Pasta per amore, или Макароны для Любы - Изольда Рыбкина

Любочка, у тебя гости? — доносится приближающийся женский голос. — Никита пришёл?

В кухню входит мама Любы, а у меня, как назло, вышибло из памяти её имя.

— Здравствуйте, — говорю максимально приветливо и дружелюбно.

— Мама, Марио пришёл, потому что я забыла на форуме свои наушники, — спешит выйти вперед Люба, будто закрывая меня собой.

Да что происходит? Почему её мама молчит и даже не ответила на моё приветствие?

— Кто пришёл? — гремит голос моего бывшего декана.

Виктор Аркадьич появляется из ниоткуда, при своём небольшом росте он скалой нависает над всеми нами, и когда он смотрит на меня, не отрывая взгляда, я вижу, как моё отражение в его зрачках постепенно тускнеет, потому что они начинают наливаться кровью.

— Здравствуйте, Вик…

Дальше я не успел поприветствовать Любиного родителя, так как его кулак с невероятной точностью прилетел мне прямо между глаз. В голове закружились снежинки и, кажется, заиграла новогодняя мелодия, только значительно ускоренная, а я обнаружил себя лежащим на полу.

— Что это недоразумение делает в моём доме? — рычит Аркадьич.

— Марио! — вскрикивает Люба и устремляется ко мне.

— Витя! — бросается к нему супруга.

— Слабак… — зло выплевывает декан, презрительно глядя на поверженного им бывшего студента.

— Марио, с тобой всё нормально? — она гладит меня по щекам, по голове, а я млею от прикосновений теплых нежных рук и, чтобы не прекратилась Любина забота, боюсь признаться, что со мной всё хорошо.

— Оставь его, Люба! — грубо приказывает её отец. — А ну, вставай, щенок! — он хватает меня и пытается поднять как котенка, но у него ничего не получается.

— Папа, прошу тебя, не надо, — Люба испуганно стонет и пытается увести отца в сторону. А у меня появляется возможность самостоятельно подняться на ноги.

— Зачем ты вообще пустила его? — он продолжает кричать и злиться.

— Потому что… я люблю его…

Такого ответа не ожидал никто из присутствующих здесь. Родители Любы выглядят шокированными и очень несчастными, а у меня за спиной начали расти крылья. Если бы Аркадьич еще раз прописал мне между глаз, я бы ничуть не обиделся. Пусть хоть убьёт меня прямо тут!

Хотя умирать мне сейчас совсем не хочется. Хочется жить, видеть каждый день мою Любочку, обнимать её, признаваться ей в своей любви и слышать ответные признания — те слова, которые она только что произнесла.

Меня настолько захлёстывает необъяснимой волной счастья, что я, кажется, сам не отдаю себе отчёта в том, что делаю: встаю на колени перед Любой, беру в руки её ладонь, целую на глазах у родителей и говорю:

— Прости меня, Любочка.

Девушка конфузится, пытается поднять меня, но я вижу, как на её щеках блестят слезинки. Я встаю, продолжая держать её руку и смотреть в её самые искренние, самые чуткие и любящие глаза.

— Виктор Аркадьевич, могу я поговорить с Вами? — задаю вопрос, и ответом мне служит только обреченный кивок головы.

Родители Любы выходят из кухни, оставляя нас наедине. Мы продолжаем стоять глядя в упор друг на друга и говорить без слов, ведь и так понятно, что скрыто за этим молчанием. За ним пережитая боль, разочарование, надежда и счастье от того, что мы теперь находимся здесь и сейчас.

Мне не хочется отпускать Любу, но меня ждёт её отец, поэтому я должен оторваться от любимой. Но перед этим у меня осталось еще одно неоконченное дело.

— Спасибо тебе, — шепчу ей в губы и собираюсь поцеловать, но она отстраняется и спрашивает.

— За что?

— За то, что простила.

— Кто тебе сказал, что простила? Ты вообще-то отнял у меня два месяца жизни!

— Я у себя чуть не отнял намного больше… Я мог потерять тебя, а это была бы невосполнимая потеря. Твои два месяца мы наверстаем, обещаю тебе.

Ну всё, вот теперь поцелуй. Горячий, сладкий и самый короткий на свете, потому что, сколько бы он ни длился, не утолил и тысячной доли той тоски по любимой и той жажды быть с ней. Всегда.

Эпилог

Год спустя

— Никита не звонил? — спрашивает Марио, когда Люба садится на пассажирское сиденье.

— Я скоро начну ревновать, — театрально злится девушка, — даже не поцелуешь?

— Прости, любимая, — Марио притягивает к себе тонкую фигурку и оставляет на щеке легкий поцелуй.

— И всё? — обиженно надувает губы Люба.

— Да, малыш. Я и так держусь из последних сил, чтобы не наброситься на тебя, так что ты тоже терпи! — Марио щелкает её по кончику носа, и пока девушка не успела снова обидеться, переводит тему: — Так что сказал Никита?

— Да ничего не сказал! Потому что мне он не звонил. Ник вообще забыл обо мне в последнее время…

— Ну, может, это и к лучшему… — задумчиво мычит Марио.

— В смысле? — возмущенно восклицает Люба.

— Да, не бери в голову, это я так, задумался.

— Ты что, опять ревнуешь?

— Нет, конечно! — тут же отвечает Марио. — Ты же знаешь, что у него новая пассия… Он кроме неё никого не слышит и не видит.

— Ой, да какая она пассия⁈ — не соглашается Люба. — Никита, конечно, влюблён по уши, но вряд ли девушка изменит своё мнение о нём, учитывая обстоятельства их знакомства…

— Давно ты стала у меня такой пессимисткой? — шутливо интересуется Марио и подмигивает Любе.

— Я реалистка, — грустно констатирует Люба. — И вообще, мы едем или нет?

— Едем, только Никите позвоню.

Марио набирает номер своего нового шефа. Он второй месяц работает в департаменте по работе с молодёжью, который возглавил Никита, а Марио он взял на своё прошлое место. Конечно, может показаться, что он получил эту работу благодаря протекции Любы, но это не так. Вернее, не совсем так.

Дело в том, что год назад, когда Люба согласилась снова встречаться с Марио, она уговорила его вернуться на форум. Там он познакомился с руководителем одного популярного молодёжного движения и тот предложил ему организовать музыкальную программу для очередного фестиваля. Марио с удовольствием взялся за это дело. Итальянцу настолько понравилось работать в этом направлении, что он отказался от прослушивания в Москве.

Пробившись на постоянную работу в молодёжном движении, Марио за несколько