянувшись на каюту, где провела последние две мазуры. Она побежала назад к средней палубе.

Звезды по-прежнему неподвижно стояли над открытым шлюзом так, будто «АП Весельчак» за это время не сдвинулся с места. Женщина подошла ближе к внешней переборке и оглянулась, ощутив непонятное беспокойство.

— Двадцать пять сезур.

Она нигде не видела управляемых ракет, преследовавших ее корабль. Вероятно, фюзеляж «АП Весельчака» заслонял от нее то, что происходило позади корабля. Не видела Йошико и Разнар и Пейнод, но далеко-далеко светило солнце этой системы, похожее на маленькую белую точку. Оно заставило Йошико прищуриться. Она подошла еще ближе к переборке, пока ощущение опасности не стало совершенно невыносимым.

У Йошико подступил комок к горлу. Только теперь, в момент, когда она смотрела в звездную пропасть, она по-настоящему осознала всю рискованность и опасность своего намерения. Неужели она действительно собирается прыгнуть в космос еще раз, с тригравископом в руке и защищенная только космическим костюмом? Она покачала головой, не веря в это. Ильяна была абсолютно права: ее мать была сумасшедшей, она окончательно рехнулась! Не прошло и трех мазур с тех пор, как она проделала нечто подобное — и выжила. Тогда удача была на ее стороне, но так не может быть всегда. Неужели она решилась бросить ей вызов?

— Нет, — прошептала Йошико, крепко прижала обеими руками тригравископ к животу и подождала следующего сообщения компьютера.

— Пятнадцать сезур.

Изо всех сил Йошико оттолкнулась и полетела в черную пустоту. На какое-то мгновение тень от «АП Весельчака» застыла над ней, потом мимо нее пронеслось яркое пламя, вырывающееся из главного двигателя. Корабль удалялся, резко набирая скорость. Йошико осталась совершенно одна в подавляющей тишине ночи без начала и конца. Через несколько мгновений корабль уже напоминал яркий хвост кометы, направляющейся к маленькому серебристому обручу. Далеко позади Йошико в небе висел только Разнар, величественный и грязно-коричневый. Ни Пейнода, ни космолета Зендира не было видно.

— Пять сезур, — раздался бестелесный голос бортового компьютера в наушниках шлемофона.

От напряжения Йошико с трудом дышала, а ее космический костюм совершал один кувырок за другим.

А потом она увидела ракеты, которыми выстрелил в нее Зендир т'Гррт семьдесят сезур назад. Она не видела самих ракет, а только раскинувшуюся веером группу бело-голубых всплесков двигателей. Это напоминало стаю голодных волков, вышедших на охоту в космосе. И только в последний момент стало ясно, что ракеты пролетят мимо нее на расстоянии примерно несколько десятков километров, так как они все еще преследовали ставший почти невидимым «АП Весельчак». Наконец ракеты со злым шипением пронеслись мимо нее и превратились в далекие световые копья, такие же, как тот корабль, за которым они гнались.

Яркое остроконечное пламя ослепило Йошико. Оно казалось призрачным в своей бесшумности и насыщенным, несмотря на расстояние. Она зажмурилась. Молния взрыва исчезла так же быстро, как и появилась. Ее поглотил событийный горизонт, через который корабль падал в момент взрыва.

Спустя почти три мизуры Йошико смогла более или менее ясно видеть. И увидела, что космос вокруг нее был мирным и спокойным, как всегда. И только ее сердце никак не могло успокоиться, оно оглушительно билось, и боль проникала, казалось, во все тело. Но где же был МЗ Зендира т'Гррта?

— Успокойся, дорогая, — уговаривала она сама себя.

Она ведь какое-то время не могла ничего видеть, в это время Зендир наверняка следовал за пылающим корпусом «АП Весельчака» через стартовые ворота в сектор Аргон Прайм, чтобы там удостовериться в ее гибели. И почти наверняка он в этот момент сделал левой рукой жест победы и весь экипаж поздравлял его с этой победой.

Где-то очень далеко от строя кораблей отделилась крохотная звездочка и начала описывать широкую дугу. Йошико следила за приближением этой искорки, затаив дыхание, вцепившись в футляр тригравископа, как утопающий цепляется за спасательный крут, и продолжая совершать один кувырок за другим.

— Jadmanthrat, Таггерт! — пробормотала она.

Эпилог

Казум IV

562 год по теладинскому летоисчислению

Огромный черный диск планеты висел над теладинским транспортным кораблем класса «Тукан», который медленно выходил на нужную орбиту. У полукруглого иллюминатора, через который можно было видеть бесконечность космоса, стояла стройная женщина с мягким пушком на голове вместо длинных светлых волос. Тонкие классические черты ее лица были красивыми. Светло-голубые глаза смотрели куда-то вдаль, а не на огромное колесо кольцевой станции с его тоненькими спицами, которое медленно выплывало из ночной тени планеты.

— Эй! Глядя на твою прическу, хочется плакать! Сестричка!

Глаза и мысли женщины постепенно возвращались в настоящее. Она широко улыбнулась. Рядом с нею стояла прелестная девочка, не старше девяти язур, с длинными, до плеч, темно-рыжими кудрями и изящными чертами лица, так что без труда можно было определить, что они — близкие родственницы.

— Ой, кто бы говорил! Ты взгляни на себя! Кто из нас жалко выглядит, это еще вопрос.

Женщина начала разглаживать смятую куртку девочки. Девочка, забавляясь, отступила на пару шагов:

— Ну нет! Ты ведешь себя прямо как мать!

— Ах ты! — Плавным движением женщина ухватила обеими руками воротник куртки девочки и крепко прижала ее к себе. — Не зарывайся, малышка, — прошептала она на ушко шалунье. — Ты разобьешь мне сердце, — прибавила она полушутя-полусерьезно. — Ты этого хочешь? — И по-приятельски шлепнула младшую. — А, сестричка? Куда летим дальше?

— Казум IV, — мгновенно прозвучал ответ. — Там очень красиво, честное слово!

Как будто для того чтобы подчеркнуть правдивость этих слов, на далеком горизонте темной планеты над кораблем показалось первое, еще слабое сияние. Теплые лучи оранжевого солнца робко пробивали себе путь, и скоро ночной диск Казума IV превратился в великолепный изумрудно-зеленый океан с двумя золотыми посадочными массивами в центре. Орбитальная станция, невесомая и похожая на огромную игрушку, показалась в свете наступающего утра. Уже можно было различить отдельные окна и свободные пространства во вращающейся в противоположном направлении стыковочной карусели ступицы колеса, одно из которых было зарезервировано для «Тукана».

— Значит, я стану сборщицей, — тихо сказала женщина, больше самой себе, чем девочке.

Она снова глянула в иллюминатор и непроизвольно схватилась за рейлинг, проходящий под ним, когда космический корабль совершил полный оборот вокруг своей оси и снова притормозил. Благодаря компенсаторам на борту корабля это невозможно было почувствовать, но она явно ощутила знакомое состояние. В это время станция, находящаяся под ними, включила векторные голограммы, которые, как два ряда мерцающих зеленых огоньков, обозначили направление для захода на посадку.