Дерзкая леди - Рэйчел Морган

– Представляю, в какое отчаяние ее это привело!

– Отчаяние? Это не то слово! Матушка просто сошла с ума. Она продала свой дом в Чикаго, и мы переехали на Запад. Никто из родственников по маминой линии не хотел больше иметь ничего общего с моим отцом. Матушка вернула ему все, что когда-либо от него получила: фамилию, деньги, даже ноты... Одним словом – все... Кроме меня...

– А что стало с тетей?

– Она умерла через два года.

– Ты же поступил на работу в агентство «Пинкертон». Так?

Джесс снял руку с талии Онести и провел большим пальцем по ее спине.

– Как-то раз я рассказал одному знакомому о том, как разыскивал отца. Он пересказал это другу, который работал в «Пинкертоне». Прошло немного времени, и я сам не заметил, как меня туда завербовали. В то время я был безработным, а потому не стал возражать. И с тех пор работаю.

– Просто поразительно, как ты смог простить своего отца после всего того, что он натворил!

– Все не так просто, Онести! Я не простил его. Ибо прощение означало бы заботу. Я же этого делать не захотел. Потому что он постоянно лгал, мошенничал, использовал людей в своих грязных целях. Этот человек разбил сердце моей матери и запятнал ее чистое имя. Поэтому для меня он больше не существует.

– Он должен существовать для тебя, Джесс! Иначе бы ты не потратил половину своей жизни на преследование тех мерзавцев, кто обманывает и грабит честных людей, как это делал твой отец по отношению к собственной жене и сыну.

Грудь Джесса затряслась от сдерживаемого хохота.

– Боже мой, Онести! Ну можно ли так ошибаться? Мое решение начать работать в «Пинкертоне» ни в коем случае не диктовалось благородными стремлениями бороться со злом, творимым людьми вроде моего родителя, и исправлять его. Это было просто желание до предела разозлить его! Стать таким, кого отец всегда ненавидел: диким, безрассудным варваром... Я сам долго не осознавал это. А когда понял, было уже поздно. В меня вселилась злость, которая могла убить и тебя!

– Каким образом?

– Много лет назад мне было поручено дело, связанное с разоблачением шайки преступников, захватившей руководство шахтами. Это были очень опасные люди. Они убивали, насиловали, наводили трепет на всю округу.

Занявшись порученным делом, я для начала попытался внедриться в банду. Это мне удалось. Поскольку надо было поддерживать связь со своими коллегами, я привлек к работе в качестве связной одну женщину – Миранду. Она обещала мне всячески помогать, коль скоро эти мерзавцы убили ее мужа.

Бандиты все же заподозрили, кто я на самом деле, и пригрозили убить. Но не сделали этого. Однако на протяжении многих месяцев они держали меня на дне одной из самых глубоких шахт, категорически запретив подниматься наверх. Я был лишен всякой возможности поддерживать связь со своим агентством.

Но тут в стане бандитов произошло нечто очень серьезное, о чем я пронюхал. Теперь надо было как-то доставить эту информацию в агентство. Мне удалось подкупить охрану, и я передал Миранде донесение для старшего полицейского офицера.

Но до него оно не дошло, поскольку Миранда передала его кому-то еще. Это поставило всю операцию по разоблачению банды под угрозу срыва. Дело зашло так далеко, что Макпарланд был вынужден... расстрелять меня, дабы доказать, что сам он к операции никакого отношения не имеет. В противном случае могли пострадать сотни ни в чем не повинных людей.

– Значит, именно это ты имел в виду, когда говорил, что инсценировка расстрела спасла тебе жизнь?

Джесс утвердительно кивнул.

– Когда я поправился, то вернулся в Денвер и подал в агентство рапорт об отставке. Однако Макпарланд отставки не принял, пообещав взамен чуть ли не луну с неба. Но при условии, если я сумею распутать сложнейшее дело, тянувшееся уже более шестнадцати лет.

– То есть он предложил поймать моего отца, – грустно усмехнулась Онести. – Так... Насколько я понимаю, закончив это дело, ты вернешься в Денвер?

– Видишь ли, Онести, это зависит от тебя!

– От меня?!

– Да, от тебя, Онести!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь обо мне то, чего не знает больше никто.

– И ты опасаешься, что я тебя выдам?

– Если речь пойдет о том, чтобы спасти собственную жизнь, я думаю, что ты пойдешь на это. Даже против собственной воли!

– Джесс, ты забыл, что я не Миранда! Конечно, я понимаю: то, что сделала она, нельзя вычеркнуть из памяти. Потом, мне известно, как чувствует себя человек, которого предали: он уже никому в этом мире не может доверять. Но если ты никому уже не веришь, то поверь по крайней мере тому, что я сейчас скажу.

– Чему именно?

– Тому, что я тебя люблю. И полюбила с того дня, когда ты сел за пианино в салоне Скарлет Роуз, заставив тот старый, разбитый инструмент божественно звучать, а меня – петь. Не знаю уж как... С каждым днем моя любовь к тебе росла. А потому я никогда тебя не предам! И сейчас не оставлю одного в этой темноте.

Последовала долгая пауза.

– Время все покажет, не правда ли? – наконец задумчиво произнес Джесс.

В ту ночь Онести очень плохо спала. Ей не давало покоя все, что рассказал Джесс о своем отце и Миранде. Вновь и вновь она вспоминала каждое его слово. И понимала, как трудно дались Джессу эти откровения. Ведь он не отличался излишней доверчивостью! Особенно с теми, кого не очень хорошо знал. Так у него было и с Онести. А она ничего не могла поделать с этой чертой его характера. Надеялась только, что он просто ее испытывает...

Он сказал ей правду. Онести хотела ответить ему тем же.

Когда первые проблески рассвета стали проникать через щели каменного потолка, Онести положила голову на грудь Джесса. Сделала она это очень осторожно, чтобы его не разбудить.

Джесс высоко ценит смелость, думала Онести. Что ж, у нее не было в этом недостатка. Джесс хочет правды? Он ее получит...

...Минуя коридоры, которые Джесс пометил мелом, Онести продолжала исследовать подземный лабиринт. «Плывущие камни» должны были находиться где-то очень близко. И если она найдет их, то докажет, что является тем самым ребенком, которого шестнадцать лет назад Дьюс Магуайр выкрал из семьи.

Онести уже потеряла счет времени, блуждая по тоннелям пещеры. И вдруг она остановилась, не веря своим глазам.

Мягкий желтый свет лился откуда-то сверху в просторный зал. Полноводный ручей пробивал себе дорогу сквозь скалу, которая, медленно растворяясь в нем, разбрасывала вокруг себя сотни разноцветных камней, уносимых течением.

«Вот они, «плывущие камни»!» – пронеслось в мозгу Онести.

Прошло несколько минут, прежде чем Онести, зачарованно смотревшая на эту первозданную красоту, вновь обрела способность двигаться. Она сделала неуверенный шаг вперед. Затем – второй. И ей вдруг показалось, что чья-то невидимая рука повела ее дальше, в этот хаос плывущих по ручью разноцветных камней, к дальней стене.