Кооперация. Политическая, экономическая и социальная теория - Бернард Харкорт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В-третьих, как с теоретической, так и с эмпирической точек зрения традиционные обоснования наказания не имеют под собой достаточных оснований. Например, не существует достоверных социально-научных доказательств сдерживающего эффекта наказания. Избирательное лишение свободы также является скорее мифом, чем реальностью; в значительной степени оно лишь способствовало росту массового лишения свободы, которое должно было быть ликвидировано. Утилитаристские теории наказания - это, по большому счету, только теории. Более того, не существует честного способа разделить религиозные или деонтологические обоснования наказания, то есть определить, является ли иудео-христианский принцип "око за око" или кантовский принцип jus talionis правильным или неправильным. Для того чтобы обосновать это, мне потребуется целый трактат, и я не смогу сделать это в рамках данной книги, но правда заключается в том, что для общества в целом просто не существует способа договориться о наборе условий истинности, которые позволили бы нам определить, являются ли ретрибутивные оправдания наказания правильными. Религиозные аргументы в пользу наказания требуют прыжка в веру; аналогично деонтологические аргументы в пользу наказания требуют прыжка в разум. Таким образом, традиционные обоснования наказания оказываются несостоятельными.
В-четвертых, существует ряд веских причин для скептического отношения к наказанию вообще. Так, например, когда речь идет о наших детях, партнерах, членах семьи, сверстниках и коллегах, мы, как правило, стараемсяизбегать наказания. В основном мы делаем все возможное, чтобы не наказывать своих детей, близких, тех, кого мы уважаем и к кому относимся с одинаковым достоинством. Иными словами, когда мы имеем дело с людьми, к которым мы относимся с достоинством и уважением, мы стараемся их не наказывать. Кроме того, мы не разрешаем частным лицам наказывать. Мы считаем это самосудом или просто местью и оставляем наказание государству. Фактически мы определяем государство как власть наказывать и легитимную монополию на насилие. И это несмотря на то, что американское государство показало себя уникально плохим в решении этой задачи. Это, как минимум, должно вызывать сомнения в отношении наказания (а также в отношении обязательств государства: вместо монополии на насилие почему бы нам не определить государство в терминах обязательства обеспечивать наше благосостояние?) Более того, с утилитарной точки зрения наказание - это плохо. Как наиболее четко сформулировал Бентам, наказание - это преднамеренное причинение боли, а боль - это, по сути, дискомфорт. Бентам не мог выразить это более четко: "Всякое наказание есть зло: всякое наказание само по себе есть зло". С утилитарной точки зрения наказание оправдано только в том случае, если оно увеличивает общее социальное благосостояние. Это означает, что сторонникам наказания придется проделать большую эмпирическую работу, чтобы доказать, что американская практика наказания действительно делает мир лучше.
Если сложить все эти моменты воедино, то бремя, лежащее на сторонниках справедливого наказания, намного больше, чем бремя тех, кто хочет выйти за рамки парадигмы наказания. Мы гораздо дальше от общества, которое наказывает справедливо, чем от общества, которое не наказывает. Хаос и беспорядки, которые мы наблюдаем сегодня в американском обществе, скорее всего, являются следствием недостатка справедливого наказания, чем его отсутствия. В конце концов, верить в возможность справедливого наказания гораздо нереальнее, чем представлять себе общество без наказания.
О реформистской альтернативе
Наконец, многие прогрессисты будут выступать за реформистские меры в области наказания, а не за полную замену парадигмы наказания. Даже некоторые аболиционисты готовы рассматривать то, что они называют "нереформистскими реформами", - реформы, которые действительно преследуют или способствуют реализации аболиционистской программы. Рут Уилсон Гилмор называет такие реформы "изменениями, которые в конечном счете распутывают, а не расширяют сеть социального контроля через криминализацию". Как отмечают Дэн Бергер, Мариам Каба и Дэвид Стайн, "центральное место в аболиционистской работе занимает борьба за нереформистские реформы - те меры, которые уменьшают силу угнетающей системы и одновременно высвечивают неспособность системы разрешить создаваемые ею кризисы". Они добавляют:
аболиционисты настаивают на реформах, которые сокращают, а не усиливают масштабы и объем полицейской деятельности, тюремного заключения и слежки.
. . . История американского карцерального государства - это история, в которой реформы часто расширяли возможности государства по наказанию: реформы неопределенных приговоров привели к обязательным минимумам, смертная казнь - к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение, сексуальное насилие над гендерно неконформными людьми породило "гендерно-чувствительные" тюрьмы. Вместо того чтобы настаивать на принятии финской модели лишения свободы - что само по себе является надуманным предприятием, - дьяволисты разрешают эти противоречия, проводя реформы, сокращающие возможности государства по насилию.
Для аболиционистов идея нереформистских реформ заключается в том, что они в конечном итоге ориентированы на прекращение парадигмы наказания. Как пишет Амна Акбар, "вместо того чтобы стремиться улучшить работу полиции за счет более эффективного регулирования и увеличения ресурсов, реформа, основанная на аболиционистском подходе, направлена на оспаривание, а затем на сокращение роли полиции, в конечном счете, на преобразование нашего политического, экономического и социального порядка для достижения более широкого социального обеспечения потребностей человека". Джослин Саймонсон отмечает: "Соотношение между отменой (как целью) и реформой (как средством достижения цели) остается живой дискуссией. Многие продолжают поддерживать то, что Уилсон Гилмор называет "нереформистскими реформами", т.е. реформы, которые сокращают карцеральную систему и, таким образом, продолжают постепенно продвигать нас, по словам организатора аболиционистов Мариаме Каба, "к горизонту отмены".
Саймонсон перечисляет типы нереформистских реформ, с которыми может согласиться большинство прогрессистов: "отмена одиночного заключения и смертной казни; мораторий на строительство или расширение тюрем; освобождение жертв физического и сексуального насилия, пожилых, немощных, несовершеннолетних и всех политических заключенных; реформа системы вынесения приговоров; отмена денежного залога; отмена электронного мониторинга, полицейской системы "разбитых окон" и криминализации бедности; федеральная гарантия рабочих мест и жилья для бывших заключенных "51."Да, мы имеем в виду буквальное упразднение полиции", - пишет Каба в своей статье в газете "Нью-Йорк Таймс", в которой предлагается сократить финансирование полиции на 50%,
