Дерзкая леди - Рэйчел Морган

– Я не полезу, Джесс! Не могу! Это как-то неудобно. Будто мы воры! И вообще... Давай вернемся в Колорадо.

– Онести, ты не должна этого делать! Пойми же, здесь твой родной дом.

– Я чувствую себя обманщицей и не желаю кому-то навязываться. Что, если они меня не примут?!

Она никак не могла поверить, что наследует огромное состояние, принадлежащее крупнейшему судовладельцу страны. Пусть даже и с сестрой, если та жива. Ей стало страшно.

Действительно, что Онести Магуайр, выросшая в постоянных переездах из города в город, среди баров, пабов, шахтерских пивных и сомнительных заведений, могла знать о жизни здешнего света? Единственное, что она умела делать, так это петь! Но все ее выступления ограничивались опять же третьесортными салонами и танцевальными заведениями, выполняющими порой и другое назначение...

– А если я им не понравлюсь? – спросила Онести, пытливо смотря в глаза Джесса. – И как мне себя вести?

– Надо просто быть самой собой. А если ты им не понравишься, что ж, значит, они тебя не стоят!

Ранее Джесс настоял, чтобы они зашли в один из здешних магазинов и купили приличную одежду. Сейчас на Онести было красное в белую полоску платье со свободными рукавами, перехваченное на талии широким поясом. Волосы она собрала в пучок на затылке со спадающим на спину длинным, роскошным «хвостом».

Джесс купил себе новый серый костюм, повязал яркий галстук и перевязал свои густые светлые волосы голубой лентой.

Хотя и не без труда, но они все же перебрались через железную калитку и медленно пошли к главному входу по посыпанной желтым песком дорожке.

Пока они приближались к дому, Онести думала о том, каким тихим и спокойным сделался Джесс с тех пор, как они обнаружили тайник Дьюса и прочитали его завещание. Она не могла понять причину подобной перемены. Наверное, Джесс чувствовал себя счастливым. Ведь он скоро отделается от нее! Она доставляла ему столько хлопот...

Навернувшиеся слезы защипали глаза Онести. Остановившись у нижней ступеньки парадной лестницы, она повернулась к Джессу и долго смотрела ему в лицо. И казалось, могла не сводить с него глаз всю жизнь. Ведь если будет доказано, что Онести на самом деле Энис Джервис, то Джессу придется тут же уехать. Уехать и увезти с собой... ее разбитое сердце...

Онести приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.

– За что это? – не без удивления спросил он.

– За смелость!

Джесс прокашлялся и отстранился:

– Ты готова?

Онести кивнула и подумала, что, если это семейство ее не примет, она сумеет найти другое пристанище. Так уже бывало в ее жизни, и не раз...

Джесс негромко постучал в дверь. Она тут же открылась.

– Нам необходимо видеть господина Антона Джервиса, – сказал он появившемуся на пороге дворецкому.

Тот окинул взглядом сначала его, потом Онести. Затем, отступив на шаг, пропустил обоих в дом и предложил пройти в гостиную.

Это была просторная комната, три стены которой занимали полки с книгами. Огромное окно выходило на лежавшую далеко внизу бухту. Над большим камином, выполненным в старинном английском стиле, висел портрет мужчины средних лет вместе с женщиной примерно того же возраста и двумя маленькими девочками. В отличие от большинства картин портретного жанра, при создании которых от художника традиционно требовали строгого выражения лиц изображаемых персонажей, здесь все четверо улыбались.

У мужчины были густые черные волосы, расчесанные на прямой пробор, темные густые и тщательно подстриженные брови, узкий нос и глубоко посаженные карие глаза. По вискам спускались пышные баки.

У женщины были светло-каштановые волосы и светло-голубые глаза, каких Онести еще ни разу ни у кого не видела. Брови широко раскинулись над чуть полноватым носом. Рот был большой, с полными чувственными губами.

Онести не могла бы назвать эту женщину очень красивой. Но в ней чувствовалась внутренняя грация, что не могло не привлекать внимания.

У ног родителей сидели две девчушки двух или трех лет от роду – видимо, те самые, которые и стали жертвами похищения. Волосы у обеих были гораздо светлее, чем у матери.

– Смотри, Джесс, – воскликнула Онести, указывая на ручку одной из девочек, – вон мое кольцо!

В этот момент в гостиную вошел высокий широкоплечий человек.

– Чем могу служить? – не особенно приветливо спросил он.

– Мы приехали, чтобы встретиться с господином Антоном Джервисом, – торжественно объявил Джесс.

Глаза вошедшего сразу же сделались узкими и колючими.

– Мистер Джервис сейчас отдыхает и просил его не беспокоить.

– Просим вас передать господину Джервису, что его дочь Энис приехала, чтобы увидеться с ним.

– Это невозможно! Моя кузина давно умерла.

Чуть загорелое лицо кузена посерело.

На лице же Джесса появилась язвительная усмешка.

– Готов поспорить, что вы хотели этого, не так ли? – злобно проговорил он.

– Джесс...

– Нет, Онести! Вы только посмотрите на этого человека! Ведь если бы вы не вернулись, то все богатство мистера Джервиса досталось ему!

– Как вы смеете?! – воскликнул племянник Джервиса. – Этот дом уже шестнадцать лет одет в траур. И если бы я мог вернуть Энис, то сделал бы это немедля! Вы даже представить себе не можете, сколько раз я желал, чтобы из той проклятой бухты мертвым вытащили меня, а не несчастных девчушек! Нет, господа! Я не знаю, в какую игру вы играете, но попросил бы вас обоих немедленно уйти из этого дома!

– Мы оба останемся здесь! – твердо объявила Онести.

– Ах вот как?! – воскликнул племянник. – Тогда мне не остается ничего другого, как...

Он схватил со стола колокольчик и позвонил. В дверях тут же появился слуга.

– Вызовите полицию!

– Прекрасная идея! – подхватил Джесс. – Но одновременно пригласите и адвоката. Вам он очень понадобится!

– Кто вы такой, чтобы давать распоряжения?

– Разрешите представиться: Джесс Джонс – агент разыскного агентства «Пинкертон», нанятый для поимки Дьюса Магуайра.

– Детектив?

– Да.

– Мы действительно нанимали детектива для поимки того мерзавца. Но это было очень давно!

– Тогда кто же нанимал Джесса? – недоуменно спросила Онести.

– Это сделал я, – раздался голос откуда-то сверху.

Все подняли головы и увидели человека, спускавшегося по лестнице со второго этажа.

Это был статный мужчина, чуть старше средних лет, в коричневой шелковой мантии, в которую обычно облачаются на судебных процессах юристы, надетой поверх брюк и белой рубахи.

Племянник тут же подбежал к нему, помог спуститься с последних ступенек и усадил на старинный стул в стиле времен королевы Анны.